Между домом и роддомом

– Слушай, - загадочно посмотрел на меня муж. – Я думал, про беременную жену и г*вно – это анекдот. А получается – суровая правда жизни.

– Ты о чем? – непонимающе посмотрела я на него.

– Анекдот, - улыбнулся он. – Как беременная жена заявила мужу, что хочет г*вна. Муж, что поделать, принес ей его самого.

Я улыбнулась:

– Уже смешно. А дальше?

– А дальше попросила, чтобы он посолил, поперчил, а потом, чтобы попробовал.

– И что? – рассмеялась я. – Попробовал?

– А куда деваться… - муж печально опустил голову. – Попробовал.

– И как?

– Г*вно как г*вно, - улыбнулся он. – А она сказала, что тогда не хочет г*вна.

Мне стало стыдно, и я погладила его по плечу:

– Извини, я не нарочно. Не представляешь, как оно. Хуже, чем пьяная, мозг сказал пока-пока и ушел гулять.

Я поднялась с дивана и отправилась на балкон.

– Пойду свежим воздухом подышу что ли.

Но подстава ожидала и там. На первом этаже жила соседка баба Маша, сколько я себя помню – она всегда была старушкой, но при этом с годами не менялась, оставаясь все такой же бойкой, деятельной и острой на язык.

Страстью бабы Маши были цветы, и к ее чести она действительно развела под окном великолепную клумбу, радующую глаз. Но было одно но…

Баба Маша была ярой поклонницей исключительно органических удобрений. И сейчас, в очередной раз, прямо под нашим балконом стояла жестяная бочка, с разведенным в ней свежим куриным пометом.

Я задохнулась и зажала пальцами нос: вокруг стоял резкий, ничем не убиваемый запах… его самого.

– Блиннн! – завопила я, влетая в комнату и плотно прикрывая балконную дверь. Затем злобно посмотрела на мужа: – Это ты виноват! Накаркал!

– Баба Маша опять г*вно развела? – сочувственно посмотрел на меня муж. – Знаю, к подъезду без противогаза подойти невозможно.

– Что за жизнь! – удрученно выговорила я. – Хочется любви, красоты, романтики! А кругом одно г*вно! А я не хочу г*вна, понимаешь?! Честное слово, убила бы кого-нибудь! Бои что ли какие-нибудь посмотреть, чтобы попустило…

– Вообще-то могу показать бои, - внимательно посмотрел на меня муж. – Не хотели говорить, но пока ты лежала на сохранении, старший участвовал в первом в жизни спарринге. Районные соревнования по тхэквондо. Я записал оба боя.

Я вздохнула. Бои я, конечно, люблю, но это же сыночек… Маленький, нежненький, сладенький…

– После родов посмотрю. Только скажи – он выиграл или проиграл?

– Один выиграл, второй продул. Но тот второй пацан был старше на года два. Итог – третье место, бронза.

– Умница! – обрадовалась я. – Для первого раза – отлично!

– Знаешь, - задумчиво проговорил муж. – Мы же со старшим полные тезки – и имя, и фамилия. Когда его на награждение вызывали, чуть сам не подорвался. И, кстати, у меня тоже в первый раз было третье место. Только боевое искусство другое.

– Сын весь в папу, - улыбнулась я. – А давай прогуляемся? Мне гинеколог рекомендовала ходьбу в умеренном темпе, не менее часа в день.

– Пойдем! – весело согласился муж. – Пива таки куплю. А то с твоим мороженым совсем забыл.

И мы отправились на прогулку по окрестностям: побродили по парку, посидели на скамейке у пруда, зашли в магазин. Но противные гормоны опять взялись за свое.

– Куда торопишься! – дергала я мужа за рукав. – Сбежать от меня хочешь?

Через некоторое время я толкала его в бок:

– Чего ползешь, как беременная улитка? Я сейчас тут с тобой засну!

Муж кривился, но молчал.

Неожиданно мы забрели в какой-то промышленный район: с одной стороны была дорога, с другой возвышалась пятиметровая бетонная стена с натянутой сверху колючей проволокой. За стеной были то ли склады, то ли производственные помещения.

– Куда ты меня притащил! – возмутилась я. – Это что – подходящий пейзаж для глаз беременной? Нам нужно на что-то красивое смотреть, а не на бетонную стену! Еще и облупленную!

– Слушай, я от твоих гормонов скоро и впрямь на стену полезу!
– фыркнул муж и вырвал руку.

Потом посмотрел на стену и умолк. Постоял так пару минут, затем повернулся ко мне с загадочной улыбкой:

– А ведь это она, та самая.

– Кто та самая?! – разозлилась я, оглядываясь вокруг в поисках особ женского пола. – Где она? Сейчас получишь у меня ту самую!

– Стена та самая! – расхохотался муж. – Я ведь лазил уже на нее, помнишь? В двадцать с чем-то. Кое-кто меня развел на слабо, за поцелуй.

Я тоже посмотрела на стену и вспомнила.

– Вот это была романтика… - восторженно выдохнула я. – И ты такой – молодой, смелый, спортивный! Я, в тебя именно тогда, кажется, и влюбилась…

– А сейчас, значит, старый, ленивый и ни на что не способный? – фыркнул он, и прищурив глаза, посмотрел на стену уже по-другому, оценивающе.

– Э-э-э… - я резво подскочила к нему и ухватила за плечо.
– Пойдем домой, я что-то устала. И вообще – двадцать лет на то и двадцать лет, дури немеряно. В двадцать лет любой дурак полезет…

– Любой? – усмехнулся он. – На пятиметровую гладкую стену?! Да хоть в двадцать, хоть в восемнадцать. Без спецподготовки? Не смеши.

– Да, конечно, - покорно шептала я, стараясь увести его в сторону - ты у меня самый лучший, особенный, и никто с тобой никогда не сравнится.

– Само собой! – гордо заявил муж и сунул мне в руки пакет. – Романтики, говоришь, хочешь? С тебя поцелуй!

– М-м-может не надо? – попробовала я в последний раз, но встретилась с ним глазами и сдалась. – Ладно, поцелуй будет. Больше все равно ничего нельзя, доктор запретил.

– Блина! – рассмеялся он. – Точно, как в двадцать лет!

И буквально через несколько секунд уже был на вершине стены.

– Красавчик! – выдохнула я.

– Эх, сбросить бы десятку… - признался муж. – А лучше пятнашку.

– Лет?

– Килограммов! – рассмеялся он. – Дыхание сбилось. Работа-работой, а спортзал по мне плачет. Позорище.

И он легко спрыгнул со стены.

Конечно, я его поцеловала. Так, как и тогда.

– Наш папа – герой! – честно признала я.
– Мы с дочкой обе обалдели, так что гормоны в норме. Я способна рассуждать логически! Девочки они всегда девочки – даже у мамы в животе нам нужна романтика!