Между честью и истиной

– Привет!
– весело сказала она.
– Я вас с октября не видела. Как ваши дела?

И у нас начался праздник. Сопротивление тоже подтянулось к нам, то ли на хихи-хаха из нашего угла, то ли учуяв коньяк, и минут через десять мы уже обсуждали детали последних зачисток, а Асана внимательно слушала и хвалила обе стороны, иногда предлагая какие-то новые варианты решения боевых задач и не забывая дергать к нам стюардов, разносящих выпивку. Долго это счастье, конечно, не продлилось, князь лично подошел и разогнал наш междусобойчик, со смешком заметив, что совещание назначено на восьмое января. На наше счастье, это случилось, когда пресса и любопытные из приглашенных уже оставили в покое пополнение из Большого Саалан и трепали Марину Лейшину. Она отбивалась, судя по обстановке, вполне успешно. Да и прием подходил к концу. В кадр мы все попали уже не по разу, все, что князь хотел показать, он показал, пища для сплетен и обсуждений была дана очень обильная, можно было топать домой, готовиться ко второй серии, назначенной на завтра.

До конца приема, изредка обмениваясь с Дейвином какими-то пустыми репликами, Полина получала искреннее удовольствие, глядя, как Димитри пытается одним глазом уследить за рыжей эффектной девушкой, успевшей, кажется, подойти ко всем, кроме Дейвина и ее самой. Вторым глазом князь так же неотрывно следил за виконтессой да Сиалан, и было очень заметно, что он пытается выдать за формальную вежливость совершенно личный мужской интерес. Полина наслаждалась зрелищем, пока не поймала на себе взгляд виконтессы. Асана смотрела на нее, и на лице ее было написано "ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь". Полина вежливо улыбнулась, приподняв брови, и вернулась к беседе с Дейвином.

Перед объявлением окончания приема граф сказал ей:

– Завтра будет легче, но не сильно, так что жду тебя у себя завтра в три часа, будем обедать и собираться спокойно, не как сегодня.

Представив еще полтора часа на табурете у зеркала в его личной комнате, Полина почувствовала очень сильную неловкость, но только улыбнулась, соглашаясь.

Вечером, вывесив платье в общую гардеробную для чистки, она поразилась разнообразию цветов и узоров, царившему там. Земляне не хотели отставать от сааланцев, и даже в полумраке гардеробная выглядела весело и пестро. Умываясь, Полина усмехнулась про себя: "Звезда моя, мы видим интеграцию, пора признать это. И эта интеграция ненасильственная, просто в силу взаимопроникновения культур".

Следующий день тоже был богатым на сюрпризы, подготовленные князем. Сааланцы, увидев вместо привычных длинных столов изящные легкие круглые столики на четверых с импровизированной эстрадой на обычном месте для стола хозяина праздника, едва не поперхнулись. Даже Дейвин, вводя Полину в зал, слегка задержал шаг. Для самой Полины первым сюрпризом стало то, что второй парой за их столом оказались досточтимая Хайшен и маркиз да Шайни. Унриаль как раз ничуть не был удивлен тем, что ему отвели место рядом с доверенным вассалом князя и женщиной, опекавшей его во время допросов. За это решение он был очень признателен Димитри. Полина пережила неожиданность быстро и довольно легко. Гораздо более серьезным потрясением для нее стал безалкогольный напиток с одной из витрин "Ключика" на столе, белый глинтвейн. Он продавался в литровых бутылях, запечатанных сургучом, с логотипом производителя на этикетке и печати. Сейчас глинтвейн подали в кувшине для горячего, но запах перепутать было невозможно. Кроме того, Полина узнала среди поданных закусок сыры, копченую рыбу и маринованные грибы, явно взятые в Новгородской области из известных ей хозяйств, а значит - приобретенные через портал. А заметив холодные рулеты из дичи с ягодами и лесными травами, она окончательно убедилась, что Айриль времени даром не тратил и успел не меньше, чем могла успеть за десять дней она сама, и его деловая логика совпадает с ее мыслями достаточно сильно. Сам маркиз сидел через столик от них в компании Марины Лейшиной, текущего владельца Фонтанки.Ру и проректора Университета по учебной работе. С другой стороны Асана да Сиалан развлекала болтовней главу МВД края, периодически бросавшего на Дейвина укоризненные взгляды, которые граф старательно игнорировал. С ними была директор Института гриппа и кто-то с первого канала, который до четырнадцатого года был пятым, а теперь остался единственным. За столиками во втором ряду Охотники весело общались с лидерами гражданской самообороны, Макс Асани вполне успешно прятался среди досточтимых, кавалеры с Литейного пытались ухаживать за дамами из Университета, но не особенно успешно, Ранда Атил и досточтимый Лийн развлекались, меняя цвет пламени свечи на столе, - в общем, гости мило праздновали, а хозяин праздника получал удовольствие.

Дейвин, в некоторой задумчивости от полученного утром подарка Полины, никак не мог нащупать тему беседы, поэтому цеплялся за каждую фразу Хайшен, пытавшуюся поддерживать разговор. На эстраде, не мешая публике общаться и угощаться, чирикал какой-то диксиленд, вполне занятый собой, и Полина сосредоточилась на рассматривании зала, совершенно не замечая того, что стала объектом пристального внимания довольно многих. Когда она, решив, что Дейвина пора спасать, перевела разговор на методологию исследования, маркиз да Шайни округлил глаза, но Полина обнадежила его, что речей о науке ни в коем случае не будет, разве что о научных курьезах. Но не прошло и пяти минут, как она уже объясняла Дейвину совершенно честный метод фальсификации выборки путем замены коэффициента Стьюдента на коэффициент Пирсона при определении корреляции. Хайшен, слушая, отложила столовые приборы, а Унриаль смотрел на нее, как на вдруг заговорившую кошку. Так что Димитри окликнул их дважды, прежде чем был услышан.

– Опять математика?
– засмеялся он.

– Вы оба неисправимы! Полина, я хотел публично поблагодарить тебя и твой торговый дом за дары этой земли, которые мы видим сегодня на наших столах.

Унриаль да Шайни отставил бокал и еще раз очень внимательно посмотрел на спутницу Дейвина. Та не заметила этого, поскольку отвечала князю.

– Пресветлый князь, я в равной с тобой мере благодарна тому, кто о нас позаботился, и это Айриль да Юн, владеющий теперь торговым домом, который ты назвал моим.

– Наш праздник начинается завтра в городе, сразу на восьми площадках, - весело сказал Айриль.
– Приглашаю всех!

Спутница князя, рыжая журналистка Инга, похоже, даже не задумалась, сколько стоит врученное ей платье. Она крайне внимательно слушала разговоры и смотрела на гостей князя. И ее можно было понять: все живые легенды Сопротивления были в этом зале, и судя по их лицам, они пришли по доброй воле, и все вполне благополучны. Все неуловимые лидеры групп, ради единственного фото каждого из которых надо было неделями перерывать сеть, находились здесь и охотно поворачивались к фотокамерам. Присутствовали и Марина Лейшина, легенда Сопротивления, и Алиса Медуница, автор Манифеста, в форме Охотников и со всем подразделением, и даже Полина Юрьевна Бауэр была тут, пусть и слишком строго одетая для праздника, и не очень веселая. И князь сумел организовать формат так, что они естественно и выглядели, и вели себя, находясь в одном зале с главами служб безопасности, охраны порядка, МЧС и официальной прессы.

Только двадцать пятого числа Димитри наконец смог собрать ближний круг на праздник без посторонних. Праздник получился тихим, не очень длинным, но очень радостным.

– Мы с вами сделали все, что следовало сделать для края, - сказал князь, поднимая первый тост.
– В следующем году нам нужно будет сделать что-то для империи, и я даже знаю как. И конечно, не забыть себя самих. Отдыхайте, дорогие мои. В этот раз я не могу дать вам много времени, восьмого числа мы начнем работать снова. Я знаю, что это на целый семерик раньше, чем обычно, но так уж сложилось, простите меня. Отдохните хорошо. Если все сложится, я верну вам этот семерик в Короткую ночь.

У досточтимого Мэнлига, офицера Святой стражи, менталиста, двадцать шестого декабря был выходной, и он пошел смотреть столицу края. Разумеется, перед тем как отправиться, ему пришлось выслушать все предупреждения старших оруженосцев гвардии, предстоятеля края досточтимого Лийна, обоих заместителей наместника императора и всех, кто счел нужным его предупредить о том, что ходить в одиночку по улицам в сером фаллине и сером плаще поверх него - затея довольно рискованная. Но он вышел из Адмиралтейства в полдень и направился пешком через зимний парк по узким улочкам. Он шел через мост с красными перилами, потом через мост со смешными каменными башенками, украшенными фигурками очень странных зверей, вдоль реки, потом по широкому проспекту. Увидев около большого каменного крытого рынка небольшое скопление людей, решил подойти. В центре круга зрителей играл музыкант, что в зимний полдень было уже довольно странно, но еще более странным был небольшой рукописный плакат, стоявший у его ног. "Продолжи за мной мелодию и выиграй билет в кино на фильм-сказку! (Можно просто за деньги, спроси меня как)". Мэнлиг услышал первые несколько нот и обрадовался. Мелодия была знакома ему. Совсем недавно, седмицу или десяток дней, он немного путался в датах. Та первая женщина, тяжелые и страшные воспоминания которой сопровождала эта музыка, была очень дружелюбной, хотя работать с ней было непросто. И Мэнлиг запомнил мелодии, с которыми она его невольно познакомила. Музыкант удивленно и настороженно смотрел на улыбающегося сааланца, и Мэнлиг догадывался почему, но не тревожился, поскольку знал, что с этим делать.

– Начни снова, - попросил он.
– Я не успел продолжить.

Музыкант взял в руки молоточки и отстучал ими на своих металлических пластинах те же несколько нот. Мэнлиг невежливо сложил руки над животом, встал столбиком, вытянулся, поднял лицо чуть вверх и засвистел, как сайни, совсем не думая о приличиях. Музыкант кивнул и продолжил мелодию вместе с ним. Они пробыли в этой музыке вместе все те немногие минуты, которые она прожила, а потом собравшиеся люди начали хлопать в ладони. Музыкант достал небольшую картонку с адресом и подал Мэнлигу.

– Тебе туда. Фильм начнется через полчаса. Попроси себе масала чай... свистун. А то на улице минус десять, завтра рот потрескается, говорить не сможешь.

Очень не ранним вечером, на вид больше похожим на глубокую ночь, менталист вернулся в Адмиралтейство со счастливой улыбкой на лице. Хайшен, увидев его, подняла брови:

– Мэнлиг, ты странно выглядишь. Ты уверен, что хорошо провел день?

– О да, досточтимая!
– ответил офицер.
– Я посмотрел сегодня три фильма с живыми актерами, не рисунками, и в них нашел ту самую музыку, что была в сознании женщины, которую мы допрашивали первой, помнишь? И все фильмы оказались, как это ни странно, притчами о Пути. А еще я теперь знаю, что здесь поклонялись смертельному поветрию в облике женщины, а у одного из местных старых богов были ноги с копытами. Я очень доволен!