Мертвый лед

– Она сейчас там?
– спросила я.

Пепита, то есть Пеппи, покачала головой.

– А когда Клодия сказала тебе это?

– Когда показывала нам тренажерку. Мы спросили, где женская раздевалка, и она ответила, что в этом вопросе мы должны быть такими же профессионалами, как и в любой другой сфере нашей работы.

– Очень похоже на Клодию, - заметила я.

– Я знаю, что она права, но...
– она снова опустила взгляд.

– Если честно, мне не нравится бывать здесь, когда так много парней.

Она взглянула на меня одновременно с надеждой и сомнением.

– Правда? Или вы просто хотите, чтобы я не чувствовала себя такой трусихой?

– Клянусь, что здесь слишком много тестостерона в одном месте в одно время даже для меня.

Она вдруг улыбнулась, отчего стала выглядеть моложе, чем даже была, но это была хорошая улыбка. Она вдруг стала привлекательной, не просто грудой мышц, что оказалась девушкой.

– Мы войдем туда вместе. Тогда ни одной из нас не придется быть единственной девчонкой.

Улыбка сменилась облегчением на лице.

– Спасибо, сеньора Блейк, огромное вам спасибо.

– Анита, зови меня Анита.

Она кивнула, улыбаясь.

– Хорошо, Анита, спасибо.

– Не благодари меня пока, нам ещё предстоит пережить раздевалку и пробежать сквозь толпу голых мужиков, чтобы добраться до закрытых душевых кабинок.

И тогда она рассмеялась.

– Если вы сможете, то и я смогу.

– Что ж, тогда вперед, - сказала я.

Мы вошли в раздевалку вместе, Пеппи было нужно, чтобы я была смелой, поэтому мне было легче это сделать. Ура этому!

Глава 43

В комнате было так много мужчин различной степени раздетости, что нам пришлось пробираться между голых парней, как по лабиринту. Это было бы волнующим, если бы они не шутили и не вели эти грязные разговорчики, что у парней вместо нежностей. Я не поднимала головы, изучая кафельный пол, словно потом буду сдавать экзамен.

– Черт, Рикки у тебя хрен отсохнет, будешь столько им пользоваться.

Я не могла точно сказать, кому принадлежали эти слова, а вот сам Рикки был рядом с нами, когда я протиснулась мимо к одному из шкафчиков, потому что он ответил:

– Эй, а что поделать, если дам много не бывает?
– и качнул бедрами, взмахнув своим хозяйством. Я изо всех сил старалась игнорировать его, но так как он едва не задел мой локоть, это было чертовски сложно.

Я запретила себе краснеть и открыла шкафчик.

– Иисусе, Рикки, кончай трясти добром перед новенькими девчонками, - воскликнул третий голос. И я поняла, что низко опустила голову, высохшие в слизи волосы закрыли лицо, на мне была такая же черная, как у охранников, одежда, и они ошибочно приняли меня за новенькую из Лос-Анджелеса. Прекрасно.

– А она не против, правда, детка?
– ответил Рикки, облокотился плечом о закрытый шкафчик и скрестил на груди руки в этой манере популярного качка. Они начинают так себя вести в средней школе или даже раньше, правда я никогда не видела, чтобы кто-нибудь при этом был обнажен. Жизнь просто не перестает баловать новыми впечатлениями.

Я замерла у открытой дверцы шкафчика и подняла голову Мне пришлось скользнуть взглядом вверх, потому что Рикки оказался сантиметров на 30 выше меня. Наконец я увидела его смазливое, самонадеянное лицо, он все еще упирался плечом в шкафчик, скрестив на груди руки, как спортсмен-старшеклассник. Большие карие глаза, почти идеальные дуги темных бровей, которых так желают женщины, но которых не бывает от природы. Волосы такого темно-каштанового оттенка, что казалось вернее назвать их черными. Он уже высушил их, уложив назад острыми прядками по бокам, словно 80-е никуда не уходили, но ладно, может, эта мода возвращается.

Я уставилась в эти большие карие глаза. И взгляд мой был хорош, иные плохие парни даже вздрагивали от него. А Рикки не впечатлился, на самом деле, даже улыбнулся мне. Он меня не узнал. Может быть, нас стоит официально представлять новичкам в наших рядах, предложу Клодии позже.

– Во-первых, не называй меня деткой.

– Все, что попросишь, дорогуша, - ответил он, по-прежнему ухмыляясь.

– Во-вторых, оставь "дорогуш" для Бобби Ли, он с юга, и я, похоже, не смогу отучить его от этого.

– Заметано, сладкие булочки, - ответил он, все еще довольный собой. А вот остальные вокруг поутихли, не все, но тишина расползалась по толпе. Кто-то меня узнал и рассказал об этом.

Я улыбнулась, прекрасно зная, какой неприятной была эта улыбка, из тех, что я не могу сдержать, когда кто-то меня расстраивает. Рикки же увидел просто улыбку, потому что начал склоняться ко мне.

– А ты не слишком умен, да?
– спросила я.

Он замер, оказавшись в замешательстве на мгновение, а затем снова усмехнулся, вновь став таким самонадеянным.

– О, сладкие булочки, я настолько умен, что ты будешь потрясена.

Вот тогда я расхохоталась, не смогла сдержаться.

– Господи, прошу, скажи, что это никогда не срабатывало.

Выражение его лица снова стало озадаченным, а во взгляде наконец читалось понимание, что что-то не так, но он не знал, что именно, пока.

– Боже, надеюсь стреляешь ты лучше, чем думаешь, - сказала я, расстегивая ремень, чтобы снять все кобуры.

– Эй, сладкие булочки, думаю, я достаточно хорош, раз ты начала раздеваться.

– Пока я не определилась с твоим прозвищем, недоумок, устроим блиц-опрос.

– Язвить необязательно, сладкие булочки.

Я подняла свой браунинг двойного режима.

– Что это?

Он усмехнулся.

– Ствол.

– Что за ствол?

– Девятимиллиметровый.

– Больше характеристик, - велела я.

– Я не собираюсь играть с тобой в "что это за хрень" игру, - ответил он, уже не слишком довольный собой, потому что браунинг он не узнал. Большинство новичков не узнают.

– Слишком сложно для тебя? Давай попробуем что-нибудь попроще.

Я достала запасной ствол - Сиг Сойер Р238.

Он нахмурился на меня, повернулся к своему шкафчику и надел белье, облегающие черные трусишки.

Но белье уже неплохо.

– Давай же, назови хотя бы марку, даже не модель, ты справишься, Рикки-бой.

– Отвали, - ответил он, втискиваясь в пару узких джинсов, но блин, я тоже такие ношу.

– Что? Если это не глок, то ты уже и понятия не имеешь, что это за хрень?
– спросила я.