Мессир Константин. Дом колдуна

Вновь подхватив смартфон, я набрал номер, который у меня стоял на быстром дозвоне. Никто не дарил мне столько приятного, как она. Ответила Уля мгновенно, словно ожидала моего звонка. В окошке видеосвязи мелькнула комната, каждый угол которой я отлично знал. Затем появилась кровать, скрип которой я тоже отлично знал. И наконец камера поймала ее хозяйку, поставившую подушку между спиной и стенкой, чтобы удобнее было сидеть. Темные волосы свободно рассыпались по плечам. Тело почти не скрывала тонкая кружевная сорочка — мой подарок, сквозь который в свете горящего рядом ночника отлично просматривались очертания груди. Я знал, что дарить.

Взгляд серых глаз задумчиво и внимательно пробежался в ответ по мне.

— Выглядишь бледным и уставшим, — прокомментировала Ульяна.

— Еще забыла добавить злым, — усмехнулся я.

— И чего хочешь, чтобы подобреть? — она улыбнулась.

— Чего-нибудь приятного, — отозвался я, устраиваясь на кровати.

Моя развратница медленно приспустила лямку с плеча.

— Так приятно?

— Приятно.

Лямка спустилась еще ниже, полностью оголив плечо.

— Как дела с домом? — спросила Уля, водя пальчиками по обнаженной ключице.

— Слишком много желающих стать его хозяевами.

— А чего хочешь ты?

Чего хочу я? А ты как думаешь? Почему, по-твоему, я притащился сюда, сижу в этой пустой комнате и смотрю на эту нахальную тень под дверью — вместо того чтобы сейчас заниматься чем-то более приятным. Например, тискать тебя.

— А я хочу продолжения приятного, — отозвался я.

Шаловливо улыбаясь, она сбросила лямку с другого плеча. Тонкая ткань сорочки послушно съехала вниз, обнажив аккуратную грудь, которая просто отлично выглядела на экране — но намного лучше смотрелась бы в моих ладонях.

— Приятно? — с невинным видом уточнила Уля, поглаживая себя ровно там, где бы не отказался погладить я.

— А сама как думаешь?

— А еще приятнее хочешь?

Не дожидаясь ответа, она отложила смартфон. В окошке видеосвязи на миг мелькнул потолок ее комнаты, который я, кстати, тоже видел кучу раз — как раз с такого же ракурса, лежа на кровати, пока ее хозяйка сидела на мне. Следом в кадр попала тонкая ткань сорочки, шлепнувшейся на простыню. После чего Уля снова подхватила смартфон, и вслед за рукой, которая неспешно его повела, камера медленно поехала по голой коже — от обнаженной груди и дальше вниз, показывая все мои владения.

— Жаль, что я не могу сделать тебе приятно сейчас…

— А ты сделай приятно себе, — предложил я, — а я посмотрю. Уж поверь, мне будет приятно.

Держу пари, в этот миг она игриво прищурилась — хотя сейчас я видел не лицо. Пальчики с розовыми ноготками озорно вышагивали по молочной коже — все дальше вниз, пока не замерли у границы шелковых трусиков. Тонких, почти прозрачных, практически ничего не скрывающих, которые я тоже однажды подарил взамен других, случайно порванных в процессе. Пальчики дразняще потоптались по шелковой границе и потянули ее прочь.

Когда мы на сегодня попрощались, мне стало гораздо легче. Даже давление в груди слегка отступило под натиском приятных эмоций. Однако уснуть все равно не получилось. Стоило только лечь, как с той стороны двери раздалось шебуршание, будто сразу десятки мышей ломились ко мне. Скверна черными змеями просачивалась под мой проем, безостановочно прибывая, словно затекая в комнату огромной темной кишащей волной. Все случилось очень быстро — буквально за доли мгновения. Я едва успел повернуться, как эти черные змеи — десятки, сотни — заползли на кровать, оплетая меня кольцами, связывая, захватывая. Они словно за секунду завернули меня всего в черный кокон. И я будто провалился куда-то вниз. Вот значит, как приглашают на ту сторону. Могла бы и повежливей.

Пара мгновений в невесомости — и мои ноги коснулись чего-то твердого. А затем вся чернота разом слетела, как сдернутая с глаз повязка. Однако толку от этого поначалу не было. Мрак вокруг казался таким густым, что его можно резать ножом. Стены были зияюще-черными и как будто жидкими, покрытыми лопающимися пузырями. Скверна, густая как нефть, обильными струями стекала вниз, извиваясь, подергиваясь, копошась — как бы поясняя, куда именно меня занесло. В самую душу дома, в подвал, куда по-другому сейчас и не попасть. И именно здесь колодец Темноты, который мне нужно закрыть.

В этой мгле я его не видел, но чувствовал, где он — по тянущемуся по полу потустороннему холоду. Я сделал шаг, и тут же чернота вокруг расползлась в стороны. У стен внезапно появились глаза, будто вылупились наружу. Сотни глаз разного размера и формы — и все дружно, не моргая, уставились на меня, словно начав судилище, куда меня доставили, не спрашивая моего мнения. Интересно, а твои глаза тоже здесь? Хотя нет, вряд ли — никто из них не смотрел на меня с презрением. Все таращились с каким-то одинаково-тупым равнодушием. Явно не мои фанаты, но и не враги. Просто потусторонние наблюдатели.

Тем не менее в таком освещении мне наконец удалось разглядеть и каменные края колодца, и внушительную крышку неподалеку, которая при попытке ее поднять оказалась еще тяжелее, чем выглядела. По-хорошему ее бы впятером тащить, а не одному.

“отпусти ее…” — вдруг прошелестел по подвалу такой знакомый шепот.

Крышку или душу? Должен разочаровать, дорогая: что схватил, то мое.

Костяшки аж заныли от напряжения, двигая по сантиметру эту неподъемную железную хрень. Из колодца неподалеку тянуло пробирающим холодом — дна видно не было, да скорее всего, его там и нет. Пространство по ту сторону искажалось, и в глубине могло скрываться что угодно — возможно, даже бывшие владельцы этих глаз. У Темноты много душ, она полнится ими — всеми дураками, которые напросились на сделку, сами ей отдались. Никто не знает, что она делает с этими душами — видимо, все не может, бедняжка, найти родственную.

“отпусти ее…”

И ведь так раз за разом — просит, чтобы я отдал ей душу, которая бы никогда ей не досталась. Жадная зараза, все пытается утащить себе. Но нет, эта душа точно не для тебя.

Железный край натужно скрипел по каменному полу, пока я упорно тянул крышку к колодцу. Она тащилась тяжело, медленно, обрывая руки и пытаясь отдавить мне ноги.

“станешь сильнее…” — докучливо шелестело вокруг.

Какой тонкий сарказм. Правда думаешь, что я стану сильнее, если отпущу? С твоей точки зрения, может быть. Но неужели тебе еще никто не говорил, что ты бываешь не права?

“хочешь дом… отпусти ее…”

О как оригинально! Еще два слова добавила — да ты сегодня болтушка.

“отпусти ее…”

И ведь как и думал: вот какова цена за право владеть этим домом.

— Ничего пооригинальнее не нашлось, да? — бросил я в пустоту.

Глаза со стен продолжали равнодушно таращиться. Определенно, это было самое дорогое предложение из всех, что мне делали за последнее время. Я отлично понимаю, насколько ценен этот дом. Но душа, от которой ты мне предлагаешь избавиться, для меня гораздо ценнее — и этого дома, и даже всей Темноты.