Мертвый командир

Она обратилась к вампиру, тот как-то странно, ласково, улыбнулся в ответ.

– Мы, гарпии, не бросаем своих детей, какими бы они ни были. Абсолютно непохожими на нас, чужими, больными, калеками. Мы не пройдем мимо одинокого ребёнка. Поэтому зная, что кто-то из прихоти захотел решать судьбы других, мы не можем оставаться равнодушными. Это личная причина всех гарпий. Мы не любим воевать, нападаем только в самых исключительных случаях. Сейчас именно такой. Насчёт командиров... Я очень любила ту Аверрох, которую знала... К нашим командирам я испытываю исключительно дружеские чувства.

– Если у гарпий вообще есть понятие "дружбы", - вставил свои пять копеек Гельдир.

Рьярра невозмутимо дотянулась до него своим крылом и отвесил подзатыльник.

– Мы же с тобой дружим, - с нажимом заметила она.

– К сожалению, - улыбнулся вампир как-то чересчур грустно.

Она отшила его когда-то, что ли?

Рьярра проигнорировала слова Гельдира и спросила у меня:

– У тебя есть еще вопросы лично ко мне?

Я задумчиво помолчала, мысленно рассуждая, озвучивать свой вопрос или нет, и решилась:

– А какой была Аверрох?

Гарпии ответила странным молчанием, затем поинтересовалась:

– А почему ты хочешь узнать это?

– Просто... Как бы мне не не хотелось играть в другую личность перед своими и союзниками, я сомневаюсь, что позволительно дать заподозрить противнику, что с вражеским командиром что-то не так.

– Вот как, - проговорила она.
– Понятно. Что ж, Аверрох была не очень общительный, даже нелюдимой. Если с кем общалась, то в основном с дроу, о магии. Однако нельзя сказать, что у неё трудный характер... был. Просто она предпочитала одиночество.

– У неё не было друзей?
– сделала я вывод.

– Каждый из нас мог считать ее другом, - хмыкнул Гельдир.
– Но кого из нас она признавала - это уже другой вопрос.

– А до... войны вы были знакомы?
– спросила я у вампира.

– Вроде того. Она довольно часто гостила у нас. Точнее в нашей библиотеке. Кстати, надо бы забрать у неё книги...

Я замолчала. Необщительность Аверрох лишила меня возможности найти союзника и источник информации.

– Мы с ней совершенно не похожи, - со вздохом озвучила я свои выводы.

– Да нет, - вдруг возразил Рьярра.
– Что-то общее у вас есть. Просто ты более эмоциональной.

– И коммуникативная, - добавил командир вампиров.

– Это меня и выдаст!
– раздосадовано воскликнула я.
– Особенно после магического диссонанса.

– Ты не права, - покачала головой женщина-птица.
– После такого зрелища Аверрох бы вышла из себя. Она вовсе не бездушная, она так же ненавидит войну, как и мы, но ей не была безразлична судьба полукровок, хотя в итоге столько погибло сегодня ночью... и она вместе с ними.

Я опустила голову, пряча глаза. После того, что я увидела там, на обугленном пустыре, я вообще сомневаюсь, что смогу воевать; ранить кого-то, убить. Но как я могу об этом сказать, если жертвы, погибшие за полукровок, так выросли?

– В вашем мире не воюют?
– вдруг полюбопытствовал Гельдир.

– Воюет, конечно, к сожалению. Но в нашей стране война в последний раз была лет семьдесят назад, и меня тогда еще на свете не было. Да что меня, в то время только-только моя бабушка родилась. Сейчас уже даже в живых почти никого из ветеранов войны не осталось.

– Как же мало живут ваши... люди!
– запричитала гарпия.

Я пожала плечами и закончил свою мысль:

– И не каждый житель может воевать, в основном мужчины. Женщины тоже могут, но те, кто закончил определенное образовательное учреждение. Я к таким не отношусь. Я даже не владею никаким боевым искусствам.

– То есть вас даже самообороне не обучают?
– изумился вампир.

– Только в индивидуальном порядке по собственному желанию.

– Люди такие беспомощные, - разочарованно проговорил мужчина.

– Знаешь, в наших мифологиях тоже есть вампиры, - я невольно улыбнулась, говоря это.

– Да?
– оживился он.
– И что, есть сходства?

– Внешне - вполне, но у нас сложились определенные стереотипы. Вряд ли они тебе понравятся. Хотя, возможно, ты найдешь это забавным.

Я коротко рассказал о том, что у нас понимали под вампирами в старину и в современности.

– А ещё были очень распространены такие методы убийства вампиров, как загнать осиновый кол в сердце, заставить попасть под прямые лучи солнца, забить ему булыжник между челюстей, чтобы он не мог питаться...

– О, Отец, мне и жутко, и смешно!
– воскликнул Гельдир, прикрывая рот рукой.
– Тяжко приходилось слабым, живущим в мире без магии.

– Люди сообразительны тогда, когда чем-то обделены, - пожала я плечами.
– У нас нет магии, поэтому мы стали развивать технологию.

– Технологию?
– заинтересовано переспросила Рьярра.

Беседа немного затянулась, после чего Рьярра торопливо упорхнула из шатра, потому что опаздывала на совещание с сёстрами. Мы с Гельдиром остались вдвоём.

– А тебя я не задерживаю?
– уточнила я.
– Может быть, у тебя тоже совещание будет?

– Будет, - подтвердил вампир.
– Но там скучно: я не пойду.

Сначала я подавилась воздухом и затем громко засмеялась, после чего уже почему-то опешил вампир:

– Я никогда не слышал, как смеётся Аверрох, - признался он.

– Она ещё и Несмеяной была, - со вздохом сказала я.

– Кем?
– не понял вампир.

– Несмеяна, - повторила я и максимально упрощённо пояснила: - Девушка, которая никогда не смеётся или которую очень трудно рассмешить. Есть в наших сказках такой персонаж.

– Богатая у вас... культура, - нашёлся командира вампиров.
– Ладно, перейдем к делу. Я бы не сказал, что есть конкретная благородные причина нашего участия в войне. Скорее, это было из принципа, чтобы не присоединяться к Alba. Нет, наша раса всеми клыками за полукровок, за кровосмешение. Мы даже принимаем полукровок в клан, если вампирские гены значительно преобладают над другими. При правильном соотношении генов появляются сильные новые виды. Многие из полукровок рождаются со стабильной неизменчивой внешностью.