Мерзкий старикашка

– - Но... разве не царевна Валисса должна будет править, покуда новый царь в совершенные лета войдет?
– - удивился Тумил.
– - Она же его мать!

– - Да хоть дед!
– - я плюнул в сердцах.
– - Ты вообще знаешь, как она за Тыкави замуж выходила?

– - К нам как-то забредал странствующий певец, он пел об этом в благодарность за кров.
– - пробормотал парень.

Судя по лицу, мое поведение настроило его к некогда услышанной истории довольно скептически.

– - Ну, давай, порази меня этим сказанием.
– - попытался ободрить мальчика я.--Только вкратце, и не пой. У тебя голос ломается, так что удовольствие от твоих рулад... сомнительное.

– - Ну-у-у-у, царевич Тыкави встретил на охоте шехамскую княжну и полюбил ее, а она полюбила его. Но князь Шехамы уже сговорил ее за царя Инитары, и на сватовство царевича ответил отказом. Тогда Тыкави захотел умереть от горя и стал морить себя голодом, но царь Каген узнал от друзей сына о причине его скорби, собрал войско и пошел войной на князя Боноку, сразил его в поединке на поле брани, а юную княжну привез сыну, и сразу их женил.

Через пару минут у меня так от хохота болела спина, будто я весь день тяжести разгружал.

– - Это неправда все, да?
– - спросил Тумил, дождавшись, когда я наконец отсмеюсь.

– - Ну а сам как думаешь?
– - я утер слезы.
– - Если учесть, что жениху с невестой было по четыре года от роду. Конечно, не так.

– - А как было взаправду? Ты знаешь?
– - поинтересовался мальчик.

– - Знаю, разумеется.

– - А расскажешь?

– - Да куда от тебя денешься? Расскажу. Ты что из себя Шехама представляет знаешь?

– - Конечно.
– - кивнул паренек.
– - Большая горная долина на границе с Инитарским царством. Там еще город есть, Шехамалал.

– - Вот-вот, на границе, именно что.
– - наставительно произнес я.
– - И никогда в состав Ашшории не входила -- разве что совсем уж в какие-то незапамятные времена. Дань нашим царям платили, это верно, солдат, коли царь потребует, в случае войны выставляли. Куда б, собственно, шехамцам деваться, если удобных путей в Инитару от нас всего два, и один аккурат через них пролегает? Но так-то вполне независимое было государство, покуда Каген его не завоевал.

– - А что, до него никто не пытался?
– - спросил Тумил.

– - А до него это нафиг никому не было надо. Богатств там особых нету, одна радость, что торговый путь с Инитарой через них идет, а так-то ничего особенного. Завоевывать маятно, а навару от такой войны с гулькин нос. Опять же, случись очередная заварушка между нами и инитарцами, царь же не обязан просить Шехаму в войне участвовать. Так и торговля меньше страдает.

– - Что значит, "торговля меньше страдает"?
– - парень помотал головой.
– - Если война, то иноземный купец есть законная добыча для любого воина. Нельзя же одной рукой сражаться, а другой торговать!

– - Тю! Еще как можно. На нейтральной, например, территории. Вот, скажем, в той же Шехаме. И тамошнему князю прибыли, и купцы в профите, и налоги в казну не сильно уменьшаются. Чего бы так и не воевать?

– - Да какой смысл в такой войне?
– - возмутился княжонок.

– - А какой вообще есть смысл в войне?
– - хмыкнул я.
– - Сплошной убыток государству. Разве что строптивого данника к ногтю прижать... Вот того же князя Боноку, как раз. Он ведь, когда умер царь Лендед, хотел скинуть ашшорское ярмо, с инитарцами сговорился, на замятню рассчитывал серьезную в нашем царстве. Ну и перехитрил сам себя. Шехамалал Каген на копье взял, семейство его все вырезал, чтобы остальным вассалам бунтовать не повадно было, только и оставил в живых одну его дочь, за сына выдал -- ну сам понимаешь, какая промежду ними "любовь" потом была, -- дабы внуки его от этого брака были, ко всему, и законными князьями Шехамы. Не будут же они сами против себя бунтовать?

– - Ну, против себя-то не станут.

– - хохотнул паренек, а потом прищурился хитро.
– - Брат Прашнартра, а ведь ты меня обманываешь. С чего это князь Бонока беспорядки в Ашшории должен был ждать, если Каген был законным сыном Лендеда?

– - Потому что его младший брат с дуру тоже в цари пытался пролезть.
– - буркнул я.

– - Так... он был не единственным царевичем?
– - парень раззинул рот.
– - И что со вторым стало?

– - Ничего. В монастырь ушел, грехи отмаливать.
– - я потер ноющую поясницу.
– - Ладно, поболтали и хватит. У нас с тобой работы еще полно. А Валиссу, ей-же-ей, лучше бы тихонечко удавили, или отравили как еще. Тогда, может, без большой крови и обойдется.

Вести, которые приходили к нам из Аарты в последующие дни, эти мои слова вроде бы подтверждали. Конечно же, никто монахам собрания с политинформацией не проводил, но общаться с паломниками тоже никто не воспрещал, равно как и осмысливать новости.

Вдовушка-царевна за годы проживания в блистательной столице, разумеется, успела обзавестись верными сторонниками, и в сыновей своих, которых уже намеревались перевести с женской половины дворца, вцепилась мертвой хваткой. Не позволила. Не отдала. Ее бы, может, и силой подвинули, да командир Блистательных, Латмур Железная Рука, оказался человеком повернутым на благородстве и присяге.

Вообще мужик выдающийся, надо сказать. Пришел в гвардию простым витязем, ни связей, ни протекции не имел, но оказался сущим де Тревилем: храбростью и умом выбился в командиры и уже четыре года как держал Блистательных в крепкой узде. Каген ему, кстати, доверял как самому себе, аристократия открыто с прославленным героем конфликтовать тоже не желала, так что как он сказал, -- царевичи будут с матерью покуда совет князей не изберет регента, -- так никто и слова поперек не посмел вякнуть.

А князья, ясен пень, быстро ни о чем договориться не смогли. Во-первых, спеси у каждого выше крыши, во-вторых реальных претендентов на регентство оказалось многовато.

Первая, разумеется, Тыкавина вдова. Она хоть никаких официальных должностей не занимала, и даже княжеством своим ей реально управлять отродясь никто не позволял, да общество тут архаичное уж шибко -- честь, традиции, законные права тут пустыми словами еще не стали, довлеют над умами, и не уродись Валисса бабой...

Впрочем, в этом случае ей бы было затруднительно родить Тыкави сыновей, мне кажется.

Вспомнили, разумеется, и про царских дочерей. Правда, ненадолго. Дети их для ашшорцев были правителями иноземными, традиции призвания варягов на царствие в стране не имелось, а то, что заморские принцы привезут с собой своих сподвижников, с которыми ништяки делить придется... Кому сдались эти "понаехавшие"? Вспомнили, да забыли сразу, будто и не было их никогда.

Из местных выбрать тоже никак не получалось. Наибольшим авторитетом пользовались царский казначей (трудно не иметь авторитет сидя на мешке с деньгами), пара бравых князей-генералов и Главный министр, что тоже вовсе не удивительно, а также владетель морских ворот страны, князь Ливарийский.

Были и другие уважаемые люди в столице, куда уж без этого, но традиция предписывала назначать в регенты именно князя, так что им приходилось лишь способствовать свои ставленникам.

Имелся, правда, еще вариант -- назначить на эту блатную должность примаса, но ему, последнее время, все больше и больше сил приходилось тратить на борьбу с внутрицерковной оппозицией. Поздний вызов "чудотворного" брата Шаптура ко двору тоже ему в вину поставили. Ну и какой дурак в таких условиях стал бы его продвигать?