Меткий стрелок

Я видел, как побагровело лицо Роули. Он хотел возразить, но я продолжил, не давая ему вставить слова:

— Более того, кто отдал приказ оставить пост у камеры? Я?

Роули открыл рот, но тут из толпы вышел мэр Толман. Его лицо было серьезным, но, как всегда, непроницаемым. Он встал между мной и капитаном, подняв руки в примирительном жесте:

— Господа, господа! Сейчас не время для взаимных обвинений! Случилось серьезное происшествие. Заключенные сбежали, угнаны лошади. Это удар по безопасности всего города и округи. Надо организовать погоню. Мы сейчас соберем лошадей, надеюсь, что шериф…

— Зря надеетесь! — тот же прервал я мэра — Пальцем не пошевелю пока армия не вернет мое сено, украденное из конюшни!

— Оно было изъято законно, по расписке! — тут же опять начал кричать капитан

— И где эта расписка?!

— У вашего помощника!

— Он не уполномочен городом!

Началась ругань, которой с огромным удовольствием внимала вся городская общественность.

Наконец, Толман, потерял терпение.

— Я понимаю ваше беспокойство, — обратился он к толпе. — И разделяю его. Но паника — наш худший враг. Я, как мэр Джексон Хоула, обещаю вам, что будет проведено самое тщательное расследование обстоятельств побега и пожара. Мы выясним, была ли это случайность, халатность или чей-то злой умысел.

Толман повернулся к нам с Роули.

— Капитан, я прошу вас предоставить мне полный отчет о действиях ваших подчиненных этой ночью. Шериф Уайт, я ожидаю того же от вас, как только вы сможете оценить ущерб и собрать показания. До окончания расследования прошу воздержаться от скоропалительных выводов и обвинений. Нам нужно действовать сообща. Безопасность города — наша общая задача.

Роули кипел от злости, но вынужден был промолчать. Публично перечить мэру, да еще в такой момент, было бы глупо. Он лишь процедил сквозь зубы:

— Расследование покажет, чья халатность привела к этому, мэр. И если гражданские власти не способны поддерживать порядок… армии придется взять ситуацию под полный контроль. Мои люди сами прочешут окрестности в поисках беглецов и лошадей.

С этими словами он резко развернулся и, отдав какой-то приказ подбежавшему сержанту, зашагал прочь, к своему временному штабу.

Толпа начала медленно расходиться, обсуждая случившееся. Мэр Толман задержался на мгновение, его взгляд встретился с моим. В нем не было ни одобрения, ни осуждения — лишь холодный расчет политика.

— Разберитесь с этим, шериф, — сказал он тихо, но так, чтобы слышал только я. — Найдите крайнего. Или его найду я. И не думаю, что вам это понравится.

Он кивнул и тоже удалился, оставив меня одного посреди улицы.

Глава 13

Два дня Джексон Хоул жил в напряжении. Солдаты капитана Роули прочесывали окрестности, но безрезультатно. Ни беглых банноков, ни угнанных лошадей найти не удалось. Следы затерялись в предгорьях, словно индейцы растворились в воздухе. Капитан метал громы и молнии, допрашивал немногочисленных свидетелей пожара, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, чтобы обвинить в побеге меня или кого-то из горожан. Но зацепок не было. Пожар в старом сарае списали на неосторожность бродяг. А побег — на ротозейство и неразбериху во время тушения. Джозайя держался в тени, выполняя свою обычную работу в конюшне, и никто из солдат не обратил на него внимания. Старый негр умел быть незаметным, когда это было нужно.

Мэр Толман вел свою игру. Он успокаивал горожан, слал депеши в Шайенн, описывая ситуацию и подчеркивая «недостаточную эффективность» армейских подразделений в условиях местной специфики. Расчет был прост: спихнуть вину на военных и добиться их скорейшего ухода из города. И, к моему удивлению, это сработало.

На третий день после побега индейцев в Джексон Хоул прибыл курьер из штаба округа с приказом для капитана. О чем был приказ, я не знал, но уже через час солдаты спешно сворачивали свой лагерь. Роули, черный от злости, проехал мимо офиса шерифа, даже не взглянув в мою сторону.

Город вздохнул с облегчением. Напряжение спало, но тревога осталась. Сбежавшие индейцы были где-то рядом, и никто не знал, чего от них ожидать дальше.

Вечером того же дня я нашел Джозайю в конюшне. Он чистил Звездочку, тихонько что-то напевая себе под нос. Старик выглядел уставшим, но в его глазах уже не было того загнанного выражения, которое я видел в дни присутствия солдат.

Я молча подошел, встал рядом. Джозайя поднял голову, кивнул.

— Они ушли, шериф.

— Знаю

Я полез во внутренний карман своей куртки. Туда я переложил некоторые трофеи, чтобы не таскать их в седельных сумках. Нащупал холодный металл.

— Ты сильно рисковал. Держи.

Я протянул ему маленький капсюльный револьвер с рукоятью из оленьего рога — тот самый, что я снял с тела Джесса Торнтона. И тот самый, что спас меня во время дуэли с Быстрой рукой. Кольт Патерсон 1836 года, карманная модель. Пять зарядов, калибр 28. Не самое мощное оружие, но компактное и, при должной сноровке, смертоносное на близкой дистанции. К нему прилагалась и жестянка с капсюлями, пулями и пороховницей, которую я тоже нашел в вещах Торнтона.

— Это тебе. В благодарность.

Джозайя недоверчиво посмотрел сначала на револьвер, потом на меня. Его морщинистое лицо не выражало особых эмоций, но глаза блеснули. Он осторожно взял оружие, повертел в руках, взвесил на ладони.

— Зачем он мне, масса… шериф? Я старый, да и стрелять не умею.

— Научу. Или просто будешь знать, что он есть. На всякий случай. — Я понизил голос. — Но прячь его хорошенько, Джозайя. Очень хорошенько.

Слуга кивнул, его пальцы крепче сжали рукоять револьвера.

— Спрячу, шериф. Так, что и сам не найду.

Он аккуратно завернул Кольт и жестянку в тряпицу и сунул за пазуху своей поношенной рубахи.

— Расскажи, как все прошло. Я видел только пожар и суматоху.

Джозайя отложил щетку, присел на перевернутое ведро. Я приземлился рядом на стог сена.

— Когда стемнело, я взял керосин из лампы в вашем… кабинете, — начал он негромко. — Фонарь не зажигал, луны почти не было, видно плохо. Пробрался к старому сараю задами, мимо конюшни. Облил кучу мусора возле стены сарая керосином, ту, что подальше от других домов. Поджог. Оно вспыхнуло сразу, дерево сухое.

Он замолчал, глядя на свои мозолистые руки.

— Потом спрятался за бочками у задней стены конюшни. Ждал. Солдаты загалдели, забегали. Капитан выскочил, заорал, всех погнал тушить. Двое часовых, что стояли у входа, тоже побежали к пожару. Я подождал еще немного, пока все утихнет возле офиса. Подобрался к окну камеры сзади, со двора. Оно было чуть приоткрыто для воздуха. Решетка там крепкая, но щель есть. Я крикнул тихо: «Текумсех!». Он подошел к окну. Я бросил ему связку ключей.

— Он поймал?