Мертвый лед

– Да, - ответил он, а затем его улыбка померкла, и я заметила, как уже начинают таять его надежды.
– Хотя, посмотрев его, вы, возможно, предпочтете поговорить о каретах и милых принцессах.

Это был первый агент ФБР, признавший, что его что-то беспокоит. Если они признаются в этом вслух, значит это действительно что-то плохое. Что если я не хочу это видеть? Не хочу добавлять еще один кошмар к тем, что у меня уже есть. Я была палачом вампиров и поднимала мертвых своим даром - у меня и без того достаточно этого жуткого дерьма в голове, и больше мне не нужно, но я осталась сидеть. Если Мэннинг и Брент могут смотреть это видео повторно, один раз я выдержу. Я не

могу дать повод другим думать, что предложение руки и сердца от вампира моей мечты сделало меня слабой. Не могла дать поверить даже самой себе, что стала такой хотя бы отчасти. Как может кто-то, позволивший мужчине прокатить себя в карете Золушки, носить оружие и наказывать плохих парней? От этих мыслей разболелась голова.

– А я-то думал, федералы никогда не признаются в том, что их что-то напрягает, - высказал вслух мои собственные мысли Зебровски.

Агент Брент покачал головой, выглядя уставшим. Вокруг его глаз обозначились морщинки, которых я раньше не замечала, и это заставило меня добавить еще от трех до пяти лет к его возрасту.

– Я шесть лет проработал в правоохранительных органах. И считал, что видел все. До этого случая.

Быстро прикинув в уме, я поняла, что ему около тридцати, так же, как и мне. Вот только свои надежды в светлое будущее я растеряла уже много лет назад.

– Я думала, речь пойдет просто об очередном плохом сверхъестественном парне, - сказала я.

– Не совсем, - ответил он.

– Не люблю тайны, агент Брент. Я здесь, не смотря на скудность информации, только из уважения к ФБР и по просьбе лейтенанта Сторра.

– Мы это ценим, маршал, и не оставим вас в неведении, если только не посчитаем, что чем меньше людей в курсе деталей, тем лучше, - сказал Брент.

– Потрясающе, - ответила я.
– Но прелюдия становится несколько утомляющей. В комнате нет никою кроме нас четверых, так что на видео?

– Вы всегда такая раздраженная?
– спросила Мэннинг.

Зебровски громко рассмеялся, даже не попытавшись сдержаться.

– О, агент Мэннинг, сейчас моя напарница даже и близко не раздражена.

– Мы наслышаны. И вы правы, Блейк. Я пришла сюда, ожидая, что предложение смягчило вас. Не думаю, что избавилась от девчонки внутри себя, и если уж я полагала, что вы смягчились, то коллеги-мужчины должны порядком усложнить вам жизнь...

Теперь настала моя очередь рассмеяться.

– Можно сказать и так. Честно говоря, это замужество за вампиром заставляет моих сослуживцев сомневаться в том, на чьей я стороне.

– Вампиры теперь легальные граждане со всеми вытекающими отсюда правами.
– сказала она.

– Легальные, ага. Только вот предрассудки никуда не исчезают, только потому что закон изменился.

– Вы правы, - ответила она.
– На самом деле, некоторые в бюро были против того, чтобы мы привлекали вас к делу, из-за вашей склонности встречаться с нечистью.

– Склонности... Очень мило. Так почему вы решили довериться мне?

– На вашем счету больше всего казней вампиров в Соединенных Штатах. И лишь Дэнис-Люк Сент-Джон превзошел вас по числу убийств ликантропов-преступников.

– Он выводит тролль-гон чих, единственную породу собак, способную брать след

сверхъестественных созданий. Это делает его королем поиска в природных заповедниках, после оборотней.

– Вы хотите сказать, что собаки сделали его лучшим в своем деле, или что он жульничает с их помощью?
– спросила она.

Я пожала плечами.

– Ни то, ни другое, просто констатация факта.

– Ну а теперь, когда Анита прошла проверку, и я тоже, ведь я ее друг, давайте, покажите нам горяченькое, агенты, и перестаньте дразниться, - взмолился Зебровски.

– О, вы увидите горяченькое, - ответил Брент, выглядя еще старше. Похоже, это дело напрочь лишит его надежды.

– Какого черта там заснято, агент Брент?
– спросила я.

– Зомби-порно, - ответил он, кликнув по стрелке на экране.

Глава 2

– Простите, агенты, но это не ново. Это ужасно, но не ново.

Брент щелкнул по экрану, остановив воспроизведение на кадре с мрачным кладбищем. Изображение дергалось, было темно, но зомби или кого-нибудь еще пока видно не было. Оба агента уставились на меня так, словно я сказала что-то плохое.

– Мы выбрали не того аниматора?
– спросила Мэннинг напарника.

– Возможно, - ответил он.

– Ко мне не первый год обращаются люди, чтобы я помогла им сделать интим-видео с зомби. Особенно с мертвыми знаменитостями, - я вздрогнула, потому что даже сама мысль об этом казалась неправильной.

– Мои любимые из твоих извращенцев - те, что хотят воскресить свою школьную любовь, - вставил Зебровски.

– Ага, теперь, когда у них появились деньги и успех, они снова хотят поприставать к девчонкам, что отвергли их в школе или колледже, - я покачала головой.

– Да они больные. Клинически больные, - сказала Мэннинг.

– Согласна. Честно говоря, вряд ли они понимают, что это будет зомби. В глубине души они думают, что она восстанет из мертвых, и у них появится возможность доказать, то они достойны, и будут они жить долго и счастливо.

– Ну ничего себе. Анита. Слишком романтичный взгляд на тех больных ублюдков, которые просто хотят оттарабанить девчонку, отказавшую им в школе, - Зебровски и в самом деле выглядел удивленным.

Я пожала плечами, вернула ему хмурый взгляд и наконец сказала:

– Ну да, одно эпичное предложение, и я стала слишком девчонкой для тебя.

– Оттарабанить, - повторил агент Брент.
– Не знаю никого, кто бы так выражался.

– Да вы, желторотики, просто ничего не понимаете в старом-добром слэнге, - ответил Зебровски.

– Нe слушайте его, он не настолько старый. Просто рано начал седеть.

– Последние пара дел так напугали меня, что волосы совсем побелели, - произнес он без тени своей усмешки, совершенно невозмутимо, чего никогда не делал. Если бы они знали его, то поняли бы, что он лжет, но они его не знают.