Месть амазонки

Всю шайку просто снесло с ног. В ту же секунду Тигр выхватил кинжалы. Один из бандитов попытался схватиться с воином врукопашную, но тут же рухнул с перерезанным горлом. Никто из бандитов даже не успел разглядеть молниеносный взмах руки гиганта. Сообразив, чем может закончиться для них эта стычка, разом протрезвевшие контрабандисты дружно принялись извиняться.

Замерев в боевой стойке, Тигр окинул всю шайку внимательным взглядом и, не оборачиваясь, спросил у Санти:

— Ты готов их простить, или скормить их всех шакалам?

— Пусть оплатят ущерб и проваливают хоть в Серые Земли, — простонал Санти, делая слабые попытки подняться.

— Вы слышали, что вам сказали? — рыкнул на них воин, и на ближайший стол посыпались полновесные золотые.

— А теперь исчезните отсюда. И забудьте дорогу в эту харчевню, иначе всех порешу, — пообещал Тигр, качнув для острастки кинжалами.

Вся шайка гурьбой бросилась к дверям, в результате чего у входа образовалась давка, но Тигр в очередной раз издал свой знаменитый рык, и бандиты растворились в ночи, словно просочившись сквозь стены.

Убрав оружие, воин подошел к тяжело опиравшемуся на свою дубину Санти и, отняв его руку от головы, внимательно осмотрел рану.

— Не страшно. Только шкуру пробили… — проворчал Тигр и, повернувшись в сторону задней двери, рявкнул: — Эй, вы, принесите воды и чистого полотна!

Испуганно пискнув, служанки хором бросились исполнять приказ.

Одного рыка воина было достаточно, чтобы у них отбило всякую охоту любопытничать и совать носы не в свои дела. Уже через пару минут на столе, рядом с болезненно охающим Санти были сложены полосы чистого полотна и большая глиняная плошка с водой.

Осторожно смыв кровь с волос, Тигр прижал мокрую тряпку к ране и, подозвав первую попавшуюся подавальщицу, показал ей, что делать дальше. Оставив Санти на попечение служанки, воин быстро прошел в свою комнату. Заметив кровь на его руках, Лин встрепенулась, но, убедившись, что кровь не его, снова улеглась на место, вяло поинтересовавшись:

— Что там случилось?

— Рыбаки побуянили. У Санти голова пробита. Придется поработать лекарем, — усмехнулся в ответ Тигр, роясь в своем мешке.

Прихватив оттуда знакомую уже девушке коробочку и небольшой кисет, Тигр снова отправился в общий зал. Убедившись, что служанка все сделала правильно и кровь почти остановилась, он разложил на столе принесенные вещи, и все сидевшие за столами невольно вздрогнули. Из принесенного кисета Тигр извлек несколько кривых игл, моток тонкого высушенного сухожилия и склянку с порошком, которым коновалы обычно присыпают раны животным.

Мрачно посмотрев на этот набор, Санти скривился и слабым голосом произнес:

— Может, не стоит так уж сильно увлекаться лечением. Давай просто зальем вином да тряпицей замотаем.

— И через пару седмиц тебя тихо закопают, — в тон ему ответил Тигр. — С ранами на башке шутить не стоит. А вино лучше выпей, чтобы не так больно было. Сейчас тебе шкуру заштопаю и особым порошком присыплю. Через пару дней будешь как новенький. Только голова еще долго болеть будет.

— Почему? — растерянно спросил Санти, устраиваясь поудобнее.

— Да потому, что тебя по башке треснули, — не удержался от рыка воин.

Устало вздохнув, Санти покорно замер, понимая, что спорить с этим гигантом просто бесполезно. Смазав края раны мазью, которой лечил синяки Лин, воин вдел сухожилие в ушко одной из иголок, предварительно прокалив ее над огнем свечи, и принялся ловко сшивать края раны. Затем, присыпав получившийся шов порошком, забинтовал Санти голову. Отступив на шаг, он полюбовался делом своих рук и, удовлетворенно кивнув, сказал:

— Завтра утром зайдешь ко мне, посмотрим, что там будет. А сейчас поставь кого-нибудь на хозяйство и отправляйся в кровать. Толку от тебя сегодня мало.

Согласно кивнув, Санти подозвал самую старшую из своих подавальщиц и, отдав ей нужные распоряжения, поплелся в свою комнату. Быстро собрав свои инструменты, Тигр догнал его в коридоре и, подстроившись под шаг, спросил:

— Что вообще случилось? С чего это они буянить начали?

— Сегодня все не так идет. Сначала они попытались меня с товаром надуть. Привезли не то, что клиенты заказывали, да еще и качество такое, что только выбросить. А когда поняли, что финт не удался, принялись грозиться и нарываться на грубость. Я предложил им в общем зале вина выпить и подумать, как лучше дело сделать. Они вроде согласились. А потом, после третьего кувшина буянить начали, посуду бить, подавальщиц хватать, соседей задирать. Ну я и пошел разбираться. Только заговорил, а их старшой меня кувшином по голове и огрел. Их много. Вот драку и затеяли, чтобы всех из харчевни выгнать и самолично со мной разобраться. Без свидетелей значит. А тут и ты подоспел, — устало рассказал Санти, тяжело оперевшись плечом о стену.

— Ну, значит, так тому и быть. Недаром я тому лошаку холощеному глотку перехватил, — хищно усмехнулся Тигр.

— Это точно, — слабо усмехнулся Санти. — Он у них главным заводилой был. Спасибо тебе, Тигр, — произнес он, делая попытку поклониться.

— Да брось ты эти церемонии, — буркнул в ответ воин, подхватывая Санти за плечи. В последний момент у раненого трактирщика закружилась голова. Не подхвати его Тигр, он непременно рухнул бы носом в пол. — Иди, отдыхай. Надеюсь, эти дети шакалов сюда больше не сунутся.

— Побоятся, — покачал головой Санти. — Им лишний шум страшнее адских мук. Тем более что ты заводилу положил.

— С чего это они так шума боятся? — не понял Тигр.

— Они же в город тайком пробрались, да еще и товар запретный притащили, — пояснил Санти.

— Надеюсь, товар не здесь? — настороженно спросил Тигр.

— Нет, конечно, — криво усмехнулся Санти. — Я его сам ходил смотреть. Мне только паленого товара в харчевне не хватало. Нет. Здесь все чисто.

— Молодец. Это ты правильно решил, — одобрил его действия Тигр.

— Я с самого начала решил, что харчевня только харчевней будет. А все дела буду за забором решать. Не должно одно от другого зависеть.

— Правильно, — снова кивнул воин, доводя Санти до дверей его комнаты. — Сам лечь сможешь?

— Смогу. Отпустило вроде. Даже голова не так болит, — кивнул тот в ответ и осторожно шагнул за дверь.

Тигр постоял под дверью несколько минут и, убедившись, что шума падения тела нет, отправился к себе. Уложив инструменты в мешок, он вымыл руки и, немного подумав, спросил у подруги: