Меж двух огней

– Да, весьма необычно. Никогда прежде я не видел ничего подобного. Многим людям здесь чужды темы о привидениях, но должен вам сказать, что там, откуда я родом, к ним относятся очень серьезно.
– Он стрелял хитростным и улыбчивым взглядом и попадал прямо в цель без единого промаха, прямо в её сердце. Она заметила, что волнуется, что чуть ли не подкашиваются её ноги при разговоре с ним, при одном лишь взгляде, но она тщательно пытается держать себя в руках. Он говорит с ней загадками, но так ошибочно упускает его слова из вида.

– Так значит, вы не здешний?
– спросила Шарлотта незнакомца в черном.

– Я родом из Камберленда, это на севере Англии. Разрешите представиться, мисс, меня зовут Томас Шарп.

– Он протянул ей руку, гордо произнеся свое имя.

– Приятно. Шарлотта Мунн.
– Девушка положила свою ладонь в его, а он мягко подхватил её и поднес к своим губам, очаровательно прикрыв глаза при мимолетном поцелуе.

– Взаимно, мисс Мунн. Вы великолепная художница, - Томас не смог удержаться, чтобы не сказать ей эту правду. Он, конечно, понял, что картины, висящие у них за спиной, являются её работами. Кроме этого, сэр Шарп понял и ещё кое-что, как только она назвала свое имя, но не подал виду.

– Благодарю вас. Простите меня, просто так непривычно слышать хорошие отзывы, - растерянно произнесла девушка.

– Вот как? Отчего же?

– Должно быть, мрачные краски пугают людей, - ответила Шарлотта, бросив взгляд на свои картины.

– А вы знаете, Шарлотта, что обычно людей тянет именно к тому, чего они боятся?
– Томас пристально посмотрел на девушку, которая лишь пожала плечами и спрятала милейшую улыбку.
– Вы не будете против составить мне компанию в небольшой прогулке по городу?
– предложил сэр Шарп, желая узнать девушку получше. Та была рада согласиться.

Из галереи они ушли вместе и отправились по улицам Бостона, забываясь в своих беседах. Им обоим было интересно узнать друг о друге побольше, поэтому никто из них не боялся спрашивать. Только вот Шарлотта в этот момент была полностью погружена в мысли о своем новом знакомом из Англии, она разглядывала его, заслушивалась, не преследуя никакой цели, кроме продолжительности их прогулки и минут, проведенных с ним. Чего нельзя было сказать о Томасе, он уже понял, что фамилия Мунн определила Шарлотту как дочь самого влиятельного магната в этом городе, с которым сегодня вечером у Томаса назначена деловая встреча, собственно ради неё он и вынужден был приехать в Бостон.

– Вы прибыли сюда один?

Шарлотта и Томас гуляли по городскому скверу, стараясь держать дозволяющее расстояние между друг другом. Томас ступал важно, держа руки за спиной, его шаги были широкими. Вдвоем они смотрелись очень необычно: он напоминал собою черную розу, такой же изящный, такой же необычный и загадочный, облаченный в темные одеяния, элегантен, статен, им невозможно было не любоваться; и она, больше похожая на самый прекрасный полевой цветок, робкая, скромная, светлая и очень милая, она притягивала тем, что, будучи придворной дамой, дочерью богатого магната, она совсем не была похожа на других знатных особ, не была сдержана в своих эмоциях, не была тверда и кокетлива, она была самой обычной, самой простой и такой предсказуемой, такой счастливой, что остальные барышни в изысканных нарядах просто меркли на её фоне. Шарпу было интересно разговаривать с ней, наблюдать за ней.

– Нет, я приехал сюда вместе с моей старшей сестрой. Без неё я никуда. Она - единственный родной человек для меня, - рассказывал Томас, стараясь не углубляться в подробности.

– Значит, если я правильно поняла вас, вы приехали к нам по работе. Очень интересно. А кто вы по профессии?
– продолжала интересоваться Шарлотта.

– Я инженер, - коротко отвечал Шарп, стараясь упустить подробности.

– А вы, значит, зарабатываете на жизнь тем, что продаете свои картины?
– спросил он, по-прежнему скрывая, что знал о её знатном роде.

– Нет, я, как и любая девушка, не делаю деньги. Этим занимается мой отец. Он недоволен тем, что я хочу посвятить свою жизнь искусству рисования, но я не слушаю его, делаю то, что мне нравится, не взирая на его замечания. Он мечтает выдать меня замуж, а я сопротивляюсь его указам. Я так не могу, заставить себя что-то сделать, вопреки своим желаниям. Наверно, это эгоизм, но…

– Это называется независимостью. Вы не хотите зависеть от чужих прихотей - это хорошо. А если вы встретите человека, которого полюбите, что тогда? Вы готовы будете пойти за ним, даже если это будет вопреки вашим желаниям?

– Я об этом даже не думала, - призналась Шарлотта.
– Уйти за любимым мужчиной и бросить любимое дело потому, что так кто-то хочет, - это ведь разные вещи. Конечно, я уйду за супругом, если так будет нужно, но это не значит, что я не сделаю чего-то ради отца, если от этого будет зависеть все.

– Значит, единственное, от чего вы когда-либо будете зависимы или зависите уже, будет не что иное, как любовь, - последнее слово Томас произнес нарочито сладко.

– Знаете, вы так не похожи на остальных, вы такой чуткий, понимающий, с вами легко. Вы выделяетесь на фоне других людей. Вас легко заметить, но, полагаю, что завладеть вашим вниманием не так просто, - сделала комплимент Мисс Мунн, смущенно улыбаясь. Она резко сменила тему, заметив эту необычность, это отличие в Томасе, которое делало его особенным во всех смыслах этого слова. В его манерах вести беседу она видела некую странность и загадочность, что притягивало с нарастающей силой.

– Благодарю вас, Шарлотта. Должен сказать вам, что и в вас определенно есть какая-то тайна, которую я не успел разгадать, но очень бы хотел это сделать.
– Они остановились, посмотрели друг другу в глаза. Шарлотта заворожено слушала Томаса, буквально тая от его слов, готовая упасть в обморок от его проницательного взгляда, сводящего с ума.

– Меня поразили ваши картины не только талантом, но и особым их смыслом. Вы находите в призраках и страхе что-то прекрасное? Почему?
– Шарп внимательно разглядывал её и пытался уловить хоть какую-то реакцию на её лице. Девушка пожала плечами и сразу опустила глаза.

– Это все очень странно, это что-то такое, чего людям не дано узнать. Ведь призраки иногда посещают нас, они чего-то хотят, дают какие-то знаки, они уже точно знают, к кому им нужно приходить и кому что говорить. Наверное, я сама пытаюсь понять смысл их появления, но пока все тщетно, - рассказывала девушка, приоткрывая Шарпу дверцу в свою душу, но ещё не впуская его туда полностью.

– Вы интересно рассуждаете. Вы не боитесь?
– спросил он.

– Боюсь, но стараюсь не думать о своем страхе, пытаюсь перебороть его.

– Призраки вас посещали в вашей жизни. Вот почему вы рисуете их, Шарлотта, - предположил англичанин.
– Я могу сказать вам, что призраки порой становятся страшным напоминанием прошлого, о котором хочется забыть. Всегда есть смысл в их появлении, но этот смысл всегда подразумевает в себе что-то ужасное, - Шарп говорил так, словно ему самому приходилось сталкиваться с привидениями в своей жизни, он говорил не для того, чтобы занять красивым разговором, он словно знал, о чем именно идет речь.