Метод Пигмалиона

Теперь работать было не обязательно, поскольку проект полностью меня обеспечивал. Но все же я понимал, что этого было мало и каждый день нужно двигаться дальше, не упуская волну. Каждый день я ходил из угла в угол, выходил на улицу и смотрел на людей, пытался понять, что им нужно, что можно такого продать, чтобы это было и уникально и не требовало слишком больших затрат. Футболки с принтами? Брелоки? Перепродажа товара? Это все очень мелко. Нет в этом массовости, нет значимости, которой бы я загорелся. К тому же на это ушло бы много времени и сил: прими заказ, отправь, создай, прорекламируй – и все один. А если не один, то придется кому-то отщипывать. Зачем? К чему все эти мучения с посылками и заказами? Это было просто, по большому счету, тратой времени и мелкой коммерцией, которая в таком виде не смогла бы меня раскрыть и обеспечить, как я этого хотел.

«Но почему ты не хочешь банально перепродавать товары?» – спрашивал меня один из администраторов групп.

«Потому что это слишком мелко! Ну, немного увеличу прибыль, но сколько забот добавится и ради чего? Ради лишних нескольких тысяч и огромного беспокойства? А если налоговая еще?» – отвечал ему я.

«Ну, так и строится бизнес! Поначалу сложно, а потом проще будет».

«Проще? Ну, продам я десять, двадцать футболок. Но кому они нужны? Где причина их покупать? Зачем? Это просто тупиковый путь. Мелкая коммерция».

«Критикуешь – предлагай!».

«Если бы была годная идея, я бы ее уже реализовывал».

«Ну и все! Нечего предложить – так и не начинай выдумывать», – парировал собеседник.

Подобные разговоры меня сильно раздражали, и я старался всячески их избегать. Некоторые люди таковы: если нет ответа здесь и сейчас, который бы их удовлетворил, значит, все, ничего лучше и быть не может. Такие люди не способны на созидание, а способны лишь идти проторенным путем, держась за спинами смелых первооткрывателей. И что больше всего в таких людях раздражало – они брали позитивный чужой опыт и просто создавали копию, достигая каких-то результатов, но, по сути, никак не развиваясь и особо не думая над развитием. И при этом они были уверены, что иначе и быть не может! Кричат, бьют себя в грудь кулаком и тянут всех остальных вниз, распространяя свою ущербную философию. А если вдруг находится кто-то, создающий нечто удивительное, – пожимают плечами и молча используют чужой опыт, добытый бессонными ночами и длительными размышлениями. Я их сильно не любил, но порой был вынужден с ними общаться. Иной раз именно для злости, поскольку она вызывала желание что-то создать, чтобы они заткнулись и больше никогда ничего не говорили.

Время шло. Мысли витали в облаках. Я пил чай и смотрел в окно, наблюдая золотую осень. Младшие школьники шли из школы. Они мечтали вырасти и делать все по собственному желанию. Стремление вырваться из детства было вполне достойной целью, поскольку годами жить и выполнять чужие указания каждый день – это не слишком весело. Как бы ни старались заботиться родители, детей они порой достают своим постоянным надзором. Все равно что работа круглые сутки без особой возможности жить своей жизнью: диктуют, что носить, что кушать, как себя вести, требуют учиться, постоянно что-то запрещают, и это не пять дней в неделю по девять часов в день, а постоянно. То нужно куда-то съездить, то выйди поздоровайся, то приберись, скоро гости придут, то почему вещи так лежат… но, черт возьми, к кому эти гости приходят, если убираться приходится ребенку?! Детей и так все устраивает, как есть, а эта родительская показушность перед другими взрослыми просто бесит. Поразмышляв об этом, я написал пост сознательным методом, а не как обычно в полутрансе. Текст получился вполне годным. От этого я представил себя мыслителем современности. Потешил самолюбие, поигрался этой мыслью и вновь ушел в раздумья, так как мне больше ничего не оставалось. Я прекрасно понимал, что могу в любой момент уйти в пустоту и никогда не вернуться, и поэтому хотел после себя оставить что-то значимое, даже великое, не меньше. Я хотел оставить след в мире, память о себе, заявить, что я был, что я не исчезну в памяти людей через несколько поколений, которым до меня уже не будет никакого дела. Ведь это же обидно: как-то жил, старался строить жизнь, а потом умер и все: ни для кого не важен, не интересен, словно тебя и не было. Ничего после себя не оставил. Даже своих детей, дети которых уже едва тебя вспомнят. Мимолетная жизнь, которая для вечности является маленькой вспышкой, смешанной с другими. Меня это искренне злило, вызывало протест и одновременно мотивировало что-то после себя оставить, вопреки всему в моей жизни. Я должен был это сделать. Должен! И я был к этому близок, как мне казалось.

«Люди ставят себе амбициозные цели, чтобы подобраться к счастью, но зачастую не имеют для них достаточного объема мотивации. Что-то делают, устают, а после не могут собраться с силами, чтобы закончить задуманное. Почему-то человеку трудно принять простую истину: чтобы достичь мечты, нужно, в первую очередь, любить свое дело, любить сам процесс, борьбу, действие, а не конечный продукт, который всегда будет не таким сладким, как представлялось. Результат можно описывать по-разному, но момент триумфа значительно короче пути перед ним. Зачем столько усилий ради короткого «у меня получилось»? Где же тут счастье?

По большому счету, мотивироваться конечным результатом – самое гиблое дело именно потому, что в этом нет никакой новизны и мотивация изживет себя уже через пару дней. Все равно что жить ради того, чтобы выйти на пенсию. Пока достигается цель, проходит не только жизнь, но и уходят возможности, связанные с возрастными особенностями и сменившимися обстоятельствами. Поэтому крайне глупо тратить жизнь на короткие фразы о том, что что-то наконец-то получилось сделать, и ключевое слово здесь – наконец-то. Равно как и мотивироваться только самим процессом, не мечтая ни о чем большем. То же самое, что дать ребенку детство, полное свободы, но при этом не дать саму суть детства, которая заключается в подготовке к взрослой жизни. Ну, побегал вдоволь, а потом всю жизнь не понимает, как жить, не знает, чего хочет, не имеет нужных навыков для жизни в обществе, которое не собирается его жалеть, как это прежде делали родители.

Только в самом конце борьбы многое становится понятным. Человек очень доволен фактом достижением цели тогда, когда он страдал всю дорогу, и рад не самому достижению, а тому, что больше не будет мучиться, ведь его страдания наконец-то закончились. Он может даже плакать, выгоняя скопившийся стресс из организма, глядя вверх и наслаждаясь свободой. Человек грустит после достижения цели тогда, когда процесс приносил огромную радость, и всерьез понимает, что теперь все позади. Вспоминает самые счастливые моменты. Может плакать, глядя вниз и чувствуя легкое бессилие. Человек наслаждается достигнутой целью тогда, когда он всерьез творил и смог сделать то, что хотел, или даже больше, чем хотел. Не плачет, а наслаждается, глядя на объект или реакцию окружающих. Простая вроде бы вещь, но все становится понятно о человеке и том, что он делал и сколько пользы принесет ему этот опыт».

Закончив статью, которую после нужно было, как обычно, озвучить на камеру, я несколько раз перечитал ее, стараясь докопаться до каждого слова. Мне нужен был идеальный текст. Ровный. Я прочитал его один раз, два, три, и, читая уже в четвертый раз, вдруг заметил небольшую деталь в самом конце. Она была незначительная, как могло показаться на первый взгляд, но в своей незначительности олицетворяла всю глубину мысли, заключенную в словах: чтобы быть счастливым человеком, нужно быть творцом, превзошедшим архетип самого бога! Мало того, что нужно любить процесс создания, нужно создать венец своих собственных возможностей, который бы вызывал чувство платонической любви. Нужно создать то, что самому хотелось бы любить.

Так родилась фраза, которая когда-то мне уже приходила на ум немного в другой форме. Выписав фразу на лист и повесив на стену, я ходил из стороны в сторону, придумывая название для нее. Мне нужно было нечто особенное, чтобы это стало нарицательным и подразумевало именно эту приклеенную на стене фразу. Проходил мимо, показывал указательным пальцем на лист и произносил то один вариант, то другой, но все было не то. Как-то пусто. Через пару минут наткнулся блуждающим взглядом на пометку карандашом на стикере возле монитора: «Метод Пигмалиона». Я вдумался в слова. Это было то самое! Пигмалион создал то, что сам смог полюбить. Его идею, применяя к каждому, можно было назвать методом, поскольку ее можно перекладывать с человека на человека. Выходило идеальное сочетание: «Метод Пигмалиона – создай то, что сам сможешь полюбить»!

Придумав метод Пигмалиона, я испытал восторг и действительно получил удовольствие и от процесса создания и от результата. В голове вся жизнь выстроилась в четкую цепочку, которая вела меня к этому дню. Я родился для этого события. Вся моя жизнь была для него. Я, восторженный, носился по комнате, окрыленный единственной мыслью: я создал будущую революцию, способную изменить целый мир! Но оставалось еще донести мою идею до людей и сделать это максимально хорошо, поскольку плохая подача могла полностью уничтожить все мои труды, длившиеся целую жизнь. Наверное, если бы не было ситуации с диссоциативным расстройством идентичности, я бы никогда до этого не дошел, поскольку у меня бы не было мотивов сотворить что-то стоящее. Жил бы себе день за днем, убежденный, что у меня еще очень много времени, но ничего бы в итоге не сделал, откладывая великий труд в несуществующий день.

Зазвонил телефон.

– Привет! Ну что, пойдем пить? Я освободился, – произнес знакомый голос.

– Привет, – растерянно ответил я. – Пить?

– Ну да, ты же сам звал на днях. Я сейчас освободился на ближайшие пару дней. Можно сходить.

– Я не могу сейчас, мне нужно закончить с одним делом.

– Да блин, я в другие дни не смогу! Работа, сам понимаешь.

– Ну, ладно, не сможешь так не сможешь.

– В смысле?! – удивленно произнес собеседник.

– Меня зовут, нужно идти… давай, потом созвонимся. В ближайшие дни я точно не смогу, – произнес я и повесил трубку, не слушая, что мне говорят в ответ.