Между честью и истиной

– Тормознули, да?
– спросила она в коридоре.

– Нет, наместника пропускали. Ехал куда-то через Литейный, а его фиг дворами перепрыгнешь. Ну и я встал со всеми вместе.

– Остаешься?
– то ли спросила, то ли предложила хозяйка.

– Похоже на то, - то ли согласился, то ли поблагодарил гость.

– Пошли на кухню, рассказывай, - сказала Марина и шагнула по коридору.

– Марина, нас копают, - сказал Валентин ей в спину.
– Ведьмак по городу в открытую шарится.

– Ну шарится и шарится, когда он так не делал?
– хмыкнула Лейшина.

– Не на Сенной же, - поморщился байкер.
– Его там недели две назад видели.

– Может, случайность?

– понадеялась Марина, садясь в хозяйское кресло.

Валентин неопределенно качнул головой, занимая место гостя за столом.

– Второго раза пока не было, но с ним второй может быть и последним, ты же в курсе.

– В курсе, Валя, - вздохнула Марина.
– У них сейчас, насколько я поняла, имперская проверка, в теории им не до нас, а как на практике обернется, я тебе сказать не могу.

– Я могу на тебя рассчитывать, если что?
– взглянув на нее в упор, спросил байкер.

– Да, конечно, как обычно, - кивнула она.

Но утром Валентин уехать не успел. Зазвонил его комм, огласив коридор задорным соло Армстронга, Валентин угукнул в трубку, потом сказал "погоди" и, опустив руку с коммом, сообщил:

– Ну чего, приплыли. Паша с Ведьмаком сюда идет.

С Ведьмаком, Дейвином да Айгитом, Марина лично знакома не была. Они виделись на встрече с проверяющей из империи и были представлены, но и только. Ни обмена визитками, ни договоренности о контактах - ничего такого не было. К тому, что ее адрес есть у трети города, она уже привыкла, но все равно ситуация выглядела как-то не очень.

– Когда обещались?
– спросила она без энтузиазма.

– В течение пятнадцати минут.

– Понятно...
– обреченно протянула она.
– Пошли актовый зал разгребать, что еще делать-то.

Вдвоем они прошли по большой комнате, составили стулья в угол, сложили подушки стопкой в углу, подобрали три потерявшихся с последнего чаепития кружки, Марина прошлась по полу щеткой, заодно собрала пыль с пола в коридоре и пошла курить на кухню. Ровно на половине сигареты в дверь позвонили.

Осмотрев пришедших, Марина вместо приветствия заметила Паше, что, вообще-то, когда идешь в дом, звонить надо все-таки хозяйке, а не человеку, который там в гостях, особенно если тащишь кого-то на хвосте. Потом перевела взгляд на сааланца.

– Чему обязана?

Дейвин растерялся, эту форму вопроса он слышал впервые. Но догадавшись считать не смысл слов, а интонацию, сообразил, что это вопрос "почему ты здесь?", и решил именно на него и отвечать.

– Марина Викторовна, я принес вам грязную сплетню из первых рук.

Увидев, как у хозяйки дома брови ползут вверх, граф попытался исправиться.

– То есть она пока не сплетня, но это все равно очень неприятно, и будет лучше, если я расскажу вам об этом сам. Потому что пока она доползет до вас через все ваши структурные сложности, может стать поздно, да и число искажений при передачах неминуемо увеличится.

– Профилактическая беседа, - перевела Марина Валентину.
– Проходите в эту комнату, можно не разуваться.

Разговор занял почти час. За этот час Дейвин успел сделать главное, ради чего все и затеял: объяснить Сопротивлению, что автор идеи репрессий по религиозным основания не наместник, а другая властная структура, которой наместник фактически подчинен, и рассказать, как связаны проблемы Сопротивления с финансовыми интересами этой структуры. И главное - убедить этих людей не спешить с расправами над виновными, а оставить их для публичного имперского суда. И, по возможности, до ареста основных фигурантов дела никак не выдать им своего отношения. О том, что распространяться об этой беседе участники не станут, он и так знал: это ставило бы их в слишком неловкое положение перед своими, по крайней мере, до ареста авторов доноса на Полину. Уходя, он раздал всем троим визитки и заверил, что звонить можно по любому делу, которое покажется им важным.

Выйдя на улицу из подъезда, граф порадовался тому, что пришел пешком, вызвал такси и назвал адрес Адмиралтейства. После этого разговора управлять машиной он не рискнул бы, да и ставить портал, пожалуй, тоже. Докладывать об успехе князю было еще очень рано, но это было уже достижение, и большое. Лидеры Сопротивления согласились хотя бы слушать саалан.

За дверью оставленной графом да Айгитом квартиры продолжался бурный разговор. Паша рассказывал, как они познакомились с Ведьмаком, как гуляли в белую ночь, как он выглядел, случайно встав не туда, как он себя повел после этого, как его пришлось отпаивать коньяком, как они покупали еще и как Ведьмак, со всей компанией на хвосте, в три часа ночи звонил в квартиру какому-то барону и одалживал у него бутылку коньяка. И что он, в общем, забавный чудак.

– Паша, этот самый забавный чудак в одно лицо за полчаса весь лагерь боевого крыла в Заходском превратил в кучки пепла, - заметила Марина.

– А на фундаменте разбомбленного дома его сквасило, - пожал плечами Валентин.

Еще несколько коротких реплик привели разговор к двум выводам: что саалан при всей своей мощности какие-то очень непрочные, и если им их технологии столько стоят, то местные способы, при всей их отсталости, наверное, лучше. И что тогда понятно, чего они так напугались и почему настолько жестко запрещают любой контакт со старыми предметами.

– ...Ять...
– вдруг сказал Паша.
– Восьмое сентября... Они же всех перебили, их ведь даже предупредить некому.

– Большая беда, подумаешь - пожал плечами Валентин.
– Так не бросим, похороним.

– Валя, пришлют новых, и все будет сначала, - вздохнула Марина.

Валентин, помолчав, ответил:

– Знаешь, Маришка, один предупрежденный у них уже есть. И это его работа. Вот и пусть работает.

Алиса ввалилась в кабинет Полины, когда школа уже затихла и опустела. Она как-то не особо верила, что ее в это время пустят - но поди ж ты, не отправили обратно в казарму со словами "мистрис Бауэр уже легла спать, приходите завтра".

– Привет-привет. Увольнительная?

Алиса плюхнулась на стул, цапнула со стола яблоко и, откусив, сказала:

– До полуночи.

Полина вопросительно подняла брови.

– Нет, не покажу, - качнула головой барышня, - она устная от князя. Я чего-то бумажку просить застремалась... Ты ж понимаешь, что я его именем смогу прикрыться только один раз? Ну вот я, разнообразия ради, тоже понимаю. После такого отжига меня за периметр вообще никогда не выпустят. Или вообще замуж выдадут.

Полина покрутила в руках ручку, внимательно посмотрела на нее, пожала плечами, положила на стол.

– Все, кроме последнего, понимаю. Последнее - это, видимо, какие-то ваши личные договоренности, про которые мне не очень хочется знать. Но... интересная форма заботы.

– Ну, князь сказал, что типа ему моя дисциплинированность нравится, но хочется видеть больше осознанности. Но если мне никак - то это не обязательно.

Барышня посмотрела на огрызок яблока, покрутила его в руке и начала оглядываться в поисках мусорки. Полина успела подвинуть ей блюдце с лежавшим на нем использованным чайным пакетиком, и Алиса продолжила.