Меткий стрелок

Разумеется, я утрировал. Никакой помост сколачивать я не велел. Просто хотел свести счеты с мэром, который был готов повесить дебошира просто так, как говорят тут, ни за понюшку табака.

Абрахам рухнул на стул, тот жалобно заскрипел. Но мне его было совсем не жалко.

— Давайте быстренько осудим их, у меня еще дела на сегодня.

— Я не могу!

— Почему??

— Это давние жители Джексон Хоула. Нужно дополнительное расследование…

— Расследование уже проведено. Признание — царица доказательств — блеснул я афоризмом Вышинского

— Итон! Если я осужу Теннеров на повешение… Мне не быть тут больше мэром.

Началась торговля.

— Ну, возможно, стоит их отправить в Шайен… — задумчиво произнес я — Там проведут дополнительно расследование.

— Да, да! — схватился за соломинку «утопающий» Абрахам — Я даже еще сообщал в столицу штата о том, что у нас есть судья. Формально нельзя совмещать эту должность ни с какой другой.

— Ладно, мы отконвоируем Теннеров в Шайен. Но будут дополнительные расходы.

— Конечно, конечно! — засуетился мэр, достал лопатник. Сходу мне выдал сразу сто долларов — Я сейчас же дам телеграмму в суд штата. Они будут ждать. Обещаю.

Я улыбнулся. Вырастаю в настоящего мастера интриги. И с мэра денег слупил, и Эмми увижу!

* * *

Ну что ж, Абрахам, старый лис, выкрутился. Спихнул своих избирателей-убийц на шею правосудия штата Вайоминг, избавив себя от необходимости марать руки и портить репутацию перед местными. А мне что? Мне предстояло тащиться с этими двумя Теннерами в этот самый Шайен, столицу штата Вайоминг. А если меня там пошлют в пешее эротическое? Но, с другой стороны, это была единственная возможность убедиться, что правосудие — пусть и такое, кособокое, американское — восторжествует. В чем честно сказать, были сомнения. А ну как Теннеры пойдут в отказ? Признание? Фи, подделано. Свидетели есть? Нет. Вещественные доказательства? Револьвер? Идите лесом, такими кольтами половина Америки завалена по колено.

Впрочем, это уже будет не моя проблема. Моя задача увидеть Эмми и…обменять золото судьи. Хранить свои капиталы под полом — была очень так себе идея.

Подготовка заняла остаток дня и утро следующего. Просто так тащиться в Шайен с двумя арестантами было бы верхом неосмотрительности. Нужен был конвой. Росомаха оставался на хозяйстве в Джексон Хоуле, поэтому я предложил прогуляться в столицу за счет мэра кузнецу. Брайен тут же согласился — а кто бы отказался? — и привлек к делу своего сына Билла. У молодого парня, лет двадцати, горели глаза — нападение банноков он переждал с семьей в соседнем городке и вот теперь обломилось новое «настоящее» дело.

Билл смотрел на меня с плохо скрываемым восхищением после истории с Теннерами, словно я был какой-нибудь легендой Дикого Запада, а не заброшенным сюда непонятной силой бывшим… кем? Я уже сам начинал путаться.

Теннеров — жену и мужа, угрюмых и молчащих — я распорядился посадить в небольшой фургон, который реквизировал у мэрии для поездки. Ноги им сковали цепями, руки оставили свободными. Не убегут. Выглядели они жалко, но сочувствия у меня не вызывали. Особенно муженек, чьи глаза метали молнии, когда я ждал, пока кузнец закончит работу. Никакого раскаяния. Только злоба и страх.

На рассвете мы тронулись. Вшестером. Я взял еще с собой Джозайю. Обустраивать нам лагерь, кашеварить, ухаживать за лошадьми… Хорошо иметь собственного слугу. Начинаешь это понимать, когда попадаешь на Дикий Запад.

* * *

Джексон Хоул провожал нас сонным молчанием. Мэр Абрахам даже не вышел попрощаться — видимо, все еще дулся за то, что я «подставил» его перед горожанами. Ну и скатертью дорога.

Путь до Шайена, должен был занять пару тройку дней. Лишь бы погода не подвела — осень стремительно накатывала на Вайоминг.

Сначала дорога вилась через предгорья, потом выходила на равнину. Пейзаж поначалу радовал глаз — зеленые долины, скалистые вершины гор Тетон на горизонте, шумные речки. Но скоро однообразие стало утомлять. Пыль, жара днем, прохлада ночью, бесконечная тряска в седле. Билл поначалу пытался болтать, расспрашивал меня о револьверах, о перестрелках, но я быстро его осадил. Не до светских бесед. Нужно быть начеку. Мало ли кто мог повстречаться на дороге… Во-первых, банноки. Во-вторых,просто обычные бандиты, коих здесь, как я понял, хватало.

Брайен же молчал всю дорогу, только изредка сплевывал табачную жвачку и кивал на какие-то одному ему известные приметы по пути. Теннеры сидели в фургоне, как два мешка с картошкой, изредка переругиваясь или требуя воды. Я старался держаться чуть позади фургона, контролируя и дорогу впереди, и арестантов, и своих «конвоиров». Кольт Миротворец привычно лежал в правой кобуре на бедре, Ле Ма в левой. Винчестер был под рукой, в седельном чехле. Готовность номер один, как говаривали у нас в будущем. Здесь это было не паранойей, а необходимостью.

На второй день пути небо затянуло тучами. Полил дождь, холодный и нудный. Дорогу развезло. Лошади скользили, фургон то и дело застревал в грязи. Приходилось спешиваться, подталкивать, проклиная местную погоду и отсутствие нормальных дорог. Мы промокли до нитки, замерзли. Билл скис окончательно, его отец только кряхтел и ругался под нос. Даже Теннеры притихли в своем укрытии. Ночью развели костер, но сырые дрова дымили и почти не давали тепла. Ели холодную солонину с галетами, запивая противной теплой водой из фляг. Романтика Дикого Запада, чтоб ее…

В такие моменты я особенно остро ощущал всю абсурдность своего положения. Где я? Когда? Почему я здесь, в этой дыре, конвоирую двух убийц в какой-то Шайен, вместо того чтобы… и тут мозг давал сбой. Чтобы что? Меня то не спросили. Память подкидывала обрывки картин, имена, ощущения, но цельной картины не было. Был только этот промозглый вечер, ворчание Билла, запах мокрой конской шерсти и глухое отчаяние где-то внутри.

К счастью, непогода длилась недолго. На следующий день снова выглянуло солнце, дорога подсохла, и мы смогли двигаться быстрее. Ландшафт изменился. Горы остались позади, расстилалась бескрайняя равнина, поросшая жухлой травой. Я все ждал, когда нам попадутся знаменитые стада бизонов, но видимо их уже прилично так подвывели. Максимум, что разглядел — одного койота, да пару зайцев.

Периодически я пытался раскрутить Джозефа на признание вины. Стыдил, провоцировал. Но тот лишь ругался в ответ, кроя заодно и жену почем зря. Та начинала плакать, ломать руки, приходилось затыкать Теннера и на этом все заканчивалось.

На третий день пути Брайен указал вперед: — Шайен скоро. Вон, дымок видать.

И действительно, на горизонте показалось сначала едва заметное облачко, которое по мере приближения превращалось в дым из многочисленных труб. А потом стали видны и строения.