Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

И тут…

Она появляется.

Сначала — когти. Чёрные, длинные, как копья. Потом лапа — слишком гибкая для обычного зверя, покрытая чешуёй с металлическим отливом.

Крылья, рваные, как кожаные паруса, резко распахиваются, отбрасывая волны ветра.

А потом — голова.

Длинная, вытянутая, с двумя рядами глаз, каждый из которых светится то ли магией, то ли чистой злобой. Пасть слабо приоткрыта, между клыков переливается густая багрово-синяя слюна, похожая на расплавленный металл.

— Виверна, — прошептал я. — Самая настоящая виверна.

И не мифическая, не сказочная. Живая. Огромная. И, судя по хищному взгляду, очень злая.

Она рычит. Нет — ревёт, сотрясая всё вокруг. Камни прыгают на земле, будто пытаются убежать.

Я делаю шаг вперёд. Затем второй.

— Ну что, птичка… — голос срывается, но я продолжаю. — Посмотрим, кто кого.

Никаких мыслей. Никакого страха. Только сжатые пальцы, тяжёлая рукоять в руке и осознание, что это — финал. Или мой. Или её.

Я рванул вперёд.

Я бросаюсь в сторону в последний момент, когда лапа виверны со свистом сносит валун, за которым я прятался. Каменные осколки осыпают лицо, щеку рвёт в кровь — даже не чувствую. Зато вижу: во время рывка чудовище выставило спину, и на ней — вздыбленные шипы, чёрные, как обсидиан, чуть искривлённые назад, словно крюки.

Это шанс.

Я не думаю. Просто бегу — один рывок, прыжок, и пальцы, обожжённые, в кровь сбитые, цепляются за шип. Соскальзываю, но врезаюсь плечом в основание костяного нароста и замираю.

Виверна взвивается в небо.

— ААААА ЧЁРТ!!! — реву я, когда земля исчезает из-под ног, а холодный ветер врезается в лицо. Мои ноги болтаются в воздухе, рукавы в клочья, меч давно выскользнул из-за спины — даже не заметил.

С каждой секундой она поднимается всё выше.

Порывы ветра пытаются сбросить меня вниз, стягивают руки с шипа. Пальцы горят, спина болит от ударов чешуи. Но я держусь. Ни один мускул не имеет права предать.

Небо темнеет, будто сама атмосфера пытается отгородиться от этой твари. Ни звёзд, ни солнца — только серо-синяя пустота, и в ней мы вдвоём.

Я и виверна.

Она дёргается в воздухе, будто чувствует, что кто-то прилип. Пробует сбросить. Кувырок, резкий разворот — сердце встаёт в горле, я чудом не срываюсь.

Но теперь я ближе к основанию крыльев.

— Давай, подлети повыше… — шепчу сквозь стиснутые зубы. — И я тебе в позвоночник весь остаток злости волью.

Чудовище ревёт вновь, и я понимаю: она не просто разозлена. Она боится.

Я — не добыча. Я — заноза.

А это уже игра с огнём.

Ветер режет лицо. Хлещет, как кнутами. Глаза слезятся, но я не отпускаю шип — держусь, прижавшись к спине виверны, словно клещ. Каждый взмах её перепончатых крыльев отзывается глухим гулом внутри черепа. Мы — где-то между небом и ничем. Под нами: уже не видно земли, только туманная муть, как седое марево над смертью.

Моя ладонь сжимает дубину. Остаток древка, треснувшего о гиганта. Бесполезно? Возможно. Но я занёс его и ударил изо всех сил в основание крыла.

ХРЯСЬ!

Виверна взвизгивает. Дёргается в воздухе. Один из её взмахов сбивается, и мы резко проваливаемся на пару десятков метров вниз. Меня подбрасывает, но вторая рука цепляется за шип, и я снова прижимаюсь к спине. Плечо горит — кажется, дёрнул сухожилие. Плевать.

Снова замах. Бью в бок, в межчешуйчатое пространство — в кровь, в гной, в живую плоть. Бью с яростью, с проклятием, с надеждой на чудо.

ШВХХРРРРРРРРРР!!!

Она взвивается выше.

Чёрт. Она не падает. Она упрямая, как и я.

И поднимается всё выше, выше…

Я чувствую, как грудь сжимается. Воздух разрежен, холод проникает под кожу, под кости. Пальцы сводит. Лёгкие жгут. Сердце стучит где-то в горле.

"Если убью — упаду. Если не убью — она меня сбросит."

Сценарии смерти разлетаются в голове, как стеклянные осколки.

Я цепляюсь за один: убить — но не сразу. Убить — у земли.

Я должен дожить до момента, когда она начнёт снижаться. Надеяться, что будет ранена, что захочет добить меня на земле. Или на своей проклятой высоте просто не выдержит.

Я бью ещё раз — по суставу крыла, по основанию лопатки. Кровь хлещет. Монстр кувыркается, и я срываюсь, но успеваю схватиться за другой шип, вися вниз головой, чувствуя, как ремень с последним ножом соскальзывает с плеча.

Виверна ревёт и резко пикирует.

Кажется, она решила. Мы падаем. Вместе.

Я чувствовал, как воздух сжимается под нами. Земля — это уже не абстракция где-то там внизу. Это чёрная масса, растущая с бешеной скоростью. Каждую секунду — в разы ближе. Каждый вдох — как последний.

И тогда я отпустил.

Нет, не сдался. Отпустил — вовремя.

Оттолкнулся ногами от виверны, как от горящей балки, взрыва, судьбы — чего угодно, лишь бы выжить. Меня отбросило в сторону, резко, больно, беспорядочно. В ушах — только свист и стук крови. Я кувыркаюсь в воздухе, как тряпичная кукла, и вдруг — удар.

Удар не такой страшный, как я ожидал.

Склон. Песок. Глина. Я ударяюсь плечом, кручусь, ломаю ветку, и потом — тишина. Только кашель, вкус крови на языке, и грохот обрушивающегося тела виверны — уже в десяти метрах.

Она — вздыбленным телом в пыльной воронке, одно крыло вывернуто назад, как сломанное весло. Кровь с шипением разъедает почву. Монстр дёргается, пыль окутывает его, словно саван.

— …Жива… — выдыхаю я, еле-еле вставая на четвереньки. Пальцы дрожат. Колени в хлам. Всё болит. Внутри — будто гранату разорвало..