Мертвый лед

– Думаете, я знаю обо всем этом, потому что много лет назад сдала Сальвадор за злоупотребление магией?

– Поэтому и потому что наш новый агент Ларри Кирклэнд говорит, что если кто и знает, как это сделали, то только вы. Он сказал, что вы сильнейший аниматор из всех ему известных и знаете о мертвых больше кого-либо из ныне живущих.

– Держу пари, последнее он сказал совсем не так, - подметила я.

Мэннинг беспокойно заерзала на стуле.

– Я пытаюсь вернуться к дружественному тону, после своего небольшого срыва, маршал Блейк.

– А что еще сказал Ларри Кирклэнд?

– Анита, - позвал Зебровски, и я посмотрела на него.
– Оставь это. Ларри похвалил твои способности, просто забей.

Не хотела я спускать на тормозах. Наверняка Ларри сказал, что я получила свои знания из личного общения с мертвецами, гораздо более тесного, чем мог себе позволить набожный Кирклэнд. Когда-то мы с Ларри были друзьями. Черт, я учила его поднимать мертвых. Но наша дружба окончилась, когда я перестала брать заказы на убийства в моргах, и он посчитал это безнравственным. Казнь в морге заключается в том, чтобы пронзить колом сердце, а в большинстве штатов еще и отрезать голову вампиру, прикованному цепями к укрепленной каталке и обложенного освященными предметами. Вы когда-нибудь пытались отделить дубовую кость свиного окорока? Попробуйте как-нибудь, это не просто. А теперь представьте, что во время этого свинья жива и молит о пощаде. У меня было слишком много казней в моргах, когда приходилось убивать вампира после заката, уже пробудившегося к жизни, чтобы, не дай бог, он не вырвался на свободу и не навредил еще большему количеству людей. Ох уж этот юношеский идеализм, когда ты веришь любому дерьму, что льют тебе в уши. Я просила разрешения на использование ружья, как более гуманного способа убийства, но получила отказ, потому что серебренные нули слишком дорогие, а еще я могла повредить казенные каталки. В конце концов, я вообще отказалась проводить казни в моргах, когда поняла, что большинство вампиров на этих каталках никому никогда не вредили. Правило трех страйков для вампиров: если вы были осуждены по трем любым преступлениям, не важно, какой степени тяжести, вы будете казнены. Мы с Ларри столкнулись с ситуацией, которая могла дать шанс вампирам отправляться за проступки в тюрьму, а не на тот свет. Неплохо, но это стало поворотным моментом в нашей дружбе. С тех пор Ларри стал похож на новообращенного вегетарианца, который видит в любом мясе убийство, а я для него стала плотоядным животным.

– Ладно, Зебровски, ладно.

Он улыбнулся, потрепав меня по руке.

– Спасибо.

– За что вы ее благодарите?
– поинтересовался Брент.

– За то, что прислушалась ко мне, - ответил Зебровски.

– У Блейк репутация человека, не слишком прислушивающегося к другим, - сказала Мэннинг.

Я одарила ее далеко не дружелюбным взглядом.

– Я стала сдержанней.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Как и все мы.

Я кивнула.

– Вы или учитесь держать себя в руках, или меняете работу.

– Правда?

Трое из нас кивнули, Брент не так давно работал, чтобы понять это. Я чувствовала себя ветераном.

– Я расскажу вам, как, по словам самой Доминги, она это делала, но я никогда не видела этого лично. У нее было два зомби, как на ваших видео: один почти совершенный и мог бы сойти за человека, а второй такой, как вы описываете, более разложившийся. В их глазах были души. Так же, как и у этого зомби.

– Наши эксперты утверждают, что это возможно, если некто, владеющий вуду, поймает душу мертвеца в кувшин или любой другой магический сосуд. Но они не знают никого, кто бы это делал. Пока это все истории из разряда: «брат дяди моего пра-пра-пра-дедушки знал того, кто это делал». Мы проверили каждый слух о нечистоплотном жреце вуду, но все они были или уткой для привлечения туристов, или байкой напуганных этой искаженной религией жителей.

– Что они говорят о возвращении души обратно в тело после смерти?
– спросила я.

– Есть способы украсть частичку чьей-то души, чтобы получить над ним контроль, но это плохая идея. Дело в кармическом равновесии. Ты не обязан что-то делать только потому, что можешь, - сказала Мэннинг.

– Обращение к темной стороне любой магии чревато тяжелыми последствиями, - добавила я.

Она посмотрела на меня тяжелым и проницательным взглядом полицейского. Уверена, на допросах она просто зверь и всегда играет роль «плохого копа».

– Некоторые ведьмы поговаривают, что любое жертвоприношение - черный ритуал, так что вы сильно подпортили свою карму, Блейк.

– Да. я разговаривала с ведьмами, которые так считают. Как правило, это или христианские ведьмы, которые ничего не имеют против людей второго сорта, пока они играют строго по правилам церкви, или милые пушистики-викканки, ну или ведьмы Нью Эйдж.

– Я в курсе о викканах, это новое веяние в колдовстве как религии, но что за «пушистики-викканки»?
– спросил Брент.

– Неоязычники, отрицающие такие понятия как «плохая энергетика» и «злая магия». Пока ты не лезешь в неприятности, неприятности не лезут к тебе. Они похожи на людей, уверенных, что с ними ничего не может случиться, пока они не шастают по плохим районам и не связываются с опасными людьми. Никто не хочет верить, что зло может таится и в благополучных кварталах, а хищники иногда охотятся как на плохих, так и на хороших людей.

– Обычным людям хочется верить, что они в безопасности, - сказал Брент.

– Ага, эта вера их до добра и не доводит.

– Так милые пушистики-ведьмы уверены, что жертвоприношения открывают двери

неприятностям, и они в безопасности, пока они не прибегают к ним?
– спросил Брент.

Я кивнула.

– В безопасности от чего?

– От плохих парней на метафизическом уровне. Встречала я некоторых пушистиков, практикующих серьезную магию практически без защиты. Они свято верили, что их защитит мироздание.

– Не понимаю, - пробормотал Брент.

– Эго как разъезжать по гетто в норковой шубе и бриллиантах на новеньком ягуаре, думая, что с тобой ничего плохого не случится, ведь ты хороший человек.

– В идеальном мире так и должно быть, - сказала Мэннинг.

– Но мы живем не в идеальном мире, - возразила я.

– Это точно, - поддержал Зебровски.

– Один жрец вуду сказал, что за свои восемьдесят лет не слышал о заклинании, способном сотворить то, что сделали с этими женщинами.

– Я не исповедую вудуизм, как предпочитают называть его последователи, но жрец может быть прав. Я не знаток этой религии, но Доминга Сальвадор говорила, что сама разработала этот метод или как это назвать.

– Ну, или она не единственная, кто до него додумался, или успела поделиться с кем-то секретом до того, как пропала, - заметила Мэннинг.

– Видимо так.

– Могу я задать вопрос не по теме?
– спросил Брент.

Мэннинг косо на него взглянула и вздохнула.

– Если хочешь, а я знаю, что хочешь.

Брент улыбнулся ей, а затем посмотрел на меня.

– Вы прибегаете к вуду, или вудуизму, поднимая зомби?

– Вроде того, - ответила я.
– Теоретически люди, не наделенные даром, связанным с мертвыми, могут поднять зомби при помощи ритуала и соответствующей атрибутики. По не знаю никого, кто мог бы это сделать, не будучи одаренным.

– То есть это просто парапсихическая способность, типа телекинеза?

Я кивнула и пожала плечами.

– И да, и нет. Это магический дар. а не природная особенность. То есть эмпату, например, не нужен ритуал, чтобы ощутить эмоции, а некоторым магическим способностям он необходим, чтобы настроиться и открыть свой разум для них.

– Медитация помогает большинству экстрасенсов показать лучшие результаты на тестах. Возможно, это что-то подобное, - предположил Брент.

– Возможно, - ответила я.