Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Предлагается: протестировать силы в боевых условиях.»

Я усмехнулся.

— Предлагается…

Да, теперь всё встало на свои места. Те, кто строил эту систему, готовили армию. Не для локальных конфликтов. Для чего-то гораздо большего.

И если я прав, то Земля — лишь начало.

Я закопался в архивы, словно в песок Вечного моря. С каждым днём всё глубже, всё ближе к ядру правды.

Архивы этого центра оказались куда более старыми, чем я предполагал. Слои за слоями — отчёты, записи, фрагменты мыслей давно мёртвых существ. Некоторые были повреждены, другие перекодированы, но система помогала расшифровывать. Она будто знала, что мне нужно. Или… хотела, чтобы я узнал?

Я нашёл хронику о падении мира. Не миф, не догадку — последовательные, холодные отчёты о последних годах перед тем, как всё пошло прахом.

«…энергетические поля нестабильны. Поглощение происходит на стадии обратного резонанса.

Виновный — субъект Xh-112-Ka. Бывший командующий южного фронта. Получил доступ к средоточию уровня вне категорий…»

Я перечитывал это предложение снова и снова. "Вне категорий". Даже звучит неправдоподобно. Но не для этого мира.

«…уничтожено 47 % цивилизованной территории.

Ограничение силы невозможно. Уничтожение невозможно.

Все попытки договориться — безрезультатны. Он не отступает.

Цель: собрать энергию для полного наполнения средоточий.

По расчётам, потребуется примерно 71 % жизнеспособной энергии мира…»

Я откинулся на спинку и долго молчал. Мир, способный создавать таких… и теряющий всё из-за одного из них. А главное — в архиве не было завершения. Не было «остановлен», «уничтожен», «исчез».

«Последняя запись:

В точке поглощения наблюдаются аномалии.

Структура мира искажена.

Наблюдается слабое вмешательство Абсолюта…

…передача прервана.»

Я закрыл глаза.

— И что, если он всё ещё жив?..

Или стал чем-то иным.

Теперь было ясно: я лишь на пороге того, что возможно. И что меня ждёт дальше — никто не может сказать.

Но я точно знал одно. Если такие как он существуют, мне нельзя останавливаться.

Я сижу, глядя на тусклый свет одного из старых терминалов. Экран дрожит, будто колеблется от веса самой информации, которую только что выдал. Половина мира — стёрта одним существом, что решило наполнить свои средоточия. А ведь оно было точно таким же пробудившимся. Просто шагнуло дальше.

А что, если это и есть финал этого пути?

Обретение силы — не ради защиты, не ради свободы, а ради… ещё большей силы. И ради неё — поглощение всего живого вокруг. Я — на том же пути.

Пока мои средоточия наполняются, сила растёт. Да, сейчас я стал в два, в три раза сильнее, чем прежде. Но плата за это — экспоненциальная.

Два миллиарда единиц. За один уровень.

И с каждым шагом эта цифра будет только расти.

А ведь это только этап средоточий.

После — будет следующее. И ещё. И каждый новый рубеж будет отбирать у меня больше — времени, ресурсов, может, даже самого себя.

Я сжал кулаки.

— Получается, пока я наполняю одно средоточие, те, кто шагнули дальше, уже строят города из энергии и сносят миры силой воли?

Сила, которую я получил, — ничто рядом с тем, что ждёт впереди. Я по-прежнему уязвим перед теми, кто хотя бы на пару ступеней выше. Не говоря уже о тех, кто перешагнул саму природу развития.

Значит, у меня два пути.

Либо я остановлюсь — и стану добычей.

Либо шагну дальше — и рискну стать тем, кого сам бы когда-то считал чудовищем.

И всё же… я не тот ящер или кем он там был.

Я не собираюсь сжигать мир ради силы.

Но если кто-то попробует сделать это снова —

я должен быть достаточно силён, чтобы его остановить.

…Однако, как бы я ни пытался сохранять моральную дистанцию — факты остаются фактами.

Я уже уничтожил город.

Не какой-то аванпост или лагерь мародёров. Настоящий город.

С его шумными улицами, голосами, мыслями.

С его грязью, жестокостью… и жизнью.

Почти пятьдесят тысяч разумных существ исчезли в песчаной волне.

И всё, что я ощутил — лёгкий прилив удовлетворения от хорошо выполненного плана.

Без мук совести, без раскаяния, даже без злорадства.

Пугающе спокойно.

Я мог бы оправдаться — сказать, что это был превентивный удар.

Что иначе бы они устроили резню на Земле.

Что я лишь опередил врага, лишив его шанса убивать.

И это всё — правда. Но не вся.

Где-то внутри я чувствую: если завтра встанет вопрос — уничтожить столицу или нет…

я, скорее всего, уничтожу.

А если встанет вопрос — стереть всё это вырожденное, полуразложившееся общество,

которое некогда было великой расой, но теперь лишь остаток —

может, я и это сделаю.

И ведь мысль о том, что это может быть милосердием,

что я словно врач, отключающий аппарат от умирающего,

тоже лезет в голову.

Но кого я обманываю?

Геноцид остаётся геноцидом.

А причина — лишь форма, в которую мы оборачиваем жестокость,

чтобы не задохнуться от собственной человечности.

Я сижу в тени купола тренировочного зала и смотрю в пустой экран.

Он больше не дрожит. Не пульсирует.

А может, это я — стал холоднее, чем сам терминал.

Нужно идти дальше.

И чем дальше — тем меньше шансов на обратный путь.

Я долго смотрел на карту, всплывшую в воздухе над консолью. Пыльные контуры, сеть маршрутов, едва различимые точки — остатки прежней цивилизации. Удивительно, что архивы вообще сохранились. Но с момента большой войны — никто не обновлял данные.

Всё, что я вижу — карта мёртвого мира.