Месть Блэка: Игра

Нужно просто их правильно прочесть… Почти всегда они предстают в нелепой форме, в виде звуков, ощущений, забытых вещей, неожиданных встреч, случайных слов. Но иногда — этот указатель настолько огромен и четок, что разум отказывается поверить в то, что кажется довольно очевидным если подумать…

— Что-то случилось? — спросил я его напрямую, желая, и в то же время подсознательно не желая слышать ответ.

— Вы и сами прекрасно знаете, Лорд Блэк, — грустно улыбнулся мужчина. —

Ведь именно вы стали тем указателем, в слова которого было сложно поверить…

— Не говорите мне…

— Все случилось так, как вы и сказали, — Ксено отвернулся, поджав губы, его лицо потемнело. — Пандора грезила своими исследованиями, буквально жила ими. И от вашего предупреждения она отмахнулась так же, как и от всего того, что мешало ей в своей работе. Поймите, эти слова были для неё нелепы… Но я все же прислушался к ним, и старался контролировать все, что может помешать моей жене и привести к озвученному вами итогу. Но вчера… Я просто не смог быть рядом, мое присутствие требовалось для того, чтобы помочь… Как же глупо это звучит сейчас. Политика, выборы, Гринграсс — это все было настолько неважно, как неважно и сейчас.

Он ненадолго замолчал, уставившись в окно, а я просто терпеливо ждал продолжения рассказа, зная его итог. Это было все равно что перечитывать книгу или пересматривать фильм, где, зная печальный конец. История раскрывается тебе по-новому, не так, как когда ты смотрел её впервые.

— Когда мы оборудовали лабораторию, я снабдил ее всем, чем только мог, ради безопасности Пандоры. В нее не мог проникнуть никто, кроме меня и моей жены. Но Луна… Она так похожа на маму, — лицо Ксенофилиуса осветилось вдруг, когда он начал рассказывать про дочь. — Любознательность, желание докопаться до истины. Презрение к преградам.

Пандора просто не могла не показать ей свои исследования. Я мог бы догадаться… Но вот, когда я должен был быть рядом, меня там не оказалось. Бедная Луна… Она даже ещё не понимает, что она сделала. Её воспоминания будто стерлись, я сказал ей, что мама заболела и сейчас в больнице…

— Так Пандора в Мунго?! — только и выдохнул я. — Это же хорошо! Простите, я не имею в виду… В моих видениях она должна была умереть.

— Есть вещи, которые намного хуже, чем смерть, — неожиданно тяжело сказал

Лавгуд. — Вы знаете, что Пандора дружила с Алисой Лонгботтом?

— Нет, не знал, — задумался я, вспоминая редкие разговоры с Фрэнком и Алисой, уже с трудом всплывающие в памяти. Впрочем, в последние годы перед падением Волдеморта у нас была практически одна тема для бесед, да и общался я, разумеется, больше с Фрэнком, чем его женой. Та небезосновательно считала меня повесой и человеком легкомысленным, да и проводила время больше в компании Лили, я в основном был с Джеймсом, Римусом и… — А они были подругами?

— Да, были, ещё со школы. Когтерван — это место, где собираются одиночки, но если ты обретаешь там друга, то обретаешь его на всю жизнь, — еще раз улыбнулся Лавгуд. — Алиса часто заглядывала к нам, помогала Пандоре с экспериментами. И когда с ними случилось… то, что случилось… Пандора захотела помочь. Придумать, как вывести их из того состояния.

— Пандора занималась менталистикой? — удивленно вскинулся я, не забыв после этих слов проверить чары конфиденциальности. Надо сказать, что мысли, как помочь бывшим друзьям посещали и мою голову, однако разум — сложная штука. Тем более — разум безумца. Нанятый Августой за огромные деньги немецкий магистр в ментальной магии еле выбрался из лабиринта их мыслей, констатировав, что скорее всего никто не сможет помочь несчастным, посоветовав окончить их бессмысленные страдания.

— Нет, разумеется нет, — ответил Лавгуд. — Пандора скорее… исследовала первопричину этой трагедии.

— Она исследовала Круциатрус? — спросил я, немного шокированный услышанным. Мало того, что это было незаконным, так и еще очень и очень опасным делом. И то, что Пандора изучала первое непростительное было как минимум неожиданно.

— Да, — кивнул Ксенофилиус. — Она пыталась понять, как именно это заклинание влияет на память, но выяснила — что оно скорее влияет на душу, и пыталась разработать контрзаклятье, чтобы повернуть эти изменения вспять. Но, на самом деле, это уже не важно. Эксперимент прошел неудачно, и теперь моя жена лежит в Мунго, рядом с теми, кому так старалась помочь.

— Ясно… — я не знал, что и сказать. Вряд ли ему сейчас помогут слова соболезнования. Не говоря уже о фразе «я же предупреждал». Мордред… Мне было действительно жаль эту яркую женщину. Она не заслужила это. Луна не заслужила это. Действительно, пожалуй, есть участи гораздо хуже смерти.

Мы немного помолчали. Я размышлял о том, как я мог еще повлиять на эту ситуацию. И выходило, что никак. Печально это признавать, но Пандора в конечном итоге бы провела свой эксперимент. Даже если бы я похитил её и связал, это не принесло бы ровным счетом никакого результата, кроме возможных проблем. Она все равно сделала бы это. По крайней мере, постаралась… И, надо сказать, что я поступил бы на её месте точно также. Разве что постарался бы обезопасить себя как можно большими страховками. Впрочем, Ксенофилиус сам сделал это, только все приготовления мало повлияли на общий итог.

— Послушайте, лорд Блэк… Сириус, — наконец, словно бы собравшись с силами, вымолвил Ксенофилиус, не решаясь посмотреть мне в глаза. — Я знаю, что прошу вас о многом. Вы уже сделали для моей семьи больше, чем должны были. Но все же, прошу…

— Все что в моих силах, — ответил я, серьезно кивнув явно убитому горем мужчине. — Если вам нужна политическая, материальная или прочая поддержка — только скажите, я не желаю, чтобы кто-то повторил судьбу Лонгботтомов. Возможно, стоит поискать других менталистов, наверняка этот случай другой, не как с Фрэнком и Алисой, я могу…

— Мне нужен некромант, — решившись, тихим, но твердым голосом перебил меня Лавгуд, а я тут же начал навешивать на нас все чары приватности, какие только знал, тихо чертыхаясь под нос, в то время как поблескивая небольшим безумием в глазах Ксенофилиус продолжал свою речь. — Я всю ночь повторял все шаги, которые должна была сделать Пандора. Поднял все записи. Меня нельзя назвать настолько же гениальным, как ее, но я точно уверен в том, что состояние Пандоры, как и Логботтомов — это результат повреждение Оумоса или Френеса, пятого и шестых начал нашей души. Возможно даже их обоих вместе взятых….

— Постой, погоди секунду… — я пытался понять логику мыслей Ксенофилиуса, который начал оперировать теми терминами, что я знал достаточно слабо. Но вместе с тем даже я понимал, что подпускать Кассиопею к жене Лавгуда это плохая затея. — Я понял, что по вашему мнению, долгое использование круцио как-то влияет на душу. Но причем здесь некромант? Наверняка есть если не менталисты, то маги душ. И причем здесь я?

— Не нужно меня обманывать, лорд Блэк. Даже до Гринграсса донеслись сведения о том, что Кассиопея Блэк — один из самых могущественных некромантов своего времени вернулась в магическую Британию и выступает на вашей стороне, — тяжело посмотрел на меня Ксенофилиус. — Что же до магии душ… Я повидал практически весь мир. Был во всех уголках света, в том числе Африке и Шумере. Единственные, кто помимо некромантов работают с магией душ — это вудуисты, и демонопоклонники.