Место смерти изменить нельзя

Если Соня и удивилась их раннему приезду, то ничем не выдала своего удивления. Она спокойно оглядела гостей, чуть дольше задержав взгляд на Максиме, которому странным образом вдруг почудилось, что она тоже помнит его сон.

Он пошел за нею по лестнице, не в силах отвести взгляда от ее круглившейся под коротеньким белым платьем в обтяжку попкой и от смуглых тонких щиколоток. Хотелось поймать за щиколотку и подержать, просто подержать в своей руке, а потом медленно заскользить по гладкой золотистой коже вверх… Теперь он понял, что называется «маленьким французским платьем», о, теперь он понял!..

Соня провела их в гостиную, в которой уже торчал кудрявый Жерар.

«Поселился он здесь, что ли?» — неприязненно подумал Максим.

Дверь на террасу была распахнута, и молочный туман плавал в саду, поглощая лучи света из гостиной. Максим вышел на террасу, вдыхая свежий остывающий воздух. Легкий, детский, яблочный запах утонченно оттенялся запахом лимона и мяты — что-то еще росло, что-то еще цвело и зрело в этом сыром тумане, в этой октябрьской ночи…

— Я как-то не удосужился полюбопытствовать, — сказал Реми, пожимая мягкую Жерарову руку, — хотя профессия меня обязывает быть любопытным: вы каким родом деятельности занимаетесь?

Жерар пошарил у себя под пиджаком и протянул детективу визитную карточку, на которой старинным готическим шрифтом с множеством завитушек было написано: «Жерар де Вильпре. Экспертиза произведений искусства».

— О! — сказал Реми, крутя в руках карточку. — Это очень любезно с вашей стороны. Красиво сделана. Сама как произведение искусства.

Соня предложила напитки. Реми выбрал джин-тоник с лимоном и комфортно расположился на диване.

— Максим, — позвала Соня, — вы что будете пить? Максим шагнул с террасы в гостиную, и Соня, поежившись, закрыла за ним дверь в сад.

— Виски, — сказал Максим, усаживаясь. Остальные тоже расселись — Вадим с мартини, а Жерар уже до их прихода держал в руках бокал с кирoм (Кир — это смесь белого вина (или шампанского — королевский кир) с некрепким, чаще всего смородиновым ликером.), который и продолжал попивать маленькими глотками.

— Я хотел бы спросить у вас, Соня, — нежнейше заговорил детектив, — вы вчера как провели вечер? Соня окинула взглядом всех присутствующих.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось. Я только хотел бы узнать, где вы вчера были. Мы вам звонили домой, вас не застали.

— И что, Пьер вам не сказал? Вадим бросил взгляд на Максима. Соня перехватила его взгляд и несколько растерянно улыбнулась:

— Я не понимаю, что вы…

— Ответьте мне, пожалуйста, на мой вопрос, — ворковал Реми, — я потом обязательно отвечу на ваши, ладно?

— Я была в ресторане, — пожала плечами Соня.

— Не с мужем, значит, как я понимаю?

— Нет. А… что он вам сказал?

— Осмелюсь вас спросить, с кем вы были? Соня снова оглядела всех. Жерар смотрел на нее сочувственно, Вадим ерзал и от неловкости отводил глаза, Максим и Реми были непроницаемы, каждый по своим причинам.

— С подругой.

— Имя вашей подруги.

— Мишель Бунье. Послушайте…

— Где она живет?

— В Париже. Двадцать семь, бульвар Вольтера. Можете проверить. Что еще?

— Название ресторана.

— «Фукет» на Елисейских полях.

— Еще — во что вы были одеты?

— Я не понимаю, почему…

— Сейчас я вам все объясню. Так во что вы были одеты?

— В шелковый костюм.

— Какого цвета?

— Серый.

— Светло-серый или темно-серый?

— Средне-серый, — отрезала Соня.

— Юбка какой длины?

— Это брючный костюм. Какого цвета белье рассказать?

— Длинные? Брюки, я имею в виду, — невозмутимо продолжал Реми.

— Длинные. Все?

— Нет, не все, еще шляпка. Шляпка — была на вас?

— Нет.

— А туфли — на каблуках?

— Разумеется. Вы видели женщину, которая ходит в ресторан без каблуков?

— Видел, — ответил Реми несколько ехидно.

— Видимо, мы с вами ходим в разные рестораны, — также ехидно ответила Соня.

— Очко, — сказал Реми, почесав затылок. — А каблуки у вас высокие?

— Средние.

— А-а… что такое средние? Можно на них посмотреть?

— Смотрите.

— Где? — не понял Реми.

— На моих ногах.

— Это те же туфли?

— Нет, но у меня каблуки все примерно одной высоты: средней. Маленькие женщины, как я, смотрятся смешно на слишком высоких каблуках. Хотя и склонны их носить. Но не я.

Реми уважительно покивал, оценивая глубину Сониных рассуждений.

— Тогда все, — сказал он. — У вас хороший вкус.

— Вам понадобилось много времени, чтобы это заметить, — съязвила Соня.

— Теперь — почему эти вопросы?

— Вчера какая-то женщина пыталась войти в квартиру вашего отца, полагая, что там никого нет..„Но там на самом деле был Максим, и, когда женщина услышала его голос, она убежала.

— И вы думаете, что это была я?

— Это могли быть вы.

— Ну и как, моя одежда подходит под описание этой женщины?

— В некоторой степени.

— Понятно. И что я там, по-вашему, собиралась делать?

— Не знаю, — искренне удивился Реми, — откуда мне знать! Если это были вы, так расскажите!

— Это была не я.

— У вас ведь есть ключи от квартиры вашего отца?

— Есть.

— У кого еще есть?

— У соседки, мадам Вансан.

— И все? У Мадлен нет?

— Я не знаю. Кстати, она мне звонила сегодня. Я взяла ее телефон, я вам дам. Я ей сказала, что, возможно, вы ей позвоните.

— Превосходно, спасибо. Правда, я уже нашел ее телефон и адрес, но это очень удачно, что она сама позвонила… Что хотела Мадлен?

— Расспрашивала про папу. Куда он делся, почему, что я думаю и так далее. Она волнуется. Ну а мне нечем было ее утешить, я ей рассказала все как есть.

— Вы говорили ей о звонках-розыгрышах?

— Нет. Я ей вкратце все описала, без подробностей.

— Вот и хорошо… Вам не показалось, что она уже знает, что месье Дор пропал?

— Нет вроде… Она сказала, что никак не может застать Арно дома и что он ей тоже не звонит и она начала волноваться.

— Она звонила в квартиру Арно? — повернулся к Максиму Реми.

— Нет. Ни при мне, ни на автоответчике.

— Значит, это точно была она.

— Где? — спросила Соня.

— За дверью, у Ксавье. Мы слышали женский голос. Реми описал Соне их вчерашний безрезультатный поход к Ксавье. Соня некоторое время сидела в задумчивости.