Между честью и истиной

А Скольян да Онгай, не успев закончить рабочий день, угодил на разговор к дознавателю Святой стражи. И отвечал на очень непростые вопросы. То есть, на первый взгляд, они казались простыми, но граф понимал, что любой неверный ответ - и его жизнь кончена, а его две жены и трое детей оказываются в очень неудобном положении.

– Граф Скольян, ты видел что-нибудь особенное сегодня во время церемонии прощания с убитыми в шторм?
– спросила Хайшен.

Да Онгай пожал плечами:

– Ровно то же, что и ты, досточтимая, мы ведь стояли рядом.

– Видел ли ты подобное раньше?

– Подобное чему?
– уточнил граф.

– Кораблем мы отправляем мертвых первый раз за восемь лет, раньше или нечего было предать морю, или это все же происходило не в одном месте, и каждый из погибших получал свою лодку.

Хайшен тихонько вздохнула.

– Граф, опиши, что ты видел сегодня во время ритуала прощания с погибшими.

– Какая часть ритуала тебя интересует?
– еще раз уточнил Скольян.
– Мы начали в полдень и вернулись обратно около полуночи.

– Я хочу знать, что ты видел, когда мы призвали огонь на безымянный корабль, - ровно и немного замедленно сказала Хайшен.

– Я видел необычное распространение огня, - осторожно начал граф да Онгай, - я отметил оригинальную иллюзию, вероятно, возникшую самопроизвольно или в силу случайного переплетения нитей заклятий...

– Остановись, граф.

Скольян послушно замолк, с тоской глядя на Хайшен.

– Что ты сейчас чувствуешь?
– спросила священница.

– Я испуган. Я смущен. Я в шаге от недолжного и не уверен, что еще не перешел черту.

Она протянула ему ладони и взяла его руки в свои.

– Я с тобой, Скольян. Я стояла рядом и видела то же, что и ты. Давай же назовем увиденное вместе.

– Хорошо, Хайшен, - сказал вице-мэр.
– Давай сделаем это. Я видел, что корабль уходит в портал, обрамленный огнем.

– Я видела в портале море и берег, к которому направился корабль, - отозвалась настоятельница.
– И на этом берегу были сигнальный огонь и огонь приюта.

– Это обитаемый берег, - продолжил Скольян да Онгай, - и те, кто отправился к нему на корабле, не были мертвы, хотя мы знали, что они убиты.

– И корабль, который мы видели ветхим и ненадежным, войдя в портал, выглядел целым и крепким, - закончила дознаватель.
– Теперь я спрашиваю снова, Скольян, видел ли ты что-либо подобное раньше?

– Нет, - уверенно ответил граф.
– Точно не видел.

– Этого не может быть, граф. Подумай и вспомни.

– Хайшен, я могу подтвердить при свидетелях, держа шар дознания в руках, что никогда раньше я не встречал души умерших и дух корабля, и никогда раньше, заглядывая в портал, я не видел там ничего, кроме тумана.

Хайшен, покачав головой, отпустила руки Скольяна.

– Граф, для того, чтобы увидеть это сегодня, нужно было встретиться с подобным раньше. Так что если ты видел сегодня то, что описал вместе со мной, это был не первый такой раз с тобой. Вспоминай.

– Но ты же тоже видела это? И вряд ли ты, даже по долгу службы, встречала души мертвых, самовольно гуляющие по палубе корабля, который и на воде-то держится только благодаря слаженной работе десяти магов?

– Да, ты прав, такое я видела впервые в жизни. Но до этого я видела кое-что похожее, здесь, в крае. Совсем недавно, три пятерки дней назад.

Вице-мэр замер и некоторое время смотрел на настоятельницу очень большими и круглыми глазами. Потом попросил:

– Расскажи мне. Может быть, тогда я сумею понять, что видел я, и расскажу тебе.

– Скольян, ты знаешь сад у моря за рекой Смоленкой? Тот, что за домом, во дворе?

– Знаю, Хайшен. Его зовут Анфисин сад. Он начат внучкой одного путешественника и ее учениками.

– И памятник в этом саду ты знаешь?

– Детям блокады? Да, я видел его.

– Я тоже видела. И тени мертвых, которые приходят туда, я видела.

– Там совсем тихо...
– задумчиво произнес граф и хотел было добавить что-то, но Хайшен подхватила реплику и развернула разговор.

– Да, страшно перед Смоленкой на набережной и в заливе. Граф Дейвин показал мне.

– И он тоже?
– охнул да Онгай.

– И он, - кивнула Хайшен.
– Так что ты не первый, граф.

– Ну, если так, - задумчиво сказал вице-мэр, - то получается, что я как раз первый, ведь со мной это случилось зимой девятнадцатого года, пока мы ждали легата императора.

– Как это было, Скольян?

– Хайшен, - граф пожал плечами, - это был обычный день, я шел по улице и вдруг увидел трупы между сугробов. Пригляделся и увидел, что это просто мусор. А потом мне точно так же привиделись люди, которые шли по улице и тащили за собой санки или несли ведра с водой, и один из них упал и не поднялся, а подойдя ближе, я увидел только снег...

– Что ты чувствовал после этих видений, граф?

– Конечно, сначала мне было жутко. А потом я привык.

– Говорил ли ты с достопочтенным об этом?

Скольян да Онгай замялся. Но встретив внимательный ждущий взгляд Хайшен, признался:

– Видишь ли, досточтимая... В ту зиму было очень холодно, и приходилось довольно много работать, в том числе и в Потоке. А еды было маловато, и она была довольно однообразная, как у нас в дальних поселениях севера. Конечно, здешняя еда сытнее, чем наша, но нам все равно не хватало, ведь приходилось постоянно колдовать. Источников тоже не было, и хотя мы нашли добровольцев для того, чтобы покрыть самые необходимые расходы, Силы было в обрез. И я все время пил ддайгский чай. Помногу, больше двух чайников в день. Так что решил, что у меня видения из-за чая и это снадобье, согласно своим свойствам, показывает мне мои собственные страхи, не имеющие отношения к реальности. А когда легат прибыл, и я увидел, что это Димитри да Гридах, и понял, что теперь все будет хорошо, то перестал пить этот чай, будь он неладен, чтобы не доводить до беды, как молодой маркиз да Шайни. Прошло уже восемь лет. Откуда мне было знать, что ддайгский чай изменяет Зрение навсегда?

Хайшен наклонила голову.

– Я услышала и поняла твой рассказ, Скольян. Вряд ли дело в чае, ведь его пьют, в том числе и в таких чрезмерных количествах, и в землях саалан. И ни у кого до сих пор он не вызывал таких видений. А я не пила этого чая, и граф Дейвин тоже. Князь Димитри, может быть, и пил его, но точно не столько, сколько ты. Но мы, все четверо, видели одно и то же. Не беспокойся, в твоих делах и словах я не нашла недозволенного. Не ты призвал эти тени, не ты виновен в их появлении. Ты не пытался подчинить их себе и не подчинялся им. Твой рассказ важен для следствия, благодарю тебя. И прими мое сочувствие твоему горю из-за смерти вассала. Тяжело терять верных в чужой и суровой земле.