Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
Хори с любопытством смотрел на нее.
– Ты так уверенно говоришь, Ренисенб… Но ты ведь плохо знала Нофрет.
– Я чувствую, что это правда, Хори. Я чувствую ее – Нофрет. Иногда мне кажется, что она стоит рядом со мной…
– Понимаю.
Они долго молчали. Было уже почти темно.
– Ты ведь убеждена, что смерть Нофрет не была случайной, да? – тихо спросил Хори. – Думаешь, ее столкнули вниз?
Ренисенб отпрянула, услышав собственные мысли, облеченные в слова.
– Нет,
– Но мне кажется, лучше произнести это вслух. Ты ведь все равно так думаешь. Правда?
– Я… Да!
Хори задумчиво кивнул.
– И ты считаешь, что это дело рук Себека?
– А кто еще мог это сделать? Помнишь, как он убил змею? И еще его слова… в тот день… когда умерла Нофрет… прежде чем он выбежал из комнаты?
– Да, я помню, что тогда сказал Себек. Но слова и поступки – совсем не одно и то же.
– Ты не веришь, что ее убили?
– Верю, Ренисенб… Но ведь это только мое мнение. У меня нет доказательств. И я не думаю, что доказательства найдутся. Вот почему я подталкивал Имхотепа, чтобы он согласился считать смерть девушки несчастным случаем. Кто-то столкнул Нофрет – но мы никогда не узнаем кто.
– Ты хочешь сказать, что это не Себек?
– Я считаю, что убийца не он. Но, как я уже сказал, нам не суждено узнать… Так что лучше об этом не думать.
– Но… если не Себек… то кто?
Хори покачал головой:
– Даже если бы я кого-то подозревал… я могу и ошибаться. Поэтому лучше промолчу…
– Но в таком случае… мы никогда не узнаем! – в смятении воскликнула Ренисенб.
– Может… – Хори колебался. – Может, так лучше.
– Не знать?
– Не знать.
Ренисенб вздрогнула:
– Но тогда… Хори, мне страшно!
Часть III
Лето
Глава 10
Первый месяц лета, 11-й день
После того как завершились последние церемонии и были прочитаны необходимые молитвы, Монту, главный жрец храма Хатор, взял метелку из священной травы и тщательно подмел усыпальницу, произнося заклинание, которое стирает следы всех злых духов. Затем вход был замурован – навечно.
Потом все, что осталось после бальзамирования и соприкасалось с телом – сосуды с едким натром, соль, подстилки, – поместили в небольшую нишу рядом с гробницей и тоже замуровали.
Имхотеп расправил плечи и облегченно вздохнул; приличествующее церемонии похорон печальное выражение сошло с его лица. Все прошло достойно. Нофрет похоронили с соблюдением всех обрядов, не скупясь на расходы (кое в чем лишние, по мнению Имхотепа).
Он произнес слова благодарности жрецам, которые исполнили свои священные обязанности и превратились в обычных людей. Все стали спускаться к дому, где их ждало угощение. Имхотеп обсуждал с главным жрецом недавние политические перемены в стране. Фивы быстро превращались в чрезвычайно влиятельный город. Вполне
возможно, Египет вскоре вновь объединится под властью одного правителя. Золотой век строителей пирамид может вернуться.Монту с уважением и одобрением отзывался о царе Небхепете-Ра. Искусный воин и благочестивый человек. Испорченный и трусливый Север не сможет ему противостоять. Объединенный Египет – вот что нужно всем. Вне всякого сомнения, для Фив настанут великие времена…
Мужчины шли рядом, рассуждая о будущем.
Ренисенб оглянулась на скалу и на замурованную усыпальницу.
– Вот и всё, – прошептала она и почувствовала огромное облегчение. Она боялась – сама не зная чего. Вспышки ярости или обвинений? Но все прошло с похвальной гладкостью. Нофрет достойно похоронили, с соблюдением всех религиозных обрядов.
Все закончилось.
– Надеюсь, Ренисенб, очень надеюсь, – пробормотала Хенет.
Ренисенб повернулась к ней:
– Что ты имеешь в виду, Хенет?
Женщина отвела взгляд.
– Я просто сказала, что надеюсь, что все закончилось. Иногда то, что ты считаешь концом, оказывается только началом. Но этого не должно случиться.
– О чем ты, Хенет? – рассердилась Ренисенб. – На что ты намекаешь?
– Я ни на что не намекаю, Ренисенб. Как можно? Нофрет похоронена, и все довольны. Всё так, как и должно быть.
– Отец спрашивал тебя, что ты думаешь о смерти Нофрет?
– Да, конечно, Ренисенб. Очень настаивал, что я должна сказать ему все, что об этом думаю.
– И что ты ему сказала?
– Конечно, это был несчастный случай. А что же еще? Ведь ты и на секунду не допускаешь, что кто-то из домочадцев мог так поступить с этой девочкой, правда? Они бы не посмели, сказала я. Они слишком тебя уважают. Конечно, они ворчали, но только и всего, сказала я. Можешь мне поверить, сказала ему я, ничего такого не было.
Хенет с усмешкой кивнула.
– И отец тебе поверил?
Хенет вновь кивнула – теперь вид у нее был довольный.
– Твой отец знает, как я ему предана. Он всегда верит старой Хенет на слово. Он ценит меня – не то что все вы. Хотя преданность вам сама по себе служит мне наградой. Я не жду благодарностей.
– Ты была предана и Нофрет, – заметила Ренисенб.
– Не понимаю, откуда у тебя такие мысли, Ренисенб? Я исполняла волю твоего отца, как и все остальные.
– Она считала, что ты ей предана.
Хенет снова усмехнулась:
– Нофрет не была такой умной, какой себя считала. Гордячка, думала, что ей принадлежит весь мир. Теперь она предстала перед судьями Загробного мира – здесь смазливое личико ей не помогло. Как бы то ни было, мы от нее избавились. По крайней мере, – тихо прибавила она и дотронулась до одного из своих амулетов, – я на это надеюсь.
– Ренисенб, я хочу поговорить с тобой о Сатипи.
– Да, Яхмос?
Ренисенб сочувственно смотрела на доброе встревоженное лицо брата.