Месть

— Да, на нем была синяя шапочка, офицер… но мне думается, что под шапкой он был лысый. Волос совсем не было видно. Мне надо бежать, начальник.

Он рванулся к двери машины, но Каннингхэм, схватив его за полу, силой усадил обратно на сиденье.

— Что ты можешь сказать о машине? Марка и номер?

— Призрак стоял около машины… красной… ну, машина, как машина, то ли «ниссан», то ли «тойота», а может… «фольксваген»… не знаю. Номер я не заметил. Начальник, я просто обмираю от страха, когда вижу дуло ружья. — Он выбросил окурок сигареты в окно и стремительно открыл дверь машины. — Я пошел, — крикнул он и был таков.

Каннингхэм попытался поймать его, но не успел. Отодвинув пакет чипсов в сторону и сбросив на пол папку с делом, детектив стал было вылезать из машины, но тут увидел, как Мэнни, порывшись в штанах, пристроился под дубом и на дерево полилась струя золотистой мочи. Потом он вернулся к автомобилю.

— Я же говорил, что мне надо выйти.

Каннингхэм повернул к нему свое лицо и пролаял:

— Не смей двигаться, даже если ты захочешь срать. Иначе я надену на тебя наручники. Comprende [3] ?

3

Понимаешь? (исп.).

— Станция один, шесть-пять-четыре, — проговорил он в микрофон, глядя на Мэнни горящими глазами. — Пришлите художника на запасную стоянку, я приеду со свидетелем, надо будет сделать сложный рисунок.

Ответа не было, в приемнике что-то свистело и хрипело. Потом раздался голос:

— Десять-девяносто восемь, шесть-пять-четыре, вас понял. Его сегодня нет и не будет. Оставайтесь на связи.

Мэнни тоскливо озирался по сторонам, а когда они поехали, то совершенно обмяк. Каннингхэм продолжал допрос. Ему начинало нравиться это дело.

— Ты уверен, что не знаешь стрелявшего?

— Сколько раз я буду повторять вам… это не наш парень… это никто, это призрак… — Мэнни грязно выругался.

— Твой брат только что вышел из тюрьмы. Не было ли у него там каких-то осложнений с другими заключенными? Он баловался наркотиками, торговал ими, не занимался ли он грабежами?

— Он позвонит мне из тюрьмы, просил меня подогнать к тюрьме машину. Мы ждали его, но потом уехали. У меня были дела, и я не мог ждать. Я и не знал, что он освободился, до тех пор пока не увидел его лежащим на крыльце. Ничем таким он не занимался.

Пока Каннингхэм допрашивал Мэнни, нашелся полицейский художник. Сдав ему Мэнни, он занялся своими записями и заполнил регистрационные карточки на Мэнни и его убитого брата.

— Мне нужно все, что у вас есть, — обратился он к клерку в поношенном костюме из картотеки, — карточки оперативных наблюдений, журналы, любые сведения, касающиеся этого адреса в прошлом, все возможные розыскные данные.

Карточки оперативных наблюдений полицейские заполняли, когда сталкивались в полевых условиях с подозрительными личностями, которых не было повода тем не менее задерживать. В карточке было место для нескольких фамилий, так что любой полицейский, занимаясь каким-то конкретным лицом, мог быстро узнать, не сталкивался ли этот человек с полицией в прошлом, и если сталкивался, то где именно и по какому поводу. Это был прекрасный источник информации, и он не раз помогал распутывать сложные преступления.

В местном Бюро расследований никого не было. Каннингхэм принес с собой чашку отвратительного кофе, который ему налили в комнате связи, и сникерс, купленный в торговом автомате. Решив оставить сникерс на потом, он бросил шоколадный батончик в ящик стола. Он зажег сигарету и начал просматривать материалы по своим прошлым делам. Каннингхэм очень любил работать в это время суток. Никто не мешает, никакой суеты, шума, не отвлекают телефонные звонки. В зал вошла брюнетка из архива и положила ему на стол требуемые материалы.

— Слышали новость? — спросила она. — Жюри признало невиновными лос-анджелесских полицейских по делу Родни Кинга. Теперь там бунт. Настоящий бунт. Начали жечь дома! Вы представляете, так они спалят целый город.

Он ничего об этом не слышал, но нисколько не удивился. Как могли присяжные проигнорировать видеозапись, было выше его понимания. Он видел эту пленку. Да что там, ее смотрели по телевизору во всем мире. Парень почти не сопротивлялся, но полицейские продолжали его бить до тех пор, пока почти не убили насмерть. Каннингхэм был просто счастлив, что ходил все время в штатском, а не в форме, и не служил в полиции Лос-Анджелеса.

Он склонился над бумагами. Приходилось признать, что эти братья Эрнандес практически чисты. Кроме недавнего обвинения в попытке изнасилования и похищении, Бобби в прошлом был судим и получил пять лет за кражу со взломом. У Мэнни тоже значилось несколько приводов в связи с употреблением кокаина. Но это тоже было несколько лет назад. Травка сейчас не слишком дорога, но не имелось никаких доказательств того, что братья занимались ею. Так ничего и не придумав, Каннингхэм начал потихоньку грызть сникерс. Домой, к обеду, ему надо было поспеть к девяти, а сейчас было только восемь.

Он начал просматривать свои карточки оперативных наблюдений. После пятой или шестой ему стало нестерпимо скучно — ничего, кроме каких-то ненужных имен и названий каких-то мест. Он снова взял шестую по счету карточку и заново перечитал внесенные туда имена. Около двух месяцев назад этих людей задержали за то, что они ехали с открытым багажником, но полицейский отпустил их, переписав имена. За рулем машины сидел Бобби Эрнандес. Пассажиром был Мэнни. Кроме них в машине находились Кармен Лопес, Хесус Вальдес, и Ричард Наварро. Каннингхэм выпрямился, почувствовав, как его охватывает дрожь возбуждения. Кармен Лопес и ее друга Питера Макдональда в прошлом месяце зверски убили в Вентуре. Двое из пятерых обвиняемых, которые сейчас находились под стражей в ожидании суда, были Вальдес и Наварро. Кажется, он попал в яблочко. Сегодня у него удачный вечер. В среду надо пойти в католическую церковь и попытать там счастья. Первая удача сегодня — обнаружение у Мэнни татуировки, вторая намного весомее. Татуировка говорила о том, что какое-то время Мэнни состоял членом преступной группировки.

Пора отпускать Мэнни. Рисунок уже готов. Если это действительно тот самый человек, которого Мэнни видел утром, то с ним приходилось согласиться. Убийца выглядел и вправду весьма необычно. Рот маленький и правильной формы, нижняя челюсть округлая, нежной конфигурации. В целом рисунок оставлял странное впечатление. Судя по нему, а точнее, по его компьютерной копии — фотороботу, можно сказать, что шапочка была низко надвинута на лоб, но очень высоко торчала на затылке. Волос вокруг ушей не было, на шее тоже не было видно никакой растительности, видимо, поэтому Мэнни решил, что человек лысый.

— Сделайте копии и разошлите во все агентства Калифорнии. Позаботьтесь, чтобы все сотрудники нашего отдела тоже получили по копии, — жестко приказал он художнику. — Помните, что он вооружен и очень опасен и разыскивается по обвинению в убийстве.

Художник был высок, темноволос и тщательно ухожен. В отделе он работал сравнительно недавно.

— Ха, вообще-то сегодня у меня выходной, и потом я просто художник, мое дело составить на компьютере фоторобот и все. У меня на сегодня планы. Мне скоро надо встретиться с женой. У нас есть отдел размножения копий. Это их дело, вот пусть они этим и занимаются. Я только делаю оригиналы, понимаете?