Месть Ведьмака

Она уже натерпелась боли, чтобы подготовить все это; теперь боль станет еще сильнее – и она никогда не уйдет.

– Не колеблись! Сделай это сейчас! – приказала она. – Ожидание этого хуже самой боли.

Не теряя времени, я установил штырь и легонько ударил по нему молотком. Затем второй раз. Он почти полностью вошел, когда я почувствовал сопротивление.

Затем я ударил третий раз, и он вошел в кость.

Я никогда не видел, как Грималкин реагирует на боль – пот выступил на ее лбу. Я никогда не слышал, как она кричала.

Но сейчас, когда штырь вошел в кость, она закричала; ее тело начало дрожать, содрогаясь в судорогах.

Затем она перестала дышать.

Она умерла? Меня охватил ужас. Мог ли шок от боли, принесенной серебряным штырем убить ее?

Ведь для ведьмы нет ничего хуже куска серебра, смертоносного для нее металла, в ее теле?

Грималкин лежала совершенно неподвижно; казалось, душа покинула ее. Я коснулся ее лба, и обнаружил, что он холодный как лед. Я ничего не мог сделать. Доктор не сможет ей помочь.

Но что, если я достану штырь…? Сначала я должен перевернуть ее на другой бок, затем мне необходимо будет найти что-то среди инструментов возле наковальни, чтобы схватить ним край штыря и вытащить из кости.

Но когда я поднялся на ноги, то лишь покачал головой. Она бы не согласилась с таким решением – не стоит мне делать этого. Даже если Грималкин снова начнет дышать и восстановиться от боли – кость никогда не срастется должным образом без серебряного штыря. Она больше никогда не будет прежней ведьмой-убийцей. Она никогда не повторит танец смерти. Я был уверена, что она предпочла бы смерть такому будущему.

Я собирался уйти и рассказать Ведьмаку о том, что произошло. Но в тот момент Грималкин глубоко вдохнула. Когда я обернулся, то увидел, что она открыла глаза. Ее лицо искажала боль.

– Оставь меня! – ее голос был едва громче за шепот. – Я сделаю остальное сама. – Затем она потянулась за мешком и подтащила его к себе.

Я вернулся в дом и поднялся по лестнице в свою комнату. Мне потребовалось много время, чтобы уснуть. Я думал о том, сколько боли пришлось перенести Грималкин, и сколько еще впереди. Она готова страдать, чтобы продолжить быть ведьмой-убийцей.

Следующий день был ярким, погода была мягкой как для октября. Во время завтрака я рассказал Ведьмаку о том, чем я помогал Грималкин.

– Должно быть, ей действительно ужасно больно, - он печально покачал головой. Затем он замолчал, глубоко погрузившись в свои мысли.

После завтрака я направился в южный сад, чтобы проведать Грималкин. Она лежала на спине, на одном из камней, накрывающих яму с домовым, ее глаза были закрыты. В левой руке она по-прежнему сжимала мешок. Я подумал, что она спит.

Я ошибся.

Она заговорила со мной, не открывая глаз.

– Оставь меня! Уходи! Оставь меня одну! – прошипела она.

Я развернулся, и ни сказав ни слова, сделал как она просила. Она учиться жить с болью? Сможет ли она восстановить свою прежнюю силу?

Позже мой учитель послал меня в Чипенден, чтобы пополнить наши запасы провинции на неделю.

У бакалейщика меня ждал сюрприз. Письмо от моего старшего брата, Джека. Я вышел на улицу, прислонился к стене и начал читать его:

Дорогой Том,

У меня есть хорошие новости. Наш брат вернулся живым. На него напали грабители, похитили и держали в заложниках много недель. Он сбежал, убив двоих своих похитителей своими руками.

Я надеюсь у тебя все хорошо, и ты здоров. Если будешь близко к нашей ферме – мы будем рады снова тебя увидеть. Но пожалуйста, не приходи после заката – потому что у меня есть жена и дети, о которых мне нужно заботиться.

С лучшими пожеланиями,

Джек

Было приятно узнать, что Джеймс живой – хотя я не верю в то, что его похитили обычные грабители. Во время нашего последнего визита в Тодморден Грималкин дала мне поговорить с Дьяволом: она открыла мешок, и я говорил с ним. Он сказал мне, что моего брата убили его слуги. Потом я узнал что мой брат пропал, и его жизнь в опасности. Я был очень рад услышать, что он вернулся на ферму.

Я полагал, что его хотели использовать, чтобы надавить на меня. Или может быть они хотели принести мне голову моего брата в мешке. К счастью Джеймс выбрался живым из их лап – кузнец может оказаться сильным противником.

Но угроза для моей семье все еще существовала. Дьявол предсказал, что я буду последним сыном своей матери, потому что все остальные умрут насильственной смертью.

Я был опечален последними строками письма Джека. Они не хотят, чтобы я приходил им после заката, или оставался на ночь, потому что боятся, что я привлеку за собой тьму. Эмма боялась за свою дочь, Мэри. Я не мог ее винить. В конце концов, Мамаша Малкин, в первый год моего ученичества пробралась на нашу ферму и угрожала им.

Я понял, почему ведьмаки не женились; я должен держаться подальше от любой семьи. Как я мог представлять себя вместе с Алисой? Моя работа будет подвергать нашу семью постоянной опасности.

Затем я мрачно посмеялся над своими мыслями. Алиса сильная, она в состоянии позаботиться о себе; и теперь она нашла другого, с кем разделит свою жизнь.

Я забрал нашу остальную провизию и вернулся в дом. Ведьмак сидел в библиотеке, и показал письмо Джека.

Он был рад услышать, что Джеймс в безопасности и хорошо себя чувствует.

– Когда все закончиться, ты должен навестить свою семью. Ты долго их не видел.

– И лучше убедиться, что я покину их дом до темноты, - сказал я, - мне не рады после наступления темноты!

– Извини, парень, но ты не можешь винить людей за то, что они опасаются нас. Всю жизнь люди боятся меня. Это часть нашей работы – мы должны смириться с этим.

Я плохо спал в ту ночь. Рано утром я почувствовал что-то неладное. Случилось что-то плохое.

У меня закружилась голова и я едва мог мыслить связно. Я поднялся из постели, мое сердце бешено стучало, я изо всех сил попытался поднять створку окна. Ранее это с легкостью удавалось мне, но сейчас мои руки словно отяжелели. Я посмотрел на чистое небо и при свете луны увидел туман, который окутывал деревья.