Месть донатера

— Похоже, плохие новости.

— Он. Меня. Убил.

Извольский знал сына неплохо — налитое кровью лицо ивыступившие на шее вены говорили о крайней степени бешенства- но голос Алексея был ровный и холодный. Плохой, очень плохой знак. Многолетний опыт подсказал отцу, что вряд ли сын так расстроился бы из-за простой игровой смерти, а потому, мгновенно рассчитав варианты, он предположил:

— Коготь? Ну, тот самый кинжал, которым вы его? Уработали? Так?

— Так.

— Неприятно. Очень неприятно, да. С другой стороны, сейчас у тебя есть возможность создать идеального персонажа. С мощью твоего клана …

— А нет больше клана…

Вот теперь и старый Извольский напрягся всерьез. Ледяное спокойствие сына, холодный голос, дрожащие уголки губ- все это было необычно, а потому пугало до дрожи. Владилен Романович предпочел бы прежнюю буйную злобу- выместив свой гнев на неповинной технике и мебели Алексей всегда становился опустошенным, усталым и легко управляемым. Сейчас это была взведенная бомба, зуммер которой непрерывно звенел, оповещая, что страшный взрыв возможен в любую секунду.

Отец отодвинул едва начатую тарелку, которую мгновенно унесла безмолвная горничная. Одного движения его пальца хватило, чтобы вышколенная прислуга растворилась, а потому наполнить пузатые бокалы пришлось самому.

— Пей. — Алексей махнул коньяк залпом, отец же лишь пригубил и привычно полузакрыл глаза:

— А теперь рассказывай. Подробно. Все.

И Алексея прорвало. Захлебываясь, путаясь, перескакивая с одного на другое, он вываливал на отца ту кровную обиду, которую нанес ему обычный ничтожнейший человечек. Алмаз, попавший в многотонный измельчитель и пустивший мощную машину вразнос. Камень на рельсах, отправивший под откос грузовой состав. Невесомое перо, неведомым образом попавшее в топливопровод и превратившее могучий танк в мертвую груду металла. Самый лютый кошмар Большого Босса — озверевший одиночка, открыто идущий на конфликт. Которого непонятно, как остановить. И запугать нечем. И вот теперь этот чертов шахид убил себя, разнес все вокруг, превратив в пыль годы трудов и миллионы вложений. Старый молча слушал. Не шевелясь. Лишь изредка наполняя бокалы. Алексей вновь хватал свой рывком и залпом опрокидывал дорогой коньяк в глотку. А потом вновь давился словами, находя все новые краски для своей ненависти.

Старый слушал.

Неистовая буря ярости, размытая крепкой долей коньяка, изошлась в дождь обид, обвинений и криков и превратилась, наконец, в слезную жалобу обиженного ребенка всемогущему отцу.

— Он заигрался. — негромко сказал Владилен Романович, но Алексей мгновенно замолчал, внимательно ловя каждое его слово.

— Знаешь, я даже как-то зауважал этого твоего… покойника.

Алексей, было, сморщился, но последнее слово отца зажгло на измятом истерзанном лице хищную улыбку. Отец продолжил:

— Он ведь прекрасно понимает, с кем он воюет и что его ждет- но продолжает драку.

— Думаешь привлечь его работать на себя?

— Вот уж нет. Такие, как он- крайне проблемные работники. Талантливые- да, инициативные- да. Но крайне неуживчивые и скандальные. Им не словно не знакомо понятие субординации, а за свое мнимое чувство собственного достоинства они готовы биться до последнего.

— Я заметил.

— Нет. Ты даже всерьез и не понимаешь, что им движет. Будь ты на его месте- ты плясал бы от радости. Ведь ты бы спас главное-деньги! И самой главной твоей заботой была бы не месть- а как надежно защитить и спрятать обретенное сокровище. Он же- иной…

Впервые после начала этого сумасшедшего марафон Алексей всерьез задумался. Открывшаяся ему вдруг с другой стороны картина неприятно удивила его. Банальная схватка за деньги вдруг превращалась в несмываемое оскорбление- и получалось, что Бредущий- в своем праве. Даже думать эту мысль было неприятно. Ибо получалось, что виноват кругом только сам Леша Извольский.

— И что теперь делать-то? Простить?!

— Шутишь?! Стоит показать, что из бока старого Извольского можно безнаказанно вырвать клок мяса- до костей обглодают. А может, и кости сожрут. Такое не прощается. Он перешагнул черту. Дальше только война.

Глава 34. Перехват

Реал. Москва.

Перехватили внаглую, прямо на Тверской, за пару кварталов от Пушкина, где Егор намеревался, наконец, пообедать. Никаких классических мордоворотов и стволов — пара плотных ребят в джинсе и попугайно- разноцветных майках, незаметный укол и обмякшее тело даже не успело осесть, подхваченное в людской сутолоке крепкими руками. Поддерживающие расслабленно висящего Седова, парни без проблем двигались в ритме толпы и буквально вынесли тело к ярко-красной Тойота Краун Легендс — электрической реплике одной из самых известных древних моделей фирмы. Машина вильнула, изящно встроившись в непрерывную ленту потока, автопилот пискнул, принимая управление по заданному маршруту.

— Тридцать секунд — отметил сидевший на переднем сиденье седой пассажир с цепкими глазами и хищной крысиной физиономией.

— Нормально, Сергеич! — обронил один из джинсовых парней, вальяжно развалившийся на роскошном водительском кресле и беспечно глазевший на проплывающие пейзажи. Второй был предельно собран, каждую секунду контролируя бессознательную жертву похищения.

— Нормально- сухо подтвердил куратор. Повинуясь его движению, приборная панель раскрылась портативным коммом и пальцы запорхали в привычном ритме. Более тишина в машине не нарушалась. Ярко-красный цвет авто понемногу тускнел- незаметно для внешнего наблюдателя, меньше, чем на тон в минуту- ноуже к выезду из города это был красно-черный бордо и н продолжал темнеть. Понемногу оживленные трассы сменялись все более скромными по размерам дорогами. Темно-серая машина окончательно выбралась в пригород, подъехала к закрытой территории коттеджного поселка- впрочем, архаичные ворота тут же дрогнули, раскрываясь и на территорию машина вкатилась беспрепятственно. Широкие дороги внутри поселка были пусты. Ворота одного из особняков снова приветливо распахнулись и машина, вильнув, нырнула в них, а потом и в темный зев подземного гаража.

Резкий свет пробивался сквозь сомкнутые веки. В тело впились ребра неудобного стального кресла и кольца наручников.

— Пришел в себя босс! — крысолиций седой внимательно всмотрелся в висящего безвольным комом пленника.

— Егор Александрович! Вы меня слышите?

Пленник со стоном разомкнул веки и поднял голову, обводя помещение гаража мутным взглядом. Впрочем, с каждой секундой он ощущал себя все увереннее и увереннее, оценивая обстановку. Классическая допросная. Два кресла и стол между ними. И если его кресло- это неудобный кусок стали, то плетеное из натурального ротанга произведение искусства крысолицего образец уюта и комфорта. Серый взгляд сначала иронично скользнул по стальным браслетам, потом на секунду задержался на обоих разноцветных похитителях и, наконец, вернулся к крысомордому.

— Простите, вы уверены, что это необходимо? Очень мешает. — Егор протянул вперед кисти, скованные толстыми полосами стандартных полицейских наручников. Седой долгую секунду медлил, но потом все же кивнул:

— Коля — один из джинсовых близнецов скользнул к креслу и привычным движением разомкнул кандалы.

— Благодарю вас — Седов с искренним наслаждением растирал запястья:

— Ну что же, вступительную часть с угрозами и пытками я попросил бы вас опустить. Беспомощное положение свое осознаю полностью. В общем, выдвигайте требования, задавайте вопросы. Единственная просьба- если много будем говорить- минералки нет? После вашей парализующей отравы горло сушит просто жестоко.

Крысолиций опять понимающе улыбнулся. Появившаяся, словно по волшебству, запотевшая бутылка открылась с еле слышным шипением и ледяная влага полилась в горло, щекоча нёбо прохладными пузырьками.

— Уфф. Так гораздо лучше. Спрашивайте.

— Приятно работать с умным человеком, Егор Александрович. Не истерите, не угрожаете. Экономит время. Бредущий во тьме. Почему скрылся, как скрылся, текущее место нахождения.

Егор откашлялся:

— Отвечаю по порядку заданных вопросов. — крысомордый ободряюще кивнул.