Между честью и истиной

Выйдя на рассветный берег, она пошла от воды вглубь острова, через рощицу деревьев с гладкой серой корой, постепенно уступивших место фруктовому саду, в котором, как в садах ддайг, деревья цвели и плодоносили одновременно. Обнаружив себя в саду, она принялась искать хозяйку. Она уже знала, что встретит кого-то из старых богов, но ждала кого-то из божеств саалан, мрачных и страшных, в темных одеждах и с закрытыми лицами. Поэтому, увидев в саду обычную женщину в зеленом платье с золотыми шнурами, бледно-рыжие косы которой были подвязаны зеленой и розовой лентой, она обратилась к ней попросту.

– Скажи мне, пожалуйста, - попросила Хайшен, - как найти хозяйку.

Та от неожиданности отпустила ветку, с которой намеревалась снять плод.

– Ой. Ты кто?

Хайшен ненадолго задумалась, потом пожала плечами.

– Человек.

– Ага. Человек, как же, - хмыкнула встречная.
– Вернулись, значит, все-таки. И зачем ты здесь?

Эта женщина думала быстрее Хайшен. И решения она тоже принимала гораздо быстрее, чем Хайшен привыкла. Каждый с виду простой вопрос был сложнейшей задачей и требовал напряжения всего разума, который был Хайшен доступен. Но Хайшен решила схитрить. Она улыбнулась:

– Ты знаешь.

Богиня - Хайшен вдруг поняла ее природу - сдвинула брови:

– Нет, так дело не пойдет. Говори или уходи.

Хорошенькое дело. Уйти пешком по воде обратно после этакой пробежки шансов было немного. Князь, конечно, сильный маг, и он поможет, но до такого позора досточтимая опускаться не планировала. Она озадачилась. И вдруг увидела ответ. Им было яблоко, ничем не приметное среди прочих яблок, лежащее в льняном переднике богини. На вид оно ничем не отличалось от остальных, но настоятельница знала, что именно его хозяйка сада вручит Полине, когда та окажется здесь. Хайшен указала пальцем:

– За этим.

– Это не твое, - покачала головой богиня.

– Я знаю чье, - уверенно сказала настоятельница.
– Я объяснюсь с ней. Я хочу это. Дай мне это.

Богиня удивилась.

– Хочешь? Правда хочешь? И съешь его целиком, без остатка?

– Если позволишь, то прямо здесь.

Богиня улыбнулась. Но выглядела эта улыбка так, как если бы она пожала плечами и покрутила рукой у лба, показывая Хайшен, что та не в себе.

– Бери, ешь.

Яблоко было золотым и алым снаружи. А внутри оказалось перламутрово-белым, жестким, терпким до горечи и кисло-сладким настолько, что прерывалось дыхание. Прожевав и проглотив первый кусок, Хайшен откусила снова, и мякоть растаяла у нее во рту, оставив на языке легкое жжение, как от морской соли. А дальше был только хрустальный октябрьский воздух, нестерпимо синее небо и такая прекрасная и скоротечная жизнь, что каждый ее миг был сокровищем. И поэтому не было смысла жадничать и тянуть время. Хайшен снова посмотрела в свою руку. В ней был только черешок от яблока.

– Ой, - сказала она растерянно.

Богиня кивнула, глядя на нее с грустной нежностью.

– С этим сортом так и бывает, - сказала она.
– Семечки всегда съедаются вместе с яблоком. Они-то и горчат сначала. Передай ей, что я выращу для нее новое, но еще не этой осенью. Иди, детка. До встречи... когда-нибудь. Теперь уже точно увидимся.

Хайшен открыла глаза. Длинная осенняя ночь кончилась, за окном серебрился рассвет. Она уже точно знала, что ждет Полину в ее видении, и ей было ту немного даже жаль. Черный корабль и его капитан развернут ее лодку из залива назад в реку, и ей придется возвращаться. Лодка причалит сама к какому-то из пирсов Петербурга, а потом Полина проснется и поймет, что ее путешествие отменилось. Хайшен встала и вышла из палаты. Навстречу ей шел князь. Он тоже не спал этой ночью. Досточтимая улыбнулась ему и сказала:

– Кажется, я навсегда разлюблю яблоки. Или очень надолго.

Димитри кивнул:

– Я вызвал врача из Лаппеенранты, он уже здесь. Сейчас подъедут медики из Приозерска и будет консилиум. Нас попросили не мешать.

– А я все уже сделала, - снова улыбнулась Хайшен.
– Им осталось только воплотить это в жизнь. Не беспокойся, все получится. И попробуй отдохнуть. Я, наверное, тоже посплю.

Князь честно попытался последовать совету досточтимой и не беспокоиться, но к вечеру признал результат своих попыток не слишком убедительным. Он решил обратиться к библиотеке Полины, помня, что там может найтись что-то, что если не успокоит, то хотя бы отвлечет. Перейдя по порталу, он оказался в ее квартире. В ней пахло пустотой и грустью. Димитри включил свет в коридоре и в библиотеке. Ему бросились в глаза пустые подоконники, на которых не было даже пустых цветочных горшков. Да и неудивительно - все, что выжило, было роздано еще месяц назад, а все, что умерло, выкинуто еще раньше. Квартира без цветов выглядела совсем нежилой. От этого было еще хуже. Он все-таки сосредоточился на том, за чем пришел, подошел к полкам, не глядя провел пальцами по корешкам, уловил на одном ее прикосновение, вынул книгу и быстро ушел к себе. В своем малом кабинете он посмотрел на форзац. Виктор Франкл, "Психолог в концлагере". Князь удивился, обрадовался этому внутреннему движению - и начал читать. Лучше бы и не начинал. Хотя, с другой стороны, те страницы этой книги, которые он одолел до того, как сдался, дали ему ответы на некоторые вопросы, которые он не мог пока даже внятно задать. Но продолжать читать, наблюдая это же поведение рядом с собой в исполнении живого - пока еще - человека, было все-таки слишком серьезным испытанием. Не сейчас. Не теперь. Потом, обязательно.

Утром увидевшись с Хайшен, он сказал:

– Досточтимая, у меня есть еще занятие для тебя. Я, правда, думал что принес эту книгу себе, а оказывается, я взял ее для тебя.

Хайшен приподняла брови:

– Где ты взял ее, пресветлый князь?

– В библиотеке твоей новой подопечной, Полины - ответил он.

Хайшен очень серьезно поблагодарила его и ушла, унося томик, наполовину скрытый рукавом и еще на треть - ладонью.

Через несколько часов она почти с упреком сказала ему:

– Жаль, что я раньше не знала этого.

– Чего не знала раньше?
– не понял Димитри.

– Того, что их цеховая подготовка включает в себя обучение переносить пытки и мучительную смерть.

Он вздохнул:

– Я тоже не знал...

Чтобы занять себя до появления Алисы, Димитри отправил запрос на Литейный обо всех инцидентах с участием саалан в сложных криминальных схемах. С Литейного ему через полчаса радостно прислали тридцать писем с вложениями. Они перечислили все, что летом нашел Дейвин, и добавили еще полведра набранного самостоятельно. Удивительным образом, в криминале оказалась замазана почти треть досточтимых. Он распорядился, чтобы Иджен распечатал это все и отдал Хайшен, присовокупив к пачке распечаток короткую записку рукой князя: "Досточтимая Хайшен, это по ведомству Святой стражи, передаю тебе все найденное". Задумываться о смысле своих действий и их последствиях он не стал - ему было уже все равно. Да и Алиса уже подошла и ждала в приемной.

Первый разговор с князем про школьный курс математики и физики, необходимых для колдовства, оказался довольно простым. Рефракция, дифракция, интерференция, расчет углов преломления, синусы-косинусы, вот это все. Князь был заинтересован и увлечен. Он даже спросил, не забрать ли меня из отряда, но, видимо, у меня на лице написалось что-то не особо радостное, потому что он махнул рукой и сказал: "Считай, что я пошутил". Я ему рассказала, где и что смотреть в учебнике, разложила закладки по страницам, рассчитала по его требованию простенькую волну от создания до угасания сначала формулами из школьного учебника, а потом магическими, получила в награду большое желтое яблоко и, вся довольная, отправилась в казарму. Правда, когда яблоко кончилось, а я подошла к нашей двери, одна мысль мне здорово испортила настроение. Я подумала, что если он попросит перевести в формулы рисунок конкретной вороны, - а он может, - то мне будет проще рехнуться на месте, я ж ее только рисовала неделю, и чарром почти не пользовалась.

Димитри едва успел отпустить Алису, как дверь из приемной в кабинет открылась снова. Прибежал секретарь Айдиша. Димитри увидел, что он растерян, взволнован, напуган и огорчен.

– Что случилось, малыш?

– Мастер... Вот...

Юноша протянул князю конверт. Димитри взял его в руку и осмотрел. Конверт не был надписан. И заклеен он тоже не был. Князь вопросительно посмотрел на мальчика. Тот развел руками:

– Она сказала, чтобы я открыл, если что. Я только сегодня понял, какое "если что" она имела в виду, и решил, что уже пора. И теперь я не знаю, что с этим делать, мастер...