Меткий стрелок. Том II

Сразу после того, как закончили возить грузы на ручей, начали грузить золото. Капитан, глядя, как банноки затаскивают мешки на палубу впал в глубокую задумчивость.

— Итон… — пробормотал он, его обычно невозмутимое лицо было поражено. — Сколько там?

— Много, Калеб. Очень много.

Я не стал называть цифры. По моим подсчетом, мы намыли уже больше двух тонн. Это было настоящее богатство. Богатство, которое могло изменить мир.

Загрузка заняла остаток дня. На всякий случай, чтобы моряки не расслаблялись и не глазели по сторонам, я их занял учениями. По свистку Калеба, они высыпали на палубу, расчехляли Максим, вооружались ружьями. Потом провели противопожарные учения. На этот рейс я ставил слишком многое, чтобы допустить какие-то случайности.

В день отплытия, я провел выборы мэра. Просто ради того, чтобы команда тоже проголосовала — утвержденных списков жителей не было, галочку или крестик в бюллетене мог, кто угодно. Административный ресурс в действии. К моему удивлению, против меня выдвинулось сразу два кандидата. И одна из них была… Роза. И это вызвало скандал. Женщины в Канаде все еще не имели право голосовать и быть избранными на местных выборах.

Из Сороковой Мили приплыл Макдонелл, собрал старателей.

— Если в бюллетенях останется миссис Уинтфорт — предупредил он всех — Выборы будут признаны недействительными!

Мне пришлось выдержать целую битвы с женской делегацией, которая протестовала против «самоуправства», а еще провести воспитательную беседу с мужем Розы. Мистер Уинтфорт оказался натуральным «каблуком», что мямлил, поглядывая в сторону салуна, куда ушли его товарищи. Вся эта ситуация ему была сильно не по душе.

Наконец, подсчитали бюллетени, я победил с убедительным отрывом. Две с лишним тысячи человек — в Доусоне и на Эльдорадо — проголосовали за меня, я получил официальный мандат. Тут же, не «отходя от кассы», мы с Макдонеллом составили все необходимые документы по поселку. В земельный департамент в Оттаве, юконскому комиссару. Запросили приезд кадастрового инженера. А сразу всей бумажной канители, я передал Александру его золото с «призового» участка. Вышло на триста тысяч долларов. Громадная сумму для чиновника.

— Теперь у Оливии есть большое приданное — пошутил я — Она может претендовать на самые выгодные партии в столице.

— Итон, как раз я хотел поговорить с вами насчет дочери — регистратор замялся — У меня состоялся с ней неприятный разговор.

— На какую тему? — напрягся я

— Она хочет переехать в Доусон. Дескать, тут наш участок рядом, надо за всем следить… Но вы же понимаете, что это только повод.

— Не понимаю

— Оливия влюбилась в вас!

Я напрягся. Несколько последних встреч девушка и правда на меня смотрела не отрываясь, краснела, когда я к ней обращался. И в целом я ощущал какие-то флюиды между нами.

— Александр! У меня есть невеста в Портленде. Мы обручены.

— Прямо груз с души — Макдонелл свернул самокрутку, закурил — Поймите. Я знаю насколько вы теперь богаты теперь. Но Оливия не подходит на роль супруги нувориша. Она…

Чиновник начал мне рассказывать свою жизнь. Смерть супруги во время родов, тяжелая жизнь на фронтире…

— Принять швартовы! — скомандовал Финнеган, отсалютовал нам дымящейся трубкой. Дева дала длинный прощальный гудок.

— Я все понимаю, Александр! — заверил я Макдонелла, я помахал кепкой команде — На мой счет вы можете быть спокойным. С Оливией я поговорю.

— Не надо, я сам — быстро произнес чиновник — Тут очень деликатный вопрос.

«Дева» медленно отошла от причала, дала еще один гудок. Силуэт ее постепенно уменьшался. Дым из трубы вился на ветру.

Я стоял на берегу, смотрел, как она исчезает в дали. Теперь мы увидимся с Финнерганом и командой на ранее, чем через полгода. А то и больше.

Вернется ли «Дева»? Дойдет ли до Портленда?

Я не знал. Я только стоял и смотрел ей вслед, пока она окончательно не скрылась из виду за поворотом реки.

Глава 21

После того как «Северная Дева» скрылась из виду за излучиной Юкона, оставив меня стоять на берегу с ощущением внезапной пустоты, жизнь в Доусоне не остановилась. Наоборот, она забурлила с новой силой. Шхуна увезла большую часть нашего золота, наши надежды на будущее, но оставила здесь продукты, товары, инструменты. Стройка забурлила с новой силой, мы начали возводить вторую улицу города, здание мэрии и еще один салун.

Двери «Северного Мамонта» были открыты с утра до ночи, две рулетки крутились безостановочно, принося мне большие доходы. Золотой песок, намытый за день, прямо с ручья несли сюда, вкладывали в мой бизнес, в мой город. Джозайя справлялся с ролью директора — ему в помощь мы наняли двух барменов, четырех официантов, вышибалу. Ну и несколько, помощников-крупье в игровой зал. За ними приходилось следить очень внимательно — поле для махинаций, особенно, за картежными столами — было огромно. Самый простой трюк, за которым мы застали первого же нанятого крупье — воровство фишек у пьяных клиентов и обналичивание их через друзей/знакомых.

За салуном росли новые бревенчатые срубы — жилые дома, склады. Неудачный старатель, Томас Блейк, бывший учитель, охотно согласился взять на себя обязанности временного преподавателя, пока не найдется кто-то более квалифицированный. Он даже составил первое расписание занятий для полутора десятков детей. Другое здание отводилось под полицейский участок и будущую почту. Я торопился — нужно было успеть построить максимум до наступления настоящих холодов. Особенно я гнал бригады с лесозаготовками. Нам нужно было много дров отапливать дома!

Полицейские, прибывшие с сержантом Фицджеральдом, разместились пока в одной из комнат салуна и на соседнем складе, где мы сделали «обезьянник». Они патрулировали ручей, Доусон, пытаясь держать в узде растущий криминал. Убийство старателя Гилли на Эльдорадо, к сожалению, оказалось не последним. Стычки, кражи, пьяные драки — это стало повседневностью. Сержант Фицджеральд, несмотря на все усилия, не мог быть везде одновременно. А еще я четко понимал, что нам нужен свой судья! Невозможно всех преступников этапировать в Сороковую Милю. Особенно по мелким преступлениям. «Залетчики» вполне могли мести моствые, которые мы тоже выкладывали из дерева, очищать выгребные ямы… Короче, воспитание через труд. Сто лет пройдет — общественные работы будут по-прежнему важным элементом наказания.

В один из таких дождливых, слякотных дней, когда я составлял списки необходимых для строительства материалов, вел подсчет золота, которое привозили с ручья — я уже не мог туда ездить каждый день, поручил вывозить металл Кузьме и баннкам — в Доусон прибыл очередной пароход. Это было торговое судно, идущее вверх по Юкону. Я взял за привычку встречать самые крупные суда, контролировать обстановку. «Быстроходная Мэри» привезла товаров для аляскинской компании, кучу новых старателей из Сёркла и вместе с ним…

…С парохода сошли двое. Один — здоровенный мужик, просто гора мяса, едва помещающаяся в проходе по трапу. Выше Олафа, шире в плечах. Одет в прожженную куртку, из-под которой виднелась грязная фланелевая рубаха. Лицо — круглое, потное, с густой черной бородой и копной темных, растрепанных волос. Глаза маленькие, словно щелочки, но цепкие. За ним, сгибаясь под тяжестью, шел худощавый парень, тащивший какие-то металлические ящики. Грузчики с парохода, кряхтя, выгружали с палубы массивные, закопченные горны, наковальню, связки инструментов — клещей, молотов разного размера.