Метаморфозы Уклейкина или быть Добру!..

– Тебе которого? Выбирай...

– Ловко!
– искренне восхитился Уклейкин, с волнением всматриваясь в экран, - как ты это делаешь - до сих пор ума не приложу...

– У каждого свой хлеб, - философски ответил Сашка, с наслаждением открывая бутылку пива.

– Это точно...
– согласился Володя, - вот только какой из них мой: тут у тебя написано: один из Германии, что логично, судя по отчеству, другой - из Саратова, что также объяснимо - Екатерина II немчуру пачками заселила в Поволжье, а третий - вообще чёрти где - в Австралии, а в Москве получается, - нет никого?

– Не факт. Во-первых, ты должен чётко понимать, что базы данных обновляются весьма редко, да и не во все залезешь - иной раз - по секрету тебе скажу - порой легче небольшой банчок-с взломать, чем, например, - архивы ФСБ. Во-вторых, ты сам знаешь, что у нас пол страны без прописки вполне себе живёт и не жужжит по этому поводу: следовательно, если ты своего Карловича в Москве ищешь, то он запросто может проживать не зарегистрированным, ну, или, как частный вариант, - временно. А в-третьих...

– Точно! Вспомнил: он же, вроде, как из-за границы, а в столице - в командировке какой-то...
– на радостях перебил приятеля Уклейкин.

– Вот видишь...
– многозначительно поднял Подрываев вверх, перст, на котором как штандарт с изображением весёлого Роджера болталась модная, чёрно-белая флешка.
– Уже гораздо теплее: значит, мог в гостинице остановиться или в частном секторе, но как видишь, старик, даже мои цифровые псы (он ласково оглядел груду переплетённого проводами мигающего железа) пока не могут отыскать московский след твоего Лейкина.

– Нда... час от часу не легче...
– расстроился Володя.

– Да ты, погоди, старик, нюни-то распускать, - решительно вышел из мягких объятий кресла Сашка с твёрдым намерением вновь посетить кухню.
– Может быть, ещё какие-нибудь зацепки вспомнишь... ну, там - возраст, рост, цвет волос и т.п.
– глядишь и пригодятся.

– Есть, есть!
– лысый он, - вновь возрадовался Володя.

– Лысый говоришь, - задумался Сашка, приглашая мимикой гостя за собой, - пойдём лучше спрыснем этот стриженый факт грамм, эдак по пятьдесят.

Деваться было некуда и Володя за неимением внятных альтернатив, вынужденно, как арестант за конвоиром, поплёлся за Подрываевым в тайной надежде, что компьютерного гения осенит и по данному, не относящейся напрямую к эго епархии, вопросу. Однако процедура мозгового штурма, длившаяся минут пятнадцать и дважды прерываемая содержимым "Посольской" в союзе с никотиновым дурманом, к сожалению, для участников, ни к чему определённому не привела. И Володя, хоть и с трудом, но вежливо отказавшись от искушения третьего тайм-аута, засобирался искать выход из сложившегося тупика в неизвестность будущего, которое скрывалась за железной дверью квартиры Сашки. Видя намерения приятеля и его плохо скрываемую печальную озабоченность текущим моментом, Сашка как мог начал его успокаивать:

– Ладно, Николаевич, не бери в голову: для начала возьми список - я тебе распечатал - какая-никакая, а всё-таки зацепка, ну, а если будут новые вводные - тут же звони: отыщем твоего чёрта на раз-два, я, брат, и не таких Карл из Мариинских впадин интернета доставал!

– Спасибо. Договорились, дружище. О, кстати... - Уклейкин вдруг вспомнил о сверх обязательном разговоре с Сатановским, - последняя просьба: можно от тебя один звонок сделать, а то мой сотовый, похоже, блин, навсегда медным тазом накрылся?

– Не вопрос: хоть Нельсону Манделе в Африку звони, - всё оплачено несведущей, пальце гнутой клиентурой, у которой бабки куры не клюют, - обрадовался Подрываев возможности хоть таким образом помочь загрустившему приятелю и для пущего эффекта добавил: - А, в общем-то, коли так: забирай аппарат прямо с зарядником, номер - на задней крышке.

– Вот спасибо, дружище: выручил, так выручил, а то я без связи, как без рук, мне хотя бы день-другой перебиться и я тут же верну!
– благодарно улыбнулся Володя, разглядывая навороченный мобильник.

– Брось, старик, не мелочись - насовсем бери: я добро не забываю: помнишь как вы с Серёгой на дискотеке в "Прожекторе" меня от Перовских отбили?..

– Да уж... было дело... еле ноги унесли, - неприятным осадком всплывали из занесённых илом времени памяти драматические эпизоды той крайне опасной драки. В которой, если бы не природная сила Уклейкина и находчивость Крючкова, то, Мир никогда бы не узнал, что обыкновенный с виду ученик 10-го "А" класса школы ?1228 Саша Подрываев, спустя всего полтора десятка лет превратится в короля интернета и компьютерных технологий пусть пока и местного разлива.

– Факт...
– даже чуть побелел, от, казалось бы, давно выветрившегося страха волнительно дрогнувшим голосом солидаризировался Сашка, - могли ведь запросто подрезать: с них станется - лихие парни... каждый третий уже со сроком.

– Это да...
– напряжённо выдохнул Володя, - но, всё-таки такая дорогая вещь...
– продолжал вежливо мяться Уклейкин, не решаясь положить в карман телефон.

– Всё! Точка! Решено: дарю!
– воскликнул решительно Александр в порыве нахлынувшего чувства искренней благодарности, - да и мобильников этих у меня ещё с десяток, - это, что б ты, старик, зря за меня не переживал: излишки, понимаешь, творческого процесса, - хитро добавил он.

– Ну, Сашка, ну, друг... тогда, - хаотично пытался подобрать Володя нужные слова благодарности, остановившись, на прозаичном, - ...тогда с меня причитается!..".

– Это, старичок, само собой, - весело подмигнул ему Сашка, - ну, давай хоть на посошок, а то ещё пол пузыря осталось - мне одному как-то неловко, да и воспоминания, собаки, нахлынули.

Могли ли возразить Уклейкин после всего пережитого, даже не смотря на твёрдо принятое решении о воздержании алкоголя, дабы он - треклятый - не спутал все планы по спасению себя самого любимого от чертовщины?.. Чисто теоретически, возможно, но практически - это было нереально в силу культурно-исторических традиций сложившихся в России за десяток веков только официально истории в миропонимании среднестатистического мужчины средних лет от роду к началу XXI века.

Поэтому ему пришлось не вынужденно, а исключительно по доброй воле, - вновь присоединится к Сашке и в тёплой компании предаться воспоминаниям бурной юности, разбавляемым остатками "Посольской" периодически проявляющейся, как бакен в речном тумане, в пелене сигаретного дыма. Пока, наконец, последние капли оной навсегда не исчезли из внутренности бутылки, растворившись в возбуждённых, полных жизни и энергии организмах друзей, на что, собственно, и ушло ещё с полчаса Московского времени, приблизив его к 14:00.