Между болью и страхом

Подхватив с пола монтировку, я двинулась на выход.

— Ты настоящая генко.

— Это моё проклятье, — ответила я, нацепив на лицо самую безумную из своих улыбок.

У центрального входа в здание стояли несколько мужчин и беспокойно озирались. Прямо на ступенях возвышался Костёр. Всё же смог освободиться. По покрасневшей коже и мокрой одежде, можно было сделать вывод, что он вырвал трубу с горячей водой. Надеюсь, ему было больно.

Он развернулся и безошибочно нашёл меня взглядом.

— Акира! — выкрикнул он, растолкав двуликих и направляясь ко мне. — Не вздумай…

— Не смей… мне указывать…

Мужчины привыкли недооценивать женщин. А я всегда оставалась хрупкой и миловидной. Именно поэтому Костёр не успел отреагировать и позволил мне метнуться к нему и ударить. Он лишь вскинул руку и металл врезался ему в предплечье. Возможно, мне только показалось, но его рычание слилось с хрустом, который создаёт треснувшая кость.

Отскочив в сторону, я развернулась спиной к главным воротам и отвела монтировку для удара.

— Тварь, — рявкнул двуликий, потирая место удара. — Тебе не уйти. Какой бы быстрой ты не была.

Словно без него я не осознавала правды. Мне нужно было отвлечь внимание, дать время Нику увезти сестру и моему мужчине добраться сюда. Сквозь шум ветра и щебет птиц удалось расслышать шум мотора, доносящийся с другой стороны построек.

— Но попытаться стоило, верно?

— Где мой отпрыск? Думаешь, он станет тебе подчиняться? Считаешь, сможешь управлять им? — двуликий встряхнулся, словно огромный пёс и, кривясь, размял повреждённую руку. Слишком быстрая регенерация говорила лишь о том, что моей крови он вводил больше, чем утверждал.

— Ты ведь веришь, что всё будет по-твоему, — перехватив монтировку поудобнее, я попятилась. Щенки зарычали, обступая меня с двух сторон. — Их ты тоже контролируешь? Каждого?

— Не вредить ей! — крикнул Костёр, но в его голосе скользнула неуверенность.

— Лишь немного моей крови, — отчаянно блефовала я, — и меня сожрут, не оставив костей. Тебе нечего будет исследовать, хозяяяин.

Мужчина ринулся ко мне, отшвыривая с пути подчинённых. Остановившись прямо передо мной, он предвкушающе усмехнулся.

— Я ждал сломанную и слабую. Считал, что ты всего лишь запуганная, затравленная самка, которая будет счастлива найти хозяина, который её не пинает, но ты, Кира, умеешь удивлять.

— Меня зовут, — отчеканила я, подняв подбородок, — Акира Эйсан. Ты не владеешь мною и я не признаю тебя своим хозяином. Я — генко, рождённая рабыней, последняя из рода Чёрных Лисиц, пережившая своего господина и его потомков, не признаю тебя своим хозяином. Ты не владеешь мною.

— Что значат твои слова? — процедил он, разведя руки в стороны. — Ты в моей власти.

— Я говорила не для тебя…

48 глава

Позади, прямо за воротами я ощущала аромат многих, среди которых отчетливо проступал аромат хозяина рода, нескольких подобных ему и своего Дамира. Его запах кружил голову и я слегка качнулась. Костёр, до того казавшийся расслабленным, резко подался ко мне, выбил железку из рук и, ухватив за шею, прижал спиной к своей груди.

От накатившей тошноты я закрыла глаза и короткий вскрик заставил вздрогнуть. Костёр выставил меня перед собой, удерживая за горло.

На площадку перед домом вышли двуликие. Много. От иррационального страха я тихо заскулила. И только увидев Дамира, мгновенно успокоилась. Он вышел вперёд, окинул меня жадным взглядом и нахмурился, глядя на того, кто был за моей спиной.

— Костёр. Ты живой, — то, как он это произнёс, сказало слишком много.

— Вы пришли на мою территорию, — зарычал безумец.

— Эта женщина не принадлежит тебе.

— Она признала фиктивность брака с главой клана Лисиц и это делает её моей собственностью. Клан отдал её мне в уплату долгов.

— Она не вещь!

— Не по древним законам! Она из тех, кто родился слишком давно и любой совет признает моё право, — хватка на горле стала нестерпимой и я едва дышала. — Она не из твоего мира. Она рабыня. У меня есть свидетели. Я увезу её туда, где мои притязания не будут опротестованы.

Пришедшие хмуро переглянулись, и я с ужасом поняла, что вероятно в том, что говорит похититель, есть доля правды. Остаться в его власти было страшной перспективой.

— Нет, — Захаров качнул головой и упрямо сжал кулаки. — У рабов нет собственности.

— Все её владения становятся моими.

— Но она владеет не только домами и деньгами, — Дамир расправил плечи и улыбнулся. — Она имеет в собственности меня. Я принадлежу Акире Эйсан и признаю это при свидетелях. Я отдал себя в уплату долга чести.

Моё сердце запнулось. Мой мужчина принёс страшную клятву. Неужели он не понимает… Встретив его взгляд, я уверилась — он точно осознаёт, что делает.

— Откажись, — зарычал Костёр.

— Все слышали мои слова. Ты сам призвал нас подчиниться древнему закону. Тебе придется признать его и отпустить генко. Она свободна. С этого момента и до конца дней…

— Заткнись! — оглушил меня крик над ухом.

Костёр толкнул меня на землю.

Успев лишь поднять голову, увидела как, перепрыгнув через меня, он бросился вперёд. И мир перестал для меня существовать. Весь он сузился до одного двуликого, от которого зависело моё дыхание.

В ладони Костра блеснуло лезвие ножа и в следующее мгновение он сбил с ног Дамира и двое мужчин покатились по земле. Слишком тяжёлый аромат крови взрезал воздух. Позади меня бесновались молодые двуликие не решающиеся напасть, а передо мной… Несколько чужаков держали рвущегося помочь моему мужчине Узорова.

Не в состоянии анализировать, зачем они так поступают, я ринулась к Дамиру. Подступиться к мужчинам я не успела. Кто-то сгрёб меня за талию и потащил назад.

— Пусти! — выкрикнула я отчаянно и полоснула ногтями держащие меня ладони.

— Зашибут, — возразил незнакомый голос. Чужое дыхание обжигало шею. — Здесь главы кланов и Захаров принял вызов. Так надо…

Беспомощно трепыхнувшись, я замерла. Кусая губы, я вздрагивала каждый раз, когда Костёр наносил удар, и испуганно щурилась, не веря, что Дамир успеет увернуться. Но он успевал. Мой мужчина был невероятен. Сильный и дикий, он оттеснял Костра к его щенкам. Яростное рычание противника сменилось сиплым дыханием, он отвечал всё неувереннее и вдруг запнулся, упав па спину. Захаров навис над ним, ухватив за воротник и приподняв над землёй.