Место назначения неизвестно (др. перевод)

Да, теперь Хилари понимала. Она вспомнила слова доктора Рюбека об ученых и примадоннах.

– Если я не дам качественных результатов, какой толк расходовать на меня время и средства? Меня просто ликвидируют.

– О нет!

– О да, они это сделают. Здесь сидят отнюдь не сентиментальные личности. До сих пор меня выручала эта затея с пластической хирургией. Понимаете, они делают операции понемногу, постепенно. И конечно же, от человека, который постоянно подвергается мелким хирургическим операциям, трудно ожидать сосредоточенности. Но теперь процесс завершен.

– Но зачем они вообще делали это? Какой в этом смысл?

– А, это!.. Ради безопасности. Моей безопасности, я имею в виду. Так делают, если… если кто-то находится в розыске.

– Значит, вы находитесь в розыске?

– Да, разве вы не знали? А, полагаю, этот факт не освещали в прессе… Возможно, даже Олив этого не знала. Но совершенно верно, меня разыскивают.

– Вы хотите сказать… за государственную измену, верно? То есть вы продали секреты атомных разработок?

Он отвел взгляд.

– Я ничего не продавал. Я рассказал то, что знал о наших разработках, – рассказал совершенно бесплатно. Поверьте мне, я хотел раскрыть эти тайны. Это была часть всего замысла – обмен научными сведениями. Разве вы не понимаете?

Хилари могла это понять. Она могла понять, если бы такое сделал Энди Питерс. Женщина живо представила, как фанатичный мечтатель Эрикссон с воодушевлением и восторженным блеском в глазах предает свою страну… Но ей трудно было вообразить, как это делает Том Беттертон. Она испытала потрясение, осознав, что это и есть наглядная разница между тем, каким Беттертон был несколько месяцев назад, прибыв сюда полным энтузиазма, и каким он стал сейчас – нервным, побежденным, сломленным, самым обычным насмерть перепуганным человеком. Пока она пыталась смириться с этим логичным выводом, Беттертон тревожно оглянулся по сторонам и сказал:

– Все уже ушли. Нам лучше…

Хилари встала.

– Да. Но, поверьте, всё в порядке. Они сочтут, что это вполне естественно – учитывая обстоятельства.

Том неловко промолвил:

– Видите ли, нам придется продолжить. Я хочу сказать… вам придется продолжать играть роль… моей жены.

– Конечно.

– И мы вынуждены будем делить спальню, и все такое. Но все будет в полном порядке. Я имею в виду, вам не нужно бояться… – Он смущенно умолк, сглотнув.

«Как же он красив, – думала Хилари, глядя на его профиль, – и как же мало это меня затрагивает!»

– Не думаю, что нам нужно об этом беспокоиться, – бодрым тоном отозвалась она. – Для нас важнее всего выбраться отсюда живыми.

Глава 14

В номере отеля «Мамуния» в Марракеше человек по фамилии Джессоп беседовал с мисс Хетерингтон. Это была совсем иная мисс Хетерингтон, чем та, с которой Хилари общалась в Касабланке и Фесе. Та же внешность, тот же костюм, та же унылая прическа. Но манера поведения разительно изменилась. Теперь это была сильная, компетентная женщина; казалось, она была намного моложе, чем можно было судить по ее внешности.

Третьим в номере был темноволосый низкорослый мужчина с умным взглядом. Он негромко постукивал пальцами по столу и почти беззвучно мурлыкал себе под нос легкомысленную французскую песенку.

– …и насколько вам известно, – говорил Джессоп, – больше ни с кем в Фесе она не разговаривала?

Дженет Хетерингтон кивнула.

– Там была некая Келвин Бейкер, с которой мы уже встречались в Касабланке. Прямо сказать, я все еще затрудняюсь составить о ней мнение. Она изо всех сил старалась сдружиться с Олив Беттертон, да и со мной, если уж на то пошло. Но американцы всегда дружелюбны, они постоянно затевают разговоры с соседями по отелю и любят совместные экскурсии.

– Да, – согласился Джессоп. – Это слишком явно для того, что мы ищем.

– И кроме того, – дополнила Дженет Хетерингтон, – она тоже была в том самолете.

– Вы предполагаете, что крушение самолета было спланированным? – спросил Джессоп и глянул в сторону, на темноволосого мужчину: – Что скажете на этот счет, Леблан?

Француз прекратил мурлыкать мелодию и на пару мгновений перестал выбивать по столу тихую дробь.

– Ca se peut [24] , – сказал он. – Возможно, двигатель был предумышленно испорчен, потому самолет упал. Вряд ли мы это узнаем. Самолет упал, загорелся, и все, кто был на борту, погибли.

24

Может быть (фр.).

– Что вам известно о пилоте?

– Алькади? Молодой, но вполне компетентный. Больше ничего. Платили ему мало.

Последнюю фразу он высказал после легкой паузы. Джессоп ухватился за нее:

– Значит, он вполне мог работать на кого-либо еще, однако кандидатом в самоубийцы не был?

– В самолете нашли семь трупов, – напомнил Леблан. – Сильно обгоревшие, неузнаваемые, но именно семь. Никто не смог спастись.

Джессоп снова повернулся к Дженет Хетерингтон.

– Так о чем вы говорили?

– В Фесе была семья французов, с которыми миссис Беттертон перебросилась парой слов. Был богатый шведский бизнесмен с роскошной девицей. И нефтяной магнат, мистер Аристидис.

– А, – припомнил Леблан, – сам по себе примечательная персона… Я часто спрашиваю себя: как должен чувствовать себя человек, у которого такая куча денег? Что касается меня, – откровенно добавил он, – то я обзавелся бы породистыми лошадьми, женщинами и всем, что может предложить мне мир. Но старик Аристидис затворился в своем замке в Испании – вы подумайте, у него есть собственный замок в Испании! – и, как говорят, собирает коллекцию китайского фарфора эпохи Сун. Однако следует помнить, – спохватился француз, – что ему не меньше семидесяти лет. Возможно, в этом возрасте человека, кроме китайского фарфора, уже ничего не может интересовать.

– Сами китайцы утверждают, – возразил Джессоп, – что с шестидесяти до семидесяти лет человек живет наиболее полно и более всего ценит красоту и радости жизни.

– Pas moi! [25] – воскликнул Леблан.

– Еще в Фесе было несколько немцев, – продолжила Дженет Хетерингтон. – Но, насколько мне известно, они вообще не говорили с Олив Беттертон.

– Возможно, официант или горничная, – предположил Джессоп.

– Всегда есть такая вероятность.

25

Только не я! (фр.)

– И вы говорите, она ходила в Старый Город одна?

– Она взяла одного из постоянных гидов. Во время экскурсии кто-либо мог выйти с нею на контакт.

– В любом случае она внезапно решила отправиться в Марракеш.

– Не так уж внезапно, – поправила его женщина. – Она все забронировала заранее.

– О да, я оговорился, – признал Джессоп. – Я хотел сказать, что миссис Келвин Бейкер довольно неожиданно решила составить ей компанию. – Он встал и начал расхаживать туда-сюда. – Она летела в Марракеш, самолет рухнул и загорелся. Похоже, что женщину по имени Олив Беттертон во время путешествий по воздуху преследует некое проклятье, не так ли? Сначала катастрофа под Касабланкой, затем это… Случайность – или чей-то умысел? Если кто-то хотел избавиться от Олив Беттертон, надо отметить, что существуют более простые способы, чем крушение самолета.