Месть амазонки

— Это все из-за нее! Эта рыжая во всем виновата! Она колдунья. Сглазила нас всех.

— Заткнись! — рявкнул в ответ Тигр, и визжавшая на всю харчевню служанка испуганно замолчала.

Рев взбешенного воина мог напугать и более смелого человека. Вжав голову в плечи, перепуганная служанка попыталась съежиться и слиться со стеной, но не преуспела в своем немудреном начинании, добившись только одного. В такой позе, стоя на полусогнутых ногах, растопырив руки и вжав голову в пухлые плечи, она была похожа на раздувшуюся жабу.

От рыка воина со стен старой харчевни посыпалась штукатурка — смесь глины и мелко нарезанной соломы. Светильники на стенах вздрогнули, а в общем зале стихли голоса и смех. Даже Санти, привычный ко всяким неожиданностям, вздрогнул и заметно побледнел.

— Не смей больше открывать свой поганый рот, жаба, — прорычал Тигр заметно тише. — Еще раз осмелишься сказать про нее такое, и я сам выпотрошу тебя, как овцу на бойне.

— Пожалуй, мне стоит сделать это прямо сейчас, — решительно произнесла Лин, ловко соскакивая со своего насеста. — Ты осмелилась назвать меня колдуньей? — с мрачной иронией спросила она у служанки, медленно вынимая кинжал из ножен.

— Я… я… это просто от злости вырвалось, — испуганно пробормотала служанка, медленно пятясь задом от такой маленькой, но такой страшной девчонки.

— Ты осмелилась сказать, что я колдунья и я сглазила всех вас, — с мрачной настойчивостью сказала Лин, продолжая надвигаться на служанку. — Знаешь, что бывает с теми, кто осмеливается возводить напраслину на честных людей? Ты осмелилась оскорбить воина. Свободную женщину. Ты посмела обвинить меня в тяжком преступлении. В этом королевстве колдовство запрещено.

— Простите, госпожа, я это сдуру ляпнула. Я не хотела вас оскорбить, — униженно заныла служанка, с ужасом глядя на сверкающий в руке Лин кинжал.

— Госпожа, может, не стоит потрошить ее и устраивать здесь бойню. Девка здоровая, грязи не оберемся, — вмешался в их диалог Санти. — Давайте просто вызовем стражников и сдадим ее по обвинению в клевете.

— Хозяин, пожалуйста, не надо стражников. Накажите меня сами. Только стражников не надо, — взмолилась служанка, услышав его предложение.

За клевету на свободного воина ей грозили клеймение каленым железом, публичная порка и огромный штраф. В случае, если у клеветника не находилось нужной суммы, он передавался в рабство истцу до тех пор, пока не отработает свой долг. При этом сумма штрафа взималась с самого истца. Если же денег не было и у него, то истец задерживался в городе до полного погашения штрафа, получая возможность увеличить срок рабства клеветника. Единственное условие, которое налагалось на хозяина, раб должен быть жив и здоров. Уродовать и калечить клеветника было запрещено, что не исключало телесных наказаний.

Сообразив, чем ей грозит появление стражи, служанка рухнула на колени и, молитвенно сложив руки, взвыла:

— Хозяин, помилуйте! Делайте что угодно, только стражу не вызывайте.

— Ну почему, как только я соберусь кого-нибудь прирезать, мне обязательно мешают? — притворно возмутилась Лин, продолжая поигрывать кинжалом. Девушка давно уже решила, что убивать дуреху нет необходимости, но нагнать страху на нее и ее подружек было просто необходимо.

— Милая, может, ограничимся простой поркой? — спросил Тигр, внутренне давясь от смеха.

— Мне больше хочется посмотреть, какого цвета то дерьмо, что течет в ее жилах вместо крови, — кровожадно ответила Лин, поглаживая ладонью кинжал.

— Госпожа, пощадите! Умоляю! — в очередной раз взвыла служанка, на коленях отползая назад.

— Госпожа, может, и вправду просто высечем ее и дело с концом? — задумчиво проворчал Санти, которому этот спектакль уже начал надоедать. Посетители в зале стали шуметь по поводу того, что их некому обслуживать.

— Только с условием, — повернулась к нему Лин. — Я выдеру эту корову сама, а все твои служанки будут на это смотреть.

— Зачем? — не понял Санти.

— Для острастки. Чтобы знали, на кого рот разевают, — непреклонно ответила Лин.

Услышав, что порка будет публичной, испуганная служанка снова залилась слезами. После такого позора товарки просто заклюют ее. Ведь она громче всех обещала поставить маленькую нахалку на место. А получилось все с точностью до наоборот.

Удивленно пожав плечами, Санти растерянно глянул на стоящего в стороне воина и, чуть подумав, кивнул:

— Ну если вы так настаиваете, госпожа, то я согласен. Вас оскорбили, значит, вы в своем праве.

— Хозяин! — в очередной раз взвыла служанка.

— Заткнись, — отмахнулся Санти. — Думать надо было, когда рот открывала. А теперь молись, чтобы она тебе глотку не перерезала, — ответил он, направляясь к дверям в общий зал.

Выйдя в зал, он командирским рыком выгнал всех служанок на задний двор и принялся сам обслуживать посетителей. Благо в такое время их было не много. Дождавшись, когда в коридоре соберутся все служанки, Лин ухватила провинившуюся девку за волосы и, уткнув ей в горло кинжал, мрачно приказала:

— Шевели задницей, корова, и не пытайся дергаться. Дай мне только повод, и я тебе глотку от уха до уха перережу.

Вздрогнув от такого обещания, произнесенного ровным, уверенным голосом, служанка покорно поплелась следом за крошечной воительницей. Согнувшись почти пополам, она семенила рядом с девушкой, пытаясь отодвинуться подальше от острого, как бритва, кинжала. Следом за ними, удивленно переглядываясь, потянулись и остальные служанки харчевни.

Пропустив их вперед, Тигр медленно двинулся следом, пряча усмешку в уголках губ. Дела у Санти шли в гору, и он, к трем уже работавшим, нанял еще четырех служанок и подавальщиц. Работа нашлась всем. Среди новеньких была и виновница этого переполоха.

Выйдя на задний двор, Лин подтащила служанку к коновязи и, одним взмахом отхватив кусок от старых, брошенных за ненадобностью вожжей, ловко привязала женщину к бревну за запястья. Сунув кинжал в ножны, девушка быстро зашла на конюшню и, сняв со стены плеть из сыромятной кожи, вернулась обратно.

Стоя в полусогнутом положении, служанка то и дело оглядывалась через плечо, надеясь рассмотреть, что происходит у нее за спиной. Увидев возвращающуюся с плетью Лин, служанка охнула и в очередной раз залилась слезами.