Месма
Шрифт:
Затем отправишься на городское кладбище. В Краснооктябрьске оно одно. Найдешь там сектор, где похоронены люди, умершие в 50-ых годах. Среди могил разыщешь одну-единственную. Только она тебе нужна! Там похоронена женщина… по имени Августа! Очень редкое имя, другой могилы с таким именем на всем кладбище больше нет. Запомнил? Августа…
– Запомнил, - серьезно ответил Влад. – Августа… странное имя! Последний месяц лета…
– Следующей же ночью вернешься на кладбище с той коробкой, придешь к могиле Августы и возле этой могилы сожжешь все, что находится в коробке.
До последнего листка сожжешь! Не читая и не глядя! Запомни: не читая и не глядя! Это главное условие… Пока бумаги
– Понял, - кивнул Влад. – Только я молитв сроду никаких не знал!
– Самое время узнать, милок! – грустно улыбнулась Самсониха. – Найдешь у какой-нибудь бабушки. У них-то молитвенники завсегда есть. Все запомнил?
– Запомнил, матушка… А потом что делать?
– После этого тебе можно будет возвращаться в Москву. Там встретишь Галю свою и постарайся привезти ее ко мне. После того, как ты все это сделаешь, что я сказала, дальше я сама с нею поработаю.
– Так это будет еще не все? – удивился Влад.
Самсониха взглянула на него с укоризной.
– Нет, милый, не все, - назидательно заметила она. – То, что ты сделаешь, это лишь самое главное. Так ты отведешь только внешнее воздействие от своей Галки. А дальше уже моя работа…
Влад нахмурился. Действительно, все оказывалось так сложно, муторно, непонятно и необычно, что он и представить себе не мог.
– А теперь ступай, - сказала Самсониха. – У меня еще народу – видал, сколько? Иди, и храни тебя Господь!
Влад, повинуясь ее молчаливому взгляду, молча поднялся. Уже возле двери обернулся и вновь посмотрел на ведунью, провожавшую его тяжелым и сочувственным взглядом.
– А можно спросить? – обратился он к ней.
– Ну? – не слишком охотно отозвалась Самсониха.
– Августа… - произнес Влад задумчиво. – А кто это?
Самсониха чуть поколебалась, будто раздумывая – стоит ли ему говорить. Но все-таки сказала:
– Это женщина, во власти которой пребывает твоя любимая девушка.
– Но ведь она умерла! – искренне изумился Влад. – Как же можно…
Самсониха не дала ему закончить фразу.
– Да, она умерла! – сказала ведунья жестко. – Но при жизни она творила такие страшные дела, что после смерти ТОТ мир ее не принимает! Поэтому она здесь. Все на этом… ступай и делай!
Последние слова Самсониха выкрикнула Владу прямо в лицо, словно приказала. Ошеломленный таким ответом и такой реакцией ведуньи, Влад поспешно вышел в сени, где его встретила девушка-помощница, проводившая его на крыльцо…
Находясь будто во сне, Влад прошел мимо людей, ожидающих своей очереди, и медленно направился к автобусной остановке.
« Ну и ввязался я в историю! – размышлял он. – Просто нелепица какая-то… Давно умершая женщина воздействует на Галю? Что за ерунда? Вот уж не думал, что придется иметь дело с покойниками! И вообще – все это похоже на какую-то дурацкую игру: старый дом, подвал, коробка с бумагами, которые читать нельзя… кладбище, молитва… расскажи кому – да ведь на смех поднимут! Да ладно на смех – правильно тогда сказал Николай: из института попереть могут за милую душу! Ну что ж теперь поделаешь: если даже это игра – придется играть до конца, если уж начал…»
Глава 7. Дверь во Тьму
Найти место, в котором сходились улица Свободы и улица Коммуны, для Влада не составило никакого труда. Достаточно было поутру выйти на главную городскую улицу и спросить первого встречного – в какой стороне находится улица
Коммуны, а потом просто идти по тротуару прогулочным шагом до искомого перекрестка. Весьма скоро Влад дошел до него, располагавшегося почти сразу же за живописным зеленым бульварчиком, где играли дети и сидели на лавочках аккуратные старушки. Выйдя на перекресток, Влад остановился, пытаясь сориентироваться. Это также оказалось несложно: прямо на углу двух улиц возвышался кирпичный старый дом в два этажа – явно дореволюционной еще постройки. В стене дома, выходящей на улицу Коммуны, зияла низенькая арка, уводящая во внутренний двор. Перейдя улицу, Влад вошел под сень арки и сразу же увидел на стене старую-престарую вывеску с полустертой надписью «Фотография». Под вывеской когда-то кто-то намалевал еще стрелку-указатель, указывающую во двор; сегодня эту стрелку еще можно было разглядеть… Все эти приметы подсказали Владу, что он на верном пути.Студент решительно прошел под мрачным каменным сводом и очутился во внутреннем дворике. Здесь он неожиданно застал странное оживление: внутри квадратного двора вполне тихого снаружи дома кипела работа! Прямо перед собой Влад увидел старое покосившееся крыльцо с еще сохранившейся большой вывеской «Фотография»; однако над вывеской, на втором этаже здания, полным ходом шла разборка внутреннего интерьера. Это легко было заметить по вынутым из проемов оконным рамам, которые теперь валялись на земле, превращенные в груды обломков; по сваленным в кучу дверным коробкам и выброшенным на улицу старым, побуревшим от времени сантехническим трубам. В пустых оконных проемах второго этажа мелькали силуэты рабочих, а возле дома, около кучи строительного мусора, томился в ожидании грузового автотранспорта ковшовый гусеничный погрузчик. Территория, непосредственно прилегающая к внутренней стене дома, была обнесена временным забором, а навстречу Владу были радушно распахнуты настежь широкие створки металлических ворот.
Влад остановился в замешательстве, пытаясь оценить представшую его взору картину. Судя по всему, демонтаж интерьеров был затеян недавно, и начали его со второго этажа. Первый этаж оставался нетронутым – там были совершенно целы оконные блоки, и никакого движения за полувыбитыми оконными стеклами заметно не было. Тем более, оставался, видимо, вне рабочей зоны и подвал, представлявший для столичного гостя непосредственный интерес. Постояв немного перед внутренним фасадом здания и убедившись, что никому из работающих здесь никакого дела до него нет, Влад двинулся было в сторону крыльца, но едва он миновал ворота и оказался непосредственно на площадке, как его тут же окликнул чей-то голос:
– Эй, молодой человек! А вы куда идете?
Он вздрогнул и обернулся. От ворот к нему спешил, припадая на правую ногу, седой старичок с прищуренными глазами, одетый в потертую рабочую куртку и старые кирзовые сапоги. На голове его красовалась видавшая виды измятая кепка, которую смастерили, наверное, еще до войны.
Только сейчас Влад заметил, что прямо за воротами к забору прилепился снятый с колес и поставленный прямо на землю старенький строительный вагончик, откуда и выскочил бдительный старичок. Влад легко догадался, что перед ним местный сторож-привратник.
«Господи, - с тоской подумал он, - а это здешний Харон! неужели же пропуск потребует?»
– Вы к кому? – спросил сторож, приблизившись к Владу на расстояние двух шагов.
– Да я, собственно, ни к кому, - просто ответил Влад, - мне нужно попасть в подвал этого здания и кое-что найти…
– Найти? – удивился старик. – А чего там искать-то, мил человек? Клад там точно не спрятан, а стройматериалы отсюда тырить не положено! Я на то здесь и поставлен, чтобы не волокли ничего из дома.