Месть старухи
Шрифт:
Габриэла приказала остановить лошадь и с жадным любопытством искала девочку, которая была её дочерью.
Она её нашла, как казалось. Горящими глазами она следила за нею. Её одежда не изменилась с посещения Ирии. Была она такая же грязная и голая, и сердце Габриэлы сжалось от вдруг нахлынувшей жалости, сострадания и обиды.
Определить, на кого обида, она не пыталась. Но ощутила бурное желание поговорить хотя бы с этой девочкой, приласкать. Но страх сковал порыв, заставил сжаться в углу коляски.
Порывшись в сумке, она достала золотой дублон, пакетик конфет, заранее приготовленный, и красивое платьице
– Педро, – толкнула она кучера в спину. – Отнеси вон той девочке всё это. Ничего не говори, только предупреди, что деньги надо отдать взрослым, – она строго глянула в чёрные глаза негра*
Педро взял всё это, ни слова не сказал и пошёл к ватажке детей. Габриэла впилась глазами в эту сцену, следя за каждым движением дочери. Та была оглушена подарками, тотчас убежала в халупу, а Габриэла, дождавшись кучера, поспешила уехать. А отъехав подальше, обернулась и смотрела назад, где старуха с девочкой провожали глазами коляску.
На душе стало горько, тоскливо и противно. И неожиданно вспомнила Хуана. Как он не раз настаивал, что презрительное отношение к цветным и работникам весьма позорное явление кичливого дворянства, й теперь эти слова показались ей совсем в ином освещении.
– Стой! – молвила она кучеру. Тот вопросительно обернулся. – Скажи, Педро, ты очень страдаешь из-за своего рабства? Ты здесь родился или привезён сюда с твоей родины?
– Я в возрасте восьми лет приехал сюда, сеньора. Я даже помню, как плыл на корабле и чуть не умер в пути. Моя матушка умерла там.
– Значит, ты мог бы отомстить мне и таким, как я, за то злодеяние, что случилось с тобой?
Педро сильно смутился, заёрзал в волнении, но ответить не решился.
– Я была бы благодарна тебе, коль ты бы ответил мне честно и откровенно. Обещаю не наказывать и оставить твой ответ без внимания. Говори же!
– Простите, сеньора! Я в замешательстве! Что я могу вам сказать? – Он с пристальным вниманием посмотрел на Габриэлу. Та слушала, и вид её говорил, что лучше не перечить ей.
– Что же ты? Продолжай. Я хочу услышать твоё признание.
– Да, сеньора! Мне хотелось бы отомстить. Так мечтает каждый невольник. Простите меня ради Бога, но вы сами принудили меня к откровению, сеньора!
– Не бойся! Я сдержу данное слово. Я даже понимаю тебя и остальных невольников. Это естественно. Но ты живёшь не так уж и плохо, Педро. Согласен?
– Вы правы, сеньора! И всё же сознание того, что я невольник, делает меня непримиримым к господам. Простите, госпожа!
И впервые у Габриэлы в голове закопошились мысли относительно рабства. Вдруг она осознала, что как бы хорошо не жилось рабу у господина, он продолжал оставаться рабом. И это делает его готовым в любой момент взбунтоваться. И что это в порядке вещей. Она сама несколько месяцев была рабыней, и с нею обращались куда хуже, чем она со своими слугами. И всегда в мыслях её присутствовал дух бунта, возмущения и стремление любыми средствами освободиться от этого ужаса.
Глубокий вздох всколыхнул её грудь. Мрачные думы владели ею. А перед домом она неожиданно для себя подумала: «Это не я придумала, и не мне решать. Пусть философы и мыслители занимаются всем этим. Что от меня может зависеть? Я такая же, как все. Мне ли изменить этот мир?»
Это успокоило женщину, и в дом она вошла полновластной хозяйкой, перед которой по-прежнему
трепещут слуги.Мысли о дочери вдруг потекли спокойно, размеренно. Они уже не тревожили её совесть, хотя что-то крохотное и незначительное всё же осталось. Это незначительное и маленькое иногда просыпалось, будоражило дущу, но быстро укладывалось спать, оставляя свою госпожу благоденствовать.
Глава 15
Мира неторопливо шла вдоль ряда лавок, присматривая материал для платья. Хуан шёл рядом, с удовольствием наблюдая, как именитые горожанки и горожане любезно с ними здороваются, раскланиваются, иногда заговаривают, интересуясь здоровьем и делами. Мимоходом расточали похвалы Эсмеральде. А та смущённо краснела, скромно отвечала, поглядывала на Хуана, вспоминая его слова о скором признании её в городке.
Неожиданно она насторожилась. Ей показалось, что кто-то сказал знакомым голосом:
– Смотри в оба, Ушастый! Не ошибись!
Голос звучал рядом, тихо и зловеще. Мира вздрогнула от охватившего её ужаса. Инстинктивно прижалась к Хуану. Тот повернул голову.
– Что ты, Мира? – тихо спросил он, удивившись её выражению лица.
Она сжала его локоть, мимикой приказав молчать. Потом глазами показала назад, откуда она слышала голос, так испугавший её.
Хуан обернулся. В не очень густой толпе покупателей он заметил двух подозрительных людей. По их повадкам он определил их, как воров-карманников и насторожился.
Поторопившись отвести Миру в сторону, спросил тихо:
– Что тебя так испугало, милая моя? Те двое воришек?
– Это они грабили нас и убили Ампару! – прошептали побледневшие губы.
Хуан сжал губы, что означало решительность и готовность к действию.
– Подожди меня здесь, – и толкнул Миру в тень навеса одной из лавок.
Он отделился от девушки и стал наблюдать за ворами. Вскоре он заметил, как один из них осторожно срезает у дородной сеньоры кошель с деньгами.
Хуан не стал ждать конца действия. Сильно ударил вора в пах, потом по горлу, не выпуская из виду его подельника. Сеньора вопила, обнаружив пропажу, которая валялась у тела вора, корчившегося на земле.
Появились два альгвасила, и толпа окружила событие разыгравшееся здесь.
Хуан поискал подельника. Того и след простыл.
– Кто знает его имя? – оглядел альгвасил толпу.
– Знаю, что кличка его Ушастый, а подельника кличут Чико, сеньор, – проговорил Хуан. – Воровство налицо. К тому же я обвиняю его в убийстве негритянки у меня во дворе во время ограбления.
– Это уже серьёзно, сеньор. Как ваша фамилия? '
Хуан назвался.
– Мы вызовем вас для показаний, сеньор. Берите его! – он кивнул на поднявшегося Ушастого. – Найти этого Чико! Мы о нём давно знаем!
– Сеньор де Варес! – потерпевшая обратилась к Хуану. – Как я вам благодарна! Спасибо, дон Хуан!
Хуан держал Миру за плечи, а сеньора с любопытством поглядывала на девушку, выражение лица которой вызывало подозрение.
– Хуанито, я так испугалась! Как это ты так легко справился с таким бандитом? Просто ужас! А того, второго, Чико, найдут?
– Теперь, я думаю, ему крышка, моя бедная мышка! Я просто буду обязан не оставлять эту пару без внимания. Городок слишком мал, чтобы его не найти.