Месть старухи
Шрифт:
– Мартин, откуда ты так сведущ в любви? – откровенно интересовалась Габриэла и смотрела на кабальеро откровенно наивными глазами.
– Ты так говоришь, что я начинаю сомневаться в твоих чувствах, любовь моя.
– Не смейся, Мартин! Я и так переживаю. Мой муж может появиться в любой день. А узнать о нас с тобой не составит труда. О нас ему на блюдечке преподнесут. Сам знаешь.
Мартин довольно засмеялся, предвкушая то внимание, которое завертится вокруг его победы. И он тут же пообещал торжествующе:
– Дорогая моя Габи! Прелестный цветок острова! Ты настолько покорила
Габриэла с жаром бросилась в его объятия, нисколько не играя и не притворяясь.
Лишившись подруги, Габриэла слегка затосковала. Хотелось иметь слушательницу, которой можно поведать частицу своих мыслей, тайн и мечтаний. Понимала, что в обществе себе подобных таких найти ей вряд ли удастся.
– Вот незадача! – нервно говорила она сама себе. – Этак вовсе одичать можно! Надо что-то делать!
Дон Висенте обеспокоенно взирал на хмурое лицо Габриэлы:
– Дорогая моя Габи, что стряслось, что ты так мрачна?
– Никто не хочет со мной подружиться, дон Висенте! – откровенно признала она своё поражение в обществе. – Одни мужчины надоедают своими домогательствами. А мне необходимы женщины. Ведь у нас так много вопросов, с которыми интересно поделиться.
– Понимаю, – ответил дон Висенте задумчиво. – Тебе бы не помешал ребёнок. Но где бродит мой сын и твой муж? Этого никто не знает, – дон Висенте горестно опустил подбородок на ладонь руки.
– Это вы верно сказали, милый дон Висенте! Но что я могу сделать?
Очень быстро Габриэла приблизила к себе прыткую служанку, что так увивалась вокруг молодой хозяйки. Теперь без Ирии она уже никак не могла обойтись. Появилась потребность постоянно иметь её рядом.
Эта Ирия оказалась достаточно смышлёной и понятливой женщиной лет тридцати со светло-коричневой кожей и вполне приличным лицом. И фигура её оказалась подходящей, чтобы возбудить интерес любого мужчины.
– Ты, Ирия, столько для меня сделала! – поощряла Габриэла служанку. – Можно было бы подумать и об освобождении тебя из рабства. Ты смогла бы хорошо устроиться в этой жизни.
– О сеньора! – всплеснула руками Ирия. – Как я могу думать об этом!
– Ну хорошо. Пусть это тебя не волнует. Это дело долгое. Ты мне нравишься, и мне не хотелось бы терять тебя. Что нового узнала в доме?
– С тех пор, как покинула нас донья Анна, одни пустяки. О них даже вспомнить невозможно, сеньора. Мне скучно стало! – Ирия потупила глаза.
Габриэла про себя улыбнулась, поняв, что эта женщина весьма похожа на хозяйку, и ждать от неё искренних слов будет трудно. «Зато ей можно поручить любое тайное задание и не опасаться за провал дела!» – подумала Габриэла.
– Милочка, – обратилась Габриэла к Ирии. – Тебе необходимо много поработать. Хочу поручить очень трудное и важное дело.
– Можете положиться на меня, сеньора, – с готовностью откликнулась та.
– В твоём распоряжении будет коляска, деньги и кучер. Будешь искать одну семью с маленькой девочкой
лет около четырёх. Полагаю, что это будет мулатка. Ничего больше сообщить я тебе не могу. Не знаю я. Так вот, это теперь твоё задание. Выполнишь его – получишь хорошую награду.– Слушаю, сеньора, – поклонилась служанка. – Когда можно приступать?
– Прямо завтра, Ирия. И ещё забыла сказать. Эта семья наверняка бедная.
– Понимаю, сеньора. Доверьтесь мне.
Ирия почти всю ночь думала над этим странным заданием, но ничего вразумительного не придумала. Единственное, что она ясно и чётко уяснила, что дело это тёмное, тайное и, значит, опасное. Для неё опасное.
Сознание такого поворота событий в жизни Ирии взволновало её, но не испугало. Было приятно ощущать себя на острие копья, устремлённого в тайну.
Долго думала она и о поисках. Город достаточно большой. Она знала, что в нём находится больше двух тысяч домов. Из них почти половину можно отбросить. Ведь сеньора сказала о бедности семьи.
«Значит, – думала Ирия, – надо начинать с бедных кварталов. И у белых нет смысла искать. Девчонка - мулатка. Ага! Не начать ли с церквей? Это самое лёгкое, что можно придумать. Священники знают своих прихожан и помогут мне найти ту девчонку. Придумаю какую-нибудь историю пострашней!»
Ранним утром Ирия уже выехала со двора в роскошном платье, специально выданном Габриэлой из своего гардероба. Лёгкая коляска бойко катила к ближайшей церкви в бедном квартале.
– Почему тебя, дочь моя, интересует эта девочка, – тут же спросил священник, не решаясь грубить столь богато одетой негритянке.
– Падре, моя хозяйка ищет эту девочку по причине раскаяния. Её дочь имела греховную связь с одним негром или мулатом. Её выгнали из дома, как только она родила эту девочку, и теперь старая сеньора раскаивается и хочет найти свою внучку. Это ведь так благородно, падре!
– Разве никто не знает, где живёт семья той дочери сеньоры?
– Никто, святой отец! Служанка, что занималась этим, уже умерла полгода назад, и не успела сообщить это место. И старая сеньора в сильном страхе, полагая, что совершила смертный грех, падре.
– В самом деле, дочь моя, грех велик! Дай подумать, – пожилой падре задумался, потом позвал служку и некоторое время говорил с ним. – Нет, дочь моя, ничего похожего я не вижу среди моих прихожан. Ищи в другом месте. Да пребудет с тобой Господь!
Ирия поблагодарила, оставила серебряную монетку и поехала дальше.
Первый день, как и два последующих ничего не дали. Оставалось ещё три церкви и небольшой пустырь с хижинами из веток, где ютились разные нищие и отщепенцы и бродяги в лохмотьях.
– Неужели ничего не выйдет? – спрашивала Габриэла, с беспокойством посматривая на Ирию. – Однако продолжай поиски. Ещё не всё потеряно. Ты никому не говорила про наше дело?
– Как можно, сеньора! Я ведь понимаю!
Во второй церкви, которую посетила Ирия, священник долго расспрашивал негритянку, потом вспомнил что-то и вскричал оживлённо:
– Постой-ка! Припоминаю, что года три назад у одной семьи неожиданно появился младенец. Девочка, мулатка! Это точно! Можно послать служку за сеньорой Розалией.