Меткий стрелок. Том II

Глава 18

Вечер опустился на устье Эльдорадо, принеся с собой прохладу и непривычную тишину после дневного хаоса. Уставшие, грязные, но обуреваемые совершенно безумным возбуждением, мы собрались вокруг нескольких больших костров на берегу, недалеко от наших лодок. Тут были почти все, кто плыл со мной от слияния: староверы во главе с Кузьмой, Джозайя, Артур, банноки, Олаф Андерсен и его приятели Дэйв и Кроули. Тех, кому достались участки по розыгрышу, уже не было — они копали свои первые шурфы, словно боялись, что золото убежит. Макдонелл и его дочь Оливия, а также сержант Фицджеральд уплыли в Форти-Майл — нужно было зарегистрировать заявки и доложить Комиссару о произошедшем.

Из котелков над огнем поднимался пар — Джозайя и несколько староверов колдовали над ужином. Но никто толком не чувствовал голода. Все взгляды были прикованы к центру нашего импровизированного лагеря, где на растянутом брезенте, в свете факелов и костров, лежало оно. Золото.

Наше золото. То самое, что мы намыли за последние девять часов с девятнадцати участков — тех, что мы застолбили первыми, опередив «сороковых». Сюда входила и территория Эльдорадо и несколько площадок на ручье, что впадал в нашу «сокровищницу» — мы его между собой называли Безымянным.

Я сам, с трудом сдерживая тремор в руках, пересыпал желтый металл из кожаных мешочков на весы. Кузьма, Иван и Олаф стояли рядом, их лица были напряжены. Цифры казались нереальными.

— С первого участка… — начал Кузьма, его голос дрожал, он записывал карандашом цифры в тетрадь. — Сто сорок две унции, Итон.

— Со второго — сто двадцать восемь, — продолжил староста Иван.

— С третьего — сто шестьдесят три!

Цифры сыпались, словно золотой песок. 150… 180… 200! А с участка, что был прямо на слиянии Эльдорадо и Безымянного ручьев — того, что мы застолбили одним из последним — цифра была просто чудовищной.

— С восемнадцатого… — прошептал Кузьма, — … пятьсот тридцать унций.

Наступила тишина.

Я аккуратно ссыпал золото с весов в самый большой мешок. Руки дрожали от усталости и… благоговения. Это было не просто золото. Это была настоящая река золота.

— Итого… — я выпрямился, обвел взглядом собравшихся. — По моим подсчетам… с девятнадцати участков… — я откашлялся, заглянул в тетрадь Кузьмы — … больше шести тысяч унций.

Шесть тысяч унций. В пересчете на наши деньги, по шестнадцать долларов за унцию… это почти сто тысяч долларов! За один день! Намытые горсткой людей, усталых, с минимальным инвентарем. Просто зачерпывая песок с берега и промывая его в тазу. А если сюда пригнать драгу? Ее устройство я представлял смутно — засасывает в себя породу, прогоняет с водой через промывочный желоб, золото оседает на каком-то специальном ребристом мате. Золотое руно! Можно ведь использовать обычную шкуру овцы. Как это делали аргонавты. Мне срочно нужен свой инженер.

Шок. Я видел его на лицах всех собравшихся. Староверы крестились, бормоча молитвы. Глаза Олафа, привыкшие к дракам и выпивке, казались огромными, наполненными каким-то странным, небывалым выражением. Артур стоял, открыв рот. Банноки, обычно невозмутимые, тоже смотрели на груду золота с неприкрытым изумлением. Джозайя покачивал головой, бормоча что-то про чудеса Господни.

— Сто тысяч долларов… — прошептал Олаф. — За один день… Безумие…

— Почти, — поправил я. — Это намытое. Коренная жила… она где-то здесь. Под нами. И там золота… может быть, миллионы.

Я не врал. Я чувствовал это. Я знал, что здесь, на Клондайке, мы стоим на пороге чего-то небывалого.

Тишину нарушил голос Кузьмы. Он подошел ближе, посмотрел на золото, потом на меня. Лицо его было серьезным.

— Итон, — начал он. — Как делить будем? По чести… это все тебе принадлежит. Это ты нас сюда привел. Нашел этот ручей. Точнее нашел Скукум. Но кто его послал сюда? Ты — наш староста. И мы… мы не хотим грешить. За нечестные деньги… Бог накажет.

Он говорил искренне, и староверы вокруг дружно закивали. Для них вопрос чести и совести, подкрепленный верой, был первостепенным.

Я посмотрел на Кузьму. На этих людей, которые доверились мне, пошли за мной на край света.

— Кузьма, друзья, — сказал я. — Помните, мы договорились с Олафом? Он обещал мне четверть от всего добытого на своем участке. Я считаю, это честная доля за то, что я показал ему путь. Если всех здесь устроит… давайте так и сделаем. Все, что добыто сегодня… — я обвел рукой золото на брезенте, — … четверть — моя доля. С ваших участков. Остальное — делится поровну между всеми, кто сегодня работал на ручье. Включая банноков, Джозайю и Артура. Согласны?

Староверы переглянулись. Олаф кивнул.

— Справедливо, — пробасил он. — Слово мое — закон. Четверть твоя, Итон.

— Согласны, Итон, — сказал староста Иван. — Это по правде.

Остальные тоже закивали, ропот одобрения прошел по толпе. Мое предложение оказалось не просто принятым, а встречено с облегчением. Никто не хотел брать больше, чем, как они считали, ему причиталось.

Я отмерил четверть золота — около полутора тысяч унций — и ссыпал ее в свой мешок. Потом приступил к делению остального. Работа была долгой. Медленно, аккуратно взвешивал золото, отмерял долю каждого. Руки работали механически, а голова… Голова пыталась осознать масштаб произошедшего. Это было только начало.

Когда с делением было покончено, я собрал всех снова. Золото, распределенное по мешочкам, лежало у каждого в руках или на коленях. Его вес ощущался непривычно, приятно.

— Джентльмены, — начал я, — сегодня мы нашли золотую жилу. Но… это место станет очень опасным. Как только весть распространится, сюда ринутся тысячи. Десятки тысяч. Не все будут честными. Сюда придут бандиты, воры, убийцы. Здесь, на ручье, будет жарко. Нам нужна охрана. Вооруженные караулы. Днем и ночью. По два человека обходить участки. По два — на общий лагерь. Организуем дежурства. Оружие всегда должно быть под рукой.

Староверы серьезно кивнули. Они понимали, о чем я говорю. Сержант Фицджеральд не сможет быть везде. А теперь, когда у нас есть золото, мы стали мишенью.

— С утра, — продолжил я, — несколько человек отправятся в Доусон на лодке. За едой, за припасами. Все, что купил у Коллинза на пароходе — привезут сюда. На ручей. И… нужно вырыть туалеты. Подальше от ручья, от Клондайка. Использовать их. Санитария — наше все. Не хочу, чтобы здесь вспыхнула эпидемия.

Староверы снова закивали, хоть и без особого энтузиазма по поводу туалетов. На этом мы закончили и приступили к ужину. А уже утром мой мрачный прогноз сразу оправдался.

Мы еще только умывались и делали завтрак, к нам подошел пожилой старатель с участка вверх по ручью.

— Мистер Уайт, — сказал он. — Тут… кое-что случилось. Ночью. Не глянете?

Пришлось вставать, надевать пояс с револьверами, идти.

Молодому парню перерезали ножом горло. В палатке. Он уже был холодным. Рядом стояла толпа мрачных старателей, все тихо переговаривались.

— Мертв — констатировал я очевидное — Судя по беспорядку в палатке — искали золото.

— И нашли — крикнул кто-то из толпы — Гилли вчера знатно намыл. В мешочке на поясе хранил.