место во втором ряду

Родица права, надо торопиться. Сегодня она обойдётся без фруктов. Если отойти совсем недалеко от селения, сойти с дороги и протиснутся за одну из устрашающего вида скал, то откроется совершенно неожиданное - старый, заброшенный сад. К тихому изумлению Илы, когда она впервые случайно заглянула, почти одичавшие деревья оказались сплошь покрыты плодами. Даже странно, что ни разу она не застала здесь никого из местных. И сама-то, как заглянула именно за эту скалу? Ила не поленилась, проверила - попыталась залезть и за другие, кривыми клыками, торчащими вдоль дороги скалами. Нигде ничего подобного не было! Теперь, каждый раз, когда она хотела каких ни будь фруктов, Ила приходила сюда. Здесь она находила терпкие, чуть горьковатые, не такие большие и глянцево красивые, как на картинках или в супере, то яблоко, то грушу, то иссохший под ставшей почти кожаной и по вкусу и по толщине кожурой, персик. Очень неплохо было бы набрать, высохших прямо на дереве, абрикос. Но темнеет здесь так стремительно. Хорошо, что у неё рюкзак. Руки свободны - в случае чего. Подумала Ила, доставая из бокового, специально для этого предназначенного кармашка рюкзака, фонарик. Но воспользоваться им она не успела. Возможно, где-то, в размытой акварельной голубизне замерзающего закатного неба, солнце ещё пытается уцепиться за горизонт, но здесь, за угрюмо засыпающими горами, упала абсолютная темнота. И! в тот же миг вспыхнули, засветились плиты дороги под ногами Илы!!! Это было так неожиданно! Непредсказуемо! Прекрасно!!! Сдерживая, и, одновременно, превозмогая себя, проверяя, пробуя, не провалится ли под ней, не исчезнет ли следующая плита, Ила сделала ещё один крохотный шаг. Ничего страшного, непоправимого не случилось. Плита под её ногами "зажглась" мягким светом рассветной зари. За спиной Илы всё также мерцали первые плиты дороги. Страх, если он и был в первые секунды, полностью исчез. Осталось только удивление и восхищение. Ила вернулась к началу дороги. Оставленные ею, плиты, с тихим звоном медленно, будто нехотя, потускнели. Первые плиты дороги выступали из-под, языками наползающей, горной породы. Ничего, на первый взгляд, необычного не было ни в самих плитах, ни в серой смеси из каменной крошки и земли. Теперь больше, чем когда-либо, Ила уверилась, что это участок какого-то древнего сооружения, по какой-то причине оказавшийся на виду. И, совершенно ясно, ей сейчас не отгадать эту загадку.

Отогнав от себя эти мысли, и только наслаждаясь тем действом, невольной участницей которого она оказалась, Ила продолжила путь домой. Каждая плита, на которую она вступала, "зажигалась" мягким светом. Её шаги сопровождались прозрачным звоном очень далёкого колокольчика. Не в состоянии ни думать о чём либо, ни рассуждать, охваченная странным, волнующим и, одновременно, умиротворяющим чувством, незаметно для себя, Ила очутилась на последних плитах дороги. Теперь она очень внимательно осмотрела это место. Так же, как и в начале, плиты "уходили" под каменистую почву, падающего к морю, крутого обрыва. Оглянувшись, насколько могла видеть Ила, на участках, не закрытых горами, петляющая дорога переливалась затухающим, сверху вниз, "волшебным" светом. Её дом был чуть в стороне. Всего метров сто - сто пятьдесят, и, собравшись с силами, оказалось не легко это сделать, Ила сошла с последней, наполовину видной под камнями, плиты. Если бы она не вслушивалась, не ожидала, то пропустила бы, не уловила звук далёкого надтреснутого колокольчика. Волшебство постепенно отступило. "Погасла" дорога. Съёжилось, исчезло зарево призрачного света над ней. Продолжали светиться только плиты, с которых Ила только что сошла. Но и они, она была в этом уверена, вот-вот погаснут.

Потрясённая пережитым, не обращая внимания на огромные, нереально огромные, яркие звёзды, на низком небе, Ила вошла в дом. Она почти и забыла и свою, загнавшую её сюда, на край Ойкумены, депрессию, и то, для чего ходила сегодня в селение. Ила сбросила рюкзак. Не было времени разбирать его, обращать внимание на, вышедшего ей навстречу, Мурку. Она бросилась к компьютеру. Что-то связанное с этой "дорогой", с этим местом, какие ни будь данные должны быть во всемирной сети! Конечно, Ила нашла информацию о месте, в котором сейчас жила. География, история, экономика, полезные ископаемые, погода, политический строй, знаменитости. Информация на любой вкус, для любых потребностей. Большую часть всего этого Ила уже знала. Не стала бы она селиться в совершенно неизвестном, непонятном ей, месте. Но, нигде ни слова о какой либо древней культуре, раскопках, необычных явлениях. И уж, конечно, о странном, ни куда и ни от куда ведущем, шоссе - никакого упоминания.

Милка не могла знать, что спать Ила легла заполночь, что долго не могла уснуть. Ила раз за разом вспоминала, переживала заново, всё случившееся. Верила и не могла поверить, пыталась понять и вновь отчаивалась. Так и уснула под утро тревожным, лёгким сном. А тут - Милка! Конечно, время дойки! Вот тебе и одиночество, вот и независимость! В такт движениям рук повторяла Ила, пока тонкие струйки молока стучали о глиняную кружку. Отвязав успокоившуюся Милку, Ила вернулась в дом. Не разобранный рюкзак так и валялся у порога. Если что-то испортилось, молоко, например, скисло, или яйца разбились, это будет мне уроком! Променять продукты на информацию, тем более, на несуществующую - непозволительная роскошь! Так Ила пыталась понизить значение вчерашнего приключения. Приключение - от слова "приключиться", случиться. И, вовсе, не значит, что это что-то весёлое или занимательное. Не прекращала рассуждать Ила, разбирая и убирая по местам вчерашние покупки. Ничего не испортилось, не разбилось. Отметила мельком. Это хорошо. Она собиралась сегодня что-то такое праздничное готовить. Но, но почему же никто и нигде не упоминает об этой дороге! Продолжая так и этак обсуждать сама с собой, Ила вышла из дома. Как обычно, по утрам, она направлялась к морю. Но у начала, конца ли, дороги, остановилась. Не могла не остановиться. Впервые обратила внимание на чистые, матово гладкие плиты. Они, вроде бы, обычные. Четырёх угольные, не очень толстые, неопределённого серо-коричневого цвета. Различить на фоне скал, выложенную ими, уходящую ввысь дорогу, можно, лишь зная, где проходит матово сплошная её полоса. Ила сделала несколько шагов. Даже попрыгала. Ничего! Ничего не произошло. Совсем ничего! Не могло же ей присниться! Ила постучала костяшками пальцев по плите - как будто под тонкой металлической плиткой - пустота! Как такое может быть? Плита - не толще её пальца! Во всяком случае, то, что выступает над землёй! Может быть, попробовать, откопать?! Но ни лопаты, ни кирки, насколько помнила Ила, у неё в хозяйстве нет. Надо будет взять, у кого ни будь в селении... Но не сегодня, накануне праздника! Удержала свой порыв - бежать немедленно - Ила.

Она спустилась к морю. Немного побарахталась в исходящем пеной, прибое. Не будь Ила так поглощена совершенно сумбурными, никак не желающими выстраиваться "в порядок", мыслями, ни за что не рискнула бы сегодня войти в море. Насколько опасным было её сегодняшнее купание, она поняла, лишь выбравшись на кромку скалы, и случайно посмотрев вниз! С возрастом ума не прибавляется! И вдруг, Ила испугалась. Нет, не грохочущего внизу моря и не почти отвесного подъёма, и не возможных последствий сегодняшнего рискованного купания! Испугалась Ила своих мыслей. Испугалась - своих умозаключений. Обжигающий холод воды очистил её, расплывающиеся в недоумённом блуждании, мысли, выстроил их в чёткой последовательности. Не может такого быть, что бы никто и никогда до неё не видел "эффекта дороги"! Назовём то, что случилось прошедшей ночью, так. Здесь живут люди. По этой дороге ходят. Более того - по ней - ездят! Её собственные вещи доставили сюда на грузовой машине. У её дома к берегу не подойти, спускать грузы с вертолёта - слишком дорогое удовольствие. Когда Ила искала Место, в описании дома и участка было указано, что сюда ведёт дорога. Дорога, явно, давнишняя. Иначе, в описании, была бы расхвалена "современная трасса до самого порога". Даже, если предположить, что "зажглась" дорога специально для неё, такую "дорогу" невозможно не заметить, не обратить на неё внимания с высоты. Летают же здесь самолёты! Или что-то ещё! Значит, то, что нигде она не нашла никакого упоминания об этом, значит - Бог с ней, с тавтологией! Рассердилась на себя Ила - что? Что это значит? Значит, что она не хочет иметь с этим ничего общего! И, даже думать об этой "дороге" не хочет! Вот, что это значит!

Ила с силой захлопнула за собой входную дверь. Всё! Она хотела праздник! И у неё будет праздник! Не смотря и вопреки! И, только, не плакать! Жаловаться некому и не на что! Каждый получает то, чего, не отдавая себе в этом отчёта, хочет. Точка. Хватит думать беспокойные мысли. Хватит зависеть от обстоятельств, чужих желаний. Разве не для этого - ощутить себя, наконец, не во втором ряду жизни - она приехала сюда! Конечно! И все эти глубокомысленные размышления, самоанализы и прочая заумная чепуха не нужны. В любом случае - никаких размышлений, предположений, сожалений! Сегодня прекрасный день! Утреннее молоко было особенно вкусным, купание в прибое - необыкновенным! Теперь - только чашку горячего чая и поговорить с теми, кто по ту сторону экрана ждёт её. Прихлёбывая чай, Ила просмотрела довольно длинную запись вызовов. На некоторые она, вообще, отвечать не станет. Это звонки "политеса". Люди считают своим долгом - и здесь долг! слово-то какое - или из каких-то других соображений, отметиться. Таких сообщений оказалось более трети, и их Ила без сожалений отправила в "корзину". Сложнее было с оставшимися вызовами. Ели разговаривать со всеми - жить времени не останется. Лучше - она напишет. Что-то нейтральное. И отошлёт. Всем. А ближе к вечеру - или тот, кому она отписалась, всё-таки, позвонит, или она, возможно. Если будет на то настроение. Как хорошо, когда решение, пусть, на первый взгляд, пустячное, принято! Ила отправила письмо "всем адресатам". И не смогла не похвалить себя. Она сделала что-то совершенно несвойственное ей, её прошлой жизни. И ничего не случилось! Ровным счётом - ничего! Наоборот, настроение, ни с того, ни с сего, стало прекрасным! Ила умудрилась даже поспать часок. Спать днём? Кошмар! Зато потом она замесила тесто. Пока оно подходило, приготовила три вида начинки. Мурка не одобрил сладкую. Две же остальные пошли у него "на ура". Под хорошее настроение тесто получилось великолепным. В своё время Ила не пожалела денег и в печку одновременно поместились все три пирога. И, пока вершилось таинство выпечки, она настругала несколько самых простых, а, потому, и самых вкусных, салатиков. Запах пирогов - запах праздника, эту устойчивую связку в её мозгу не разрушить ничем, хозяином заполнил весь дом. Да, это праздник! Настоящий! На столе и белая скатерть, и фарфор с хрусталём, и вилки-ложки-ножи, те, что полагаются. А в высоких вазочках - веточки остролиста, туи и, сегодня сломанного можжевельника. Чем не Новогодняя икебана. Запах божественный! А с запахом свежих пирогов - полное счастье! Ну а пить? Выпьет она бокал красного вина. Кто же виноват, что не любит она шампанское. Никакое.

Стол Ила поставила перед экраном. Звоните гости дорогие! Я готова. И экран, услышав её приглашение, чуть поколебавшись мягкими волнами, осветился улыбками дорогих сердцу людей. Они собрались из разных мест большой, но на это время, ставшей чуть тесной планеты. Экран вместил их всех, и уже "встретивших", и как раз, в эту саму минуту, отмечающих приход Нового Года, и тех, кто только готовится и озабочен последними приготовлениями. Взаимные вопросы и расспросы. Поздравления и пожелания. Никто, будто, и не слышал другого, не ждал ответа на свой вопрос. Ила купалась в этом прекрасном праздничном состоянии. Вдруг все, как по команде, обратились к ней! Главная-то - Ила! И вопросы, перебивая и мешая друг другу, только к ней и о ней. Как, да что? И когда, и если, и возможно? Мы соскучились! Может, вернёшься? Да, да, возвращайся! Мы за тобой приедем! Пришлём машину! Купим билет! Снимем дом! Ила знала, что от чистого сердца и беспокоятся, и предлагают, и сделают всё, что обещают. Стало так приятно и радостно. Но - спасибо! И всех с праздником! Ей здесь хорошо! И она не вернётся! "Ты пока не вернёшься? Ведь, да?" Настаивали и просили.

– Мне неловко отказывать. Но, имейте ввиду, если на что-то решусь, припомню все обещания.

Наконец не выдержала Ила. И снова все смеялись и виртуально чокались, и рассматривали праздничный стол Илы, её знаменитые пироги.

Жаль, нельзя каждому - по кусочку! У тебя всё пропадёт! Сетовали с той стороны экрана.

– И не пропадёт! Есть помощники.

Ила подозвала с огромным достоинством подошедшего к ней Мурку.

– Вот видите, какой зверь! Он всеядный!

Ещё пообсуждали, невозмутимого, как английский пэр, Мурку. И то, что у Илы никогда, представить только, никогда не было домашних животных. А теперь. Какие перемены!

– А теперь, у меня есть ещё коза - Милка!

Подлила масла в огонь Ила.

– С ней познакомлю в следующий раз. Для интриги. Чтобы было чего ждать.

И назначили новую встречу. И все перецеловались. И пожелали друг другу. И - разбежались. Каждый к своим заботам, делам, к своей жизни.

Это был прекрасный вечер! Прекрасное начало Нового Года!

Уже в постели, на простынях похрустывающих ледяной синью неба, Ила вспоминала и радовалась самой необычной в её жизни встрече Нового Года.

На следующее утро - так она и знала, и нечего было надеяться на что-то другое - ничего не изменилось! Так же, как и вчера, и позавчера, и ещё сколько подобных дней уже осталось позади, Милка разбудила её в самую раннюю, самую сладкую рань. И, будто и не было вчерашнего вечера, общего радостного предпраздничного настроения. Если бы не белая праздничная скатерть на столе, и яркий, терпкий запах отогревшихся в тепле хвойных веток, да объевшийся, с трудом волочащий пузо, Мурка, Ила бы и поверила, что ничего вчера и не было. Но праздник был, и всё было и есть, ровно так, как ты и хотела! Ила сердилась на себя за то, что никак не может разорвать, угнетающий её, круг мышления и ожиданий. Ты сознательно обрубила все концы, продала, раздала, раздарила всё, что только было можно. Не оставила себе возможности куда-то, к чему-то вернуться. Ты хотела, наконец, перестать планировать, руководить, контролировать. Хотела жить спокойно. Каждый день, с восхода до заката солнца проживать простые, элементарные, жизненные ситуации. Ты сделала это. Нашла в себе силы. Ты здесь. Живёшь размеренной, здоровой жизнью. Тебе это нравится. Ты начала привыкать. Так, в чём же дело? Ты сто и один раз ходила по этой дороге. И, если один раз, как тебе показалось, случилось нечто необычное, то ни паниковать, ни менять свою жизнь из-за этого, не следует. Ты решила забыть - забудь. К тебе лично это не имеет никакого отношения. Иле удалось уговорить и успокоить себя. Тем более, что происшествие - вчерашнее вечернее возвращение из деревни, поразительным образом почти стёрлось у неё из памяти. Осталось только общее впечатление о чём-то необычном. Так на то она - предновогодняя ночь!

За время жизни на этом клочке берега - официального названия у него не было - Ила всё никак не могла придумать "имя" этому месту. Но успела сделать удивительное открытие: можно целый день заниматься совершенно неотложными, важными домашними делами, и в конце дня так и не понять, а чем, всё-таки, ты была занята, что успела сделать. Это было одно из многих "сюрпризов", которые преподнесла Иле жизнь в уединении. И, с некоторых пор, она перестала - это было основой её характера, так она считала - устраивать себе проверки выполненного, что и как она сделала за день. Всё, что она успела - успела. Точка. Никаких отчётов ни себе, ни кому-либо ещё. В этом своём совершенно новом доме, Ила решила осуществлять, и пока, ей это удавалось, свои непритязательные мечты. Посидеть с книгой у огня. Огонь - в печке. Кресло-качалка. Книга, или альбом по искусству, или какой-то роман, женское, слезливое чтиво. Вот и в этот вечер Ила растопила небольшую, покрытую изразцами, печку. Просто потому, что ей захотелось "живого" тепла. Заварила чай. За толстыми стенами бесился, свистя, ухая, путая, обозлённые на весь мир, тучи, срывая пену с беснующихся волн, ветер. У неё так надёжно и покойно...