Месть старухи
Шрифт:
Габриэла неопределённо пожала плечами, но всё же ответила:
– Знала, конечно! В какой-то мере всё и произошло из-за меня, Лиси.
– Как интересно! Это тайна? Жутко интригующе!
– Тайна, о которой мне не хочется распространяться... даже с тобой.
– Ну, прошу тебя, Габи! Я сгораю от любопытства и возбуждения! Он хороший был любовник?
Габриэла бросила мимолётный взгляд на подругу. В глазах можно было подметить проблески страха и неуверенности.
– Не проси, Лиси! Я не могу этого сделать. Прости.
Подруга немного обиделась, но настаивать не стала.
– Габи, – приставала Летисия к подруге, – почему ты не устраиваешь приёмов в своём доме? Это было бы так интересно!
– Не забывай, что в доме ещё траур. К тому же я только распоряжаюсь теми средствами, которые пока не принадлежат дону Андресу. А их не так много. Приходится довольствоваться малым. Это так унизительно, Лиси! Я постоянно в плохом настроении из-за этого.
– Я не считала дона Висенте таким прижимистым.
– Ты не знаешь стариков! А после кончины доньи Анны он и вовсе застыл в своей скорлупе, спрятался, что краб в раковину. Даже выглянуть не хочет. Всё ждёт приезда сына. Это меня угнетает, дорогая!
Очень скоро Габриэла отдала предпочтение одному идальго, по её сведениям, весьма богатому и большому любителю женщин и флирта. И по этому поводу говорила своей подруге Лиси:
– Меня вполне устраивает его непостоянство.
– Я тебя не понимаю, Габи! Это так непохоже на общепринятое!
– Мне от него нужно только несколько дорогих подарков. Уверена, что я легко этого добьюсь, а потом он сам остынет к нашему обоюдному согласию.
– Ты меня удивляешь, Габи! Что тебя толкает так поступать?
Габриэла мило улыбнулась. Открывать все карты не входило в её намеренья. Потому заметила неопределённо:
– Пока ничего не могу тебе сказать, милочка. Сама ещё не всё поняла в своей жизни. Но деньги, на мой взгляд, самое ценное в жизни.
– А любовь? А счастье совместной жизни с любимым человеком? Разве это тебя не привлекает, Габи? Я бы многое отдала за такое!
– Нет, я так не считаю. При больших деньгах я смогу создать для себя любую жизнь. В том числе и счастливую.
Летисия задумалась, потом е сомнением покачала головой.
– Не могу с тобой согласиться, моя дорогая Габи! Это не для меня.
– Тогда нам с тобой нет смысла обсуждать подобные дела в моих отношениях с мужчинами. Мы слишком разные.
После долгого ухаживания дон Мартин сломил «сопротивление» Габриэлы и завладел её вниманием окончательно. Но лишь после нескольких дорогих подарков, она соблаговолила отдаться этому сеньору, обыграв страстью и нежностью их связь.
– Габи, дорогая! – шептал он на ухо новой любовнице. – Ты так много для меня значишь! Ты очаровательно чиста и непорочна!
Габриэла вспомнила, что этот сеньор недавно приехал из Гаваны и наверняка ещё не в курсе её известных отношений с доном Висенте. Или дон Мартин просто этим не интересуется, довольствуясь новой женщиной.
– Мартин! Ты
меня смущаешь своим напором и страстью. Я ничего подобного не испытывала! Но я боюсь, что скоро ты охладеешь ко мне!– Не стоит ничего бояться, любовь моя! Мы довольны друг другом, чего же нам бояться? Где я найду такую обворожительную женщину? – он опять принялся расточать свои ласки.
Габриэла всё воспринимала, словно неопытная девственница, что приводило дона Мартина в восторг.
Летисия, узнав о начале романа с Мартином, загорелась страстным желанием узнать подробности их связи.
– Милая Габи! Ну что у вас с Мартином? Как он?
– Всё идёт отлично, моя милашка! – развязно ответила Габриэля. – Уверена, что на месяц его хватит, а там пусть идёт ко всем чертям!
– Неужели такой представительный сеньор, красивый, не заставил твоё сердце воспылать страстью?
– Почему? Было совсем не так плохо! Даже наоборот, моя дорогая! Но страстью даже не пахнет. Во всяком случае, я так считаю.
– Ты странная женщина, Габи! Я тебя не пойму.
– И никогда не поймёшь! Ты раба своей семьи, в тебе нет огонька, не говоря о настоящем пламени страсти. Это что-то такое возвышенное, всепоглощающее, что оно захватывает тебя всю целиком и ничего не оставляет взамен!
– Боже! Как страстно ты об этом говоришь, Габи! И ты испытывала такую громадную страсть? Расскажи, прошу тебя!
– Как бы я говорила о чувствах, которых не испытала сама? Конечно, я испытала такую страсть. И это было выше того, что я тебе говорила. Это оговорить словами так трудно, что я не берусь за подобное дело.
– Габи, дорогая! Я сгораю от любопытства! Расскажи!
– Подождёшь! Ещё не время. Да и не стоит тебя развращать подобными рассказами. Ты праведная жена и не способна ничего подобного испытать.
– Почему ты так говоришь? Разве с мужем я не смогу ощутить хоть похожее на страсть? Что ты говоришь? Я люблю мужа.
– Считаю, что этого недостаточно для высшего наслаждения страстью. Страсть – это не только любовь. Это что-то большее, но я объяснить не могу.
– Ты делаешь меня грустным человеком, Габи!
– Успокойся, Лиси! Большинство женщин, как и ты, не имеют никакого представления о том, что такое страсть. Так что не тешь себя иллюзиями и не беспокой себя напрасными мечтаниями.
– Боже! Как жестоко ты говоришь! Ты ужасная женщина!
– Зато ты не способна испытать ничего значительного, Лиси! В этом наша с тобой разница.
После этого объяснения в их дружбе образовалась холодность. Ни одна из подруг не делала первого шага к сближению и постепенно они стали обыкновенными знакомыми, и никогда не возвращались к тому откровенному разговору.
Роман Габриэлы с Мартином развивался своим чередом. Они просто не расставались и часто выезжали верхом в горы. Там у дона Мартина было небольшое ранчо, где почти никто не работал. Ветхий домик вполне им подходил на несколько часов уединения.
Мартин был по-прежнему пылок, щедр и многообещающ. Габриэла легко играла роль неопытной любовницы, которая всеми силами стремится познать все тонкости любовных игр.