Между нами ничего не было

Секунда.

Такие еще называет "решающими". Я напряжен до предела. Убедить ее в своих словах? У меня получилось или нет? Твою мать, как страшно, что нет...

Давай же...

Умоляю, только не уходи.

– Останься со мной, - шепчу, и ее взрывает.

Кира тянется ко мне, обнимает за шею, утыкается в нее мокрым носом и шепчет.

– Она сказала про карму… Она сказала, что это…

Бам! Вот оно. То, чего я так сильно боялся.

Все дело в Кире. Она так сильно винит себя за то, что произошло, и я знал...дурная теория Кристины непременно найдет свой отклик.

Это будет страх...

– Ты же понимаешь, что ей просто страшно?

– и тебе тоже, - Когда нам страшно, мы всегда пытаемся найти рациональное зерно…

Я обнимаю Киру сильнее и пытаюсь сказать что-то вразумительное. Возможно, я бы тоже старался понять, откуда и за что на меня свалилось все это. Так просто меньше страшно. Как будто у тебя появляется стопроцентная гарантия: сделаешь это? Все будет хорошо. Нужно лишь за что-то уцепиться и держаться до конца.

– Она просто пытается найти объяснения тому, что происходит, Кир. Ей это нужно, чтобы не свалиться в бездну. Успокойся, умоляю. Родная, не плачь…

Кира меня не слышит. Она сильнее прижимается, вонзает в плечи ногти и шепчет сбито.

– А вдруг что-то пойдет не так с ребенком? Я тоже поступила отвратительно. Вдруг…что-то…

Во-от! Говорю же! Просто. БАМ!

Какого черта?! Я извиняюсь. Все понимаю, правда. Я! Все! Понимаю! Но…какого черта Кристина приперлась к моей беременной, впечатлительной жене?! Сука!

Резко отстраняю Киру от себя, но на ее месте сейчас нет разумной, сильной женщины. Сейчас она — это сгусток эмоций, волнения в предверии родов и дикого чувства вины.

Кира меня не слышит.

Я знаю, что при других обстоятельствах все было бы иначе. Мы все разумные, взрослые люди и понимаем, что для болезни нет плохих и хороших. Их просто нет! Она не выбирает по половому признаку, по наполненности души или возрасту. Болезни плевать, кого косить. В обычном состоянии Кира это, конечно же, знает, просто она очень сильно волнуется. Она беременна. Это наш первый ребенок. Ситуация еще неприятная...начало наших отноошений оставляет желать лучшего. Вот и все. Сумма обстоятельств такова, что сейчас разума здесь нет и быть, полагаю, не может, и никакие доводы не помогут.

Тогда я решаю действовать иначе. Чуть сильнее сжимаю ее предплечья, слегка встряхиваю и твердым голосом пронзаю эту чертову истерику.

– Послушай меня сейчас очень внимательно, Кира. Послушай! Это все я. Во всем виноват я один! Я! Но не ты. Кира!

Мне удается привлечь внимание. Она застывает, только глазами лупит. Хорошо. Отлично! Так мне проще сосредоточиться…

Я киваю, выдерживаю короткую паузу, чтобы собраться с мыслями и убедиться в ее готовности слушать. Когда это происходит, я говорю тихо, но по-прежнему твердо.

– Это я был ее мужем. Это я давал ей клятвы, которые потом нарушил. Я тебя соблазнил. У тебя не было ни одного шанса, потому что ты была в меня влюблена. Я это знал. Я втянул тебя во всю эту историю. Все это сделал я.

– Но…

– Тш-ш-ш… - слабо улыбаюсь, провожу пальцами по ее щеке и мотаю головой, - Это все я. Вали на меня.

Пару мгновений тишины, и все-таки Кира тихонько улыбается.

– С кармой так не работает…

– У нас сработает.

– Эмиль…

– Кир, давай будем честными. Мы бы здесь сейчас не сидели, если бы тогда я тебя не поцеловал.

– Но я тебе ответила.

– Я тебя заставил, - улыбаюсь чуть шире, - Разве ты бы сделала первый шаг сама?

Мы оба знаем ответ на этот вопрос.

Нет. Не сделала. Кира никогда бы так не поступила.

С губ срывается смешок, я двигаюсь еще ближе. Остается закрепить результат своим сердцем...

– Я все беру на себя. Все наши ошибки — это мой косяк перед кармой. И перед любыми высшими силами тоже! Все это мое. Ладно? Только мое. Пожалуйста, родная, успокойся...

Кира явно хочет возразить, но я не собираюсь ее слушать. Целую, успокаиваю, шепчу дурные глупости. Может быть, из-за всего этого стресса она чувствует усталость и поддается, но я все-таки надеюсь, что она мне доверяет и готова опереться. Я бы так хотел, по крайней мере. Очень хотел…

***

Я выхожу из комнаты, когда удается окончательно подавить приступ страха своей жены. Она попросила меня извиниться перед гостями. Она устала. Ей нужно отдохнуть. Леша и Айша по-прежнему сидят на диване. Молчат. Вообще, в квартире стоит оглушающая тишина, и даже Изюминка сейчас особо не отсвечивает. Лежит рядом с сестрой, положила голову ей на колени, тихо поскуливает.

Издаю смешок.

– Картина маслом просто.

Бодров усмехается в ответ.

– Зарисовка "Грустный смайлик".

Айша даже не улыбается. Она задумчиво смотрит в окно, и я очень хочу как-то исправить ситуацию, но у меня сейчас на это тупо не осталось сил.

– Вы простите. Сегодня посидеть не выйдет. Кира легла спать, да и я...

– Может быть, мне уехать обратно?
– перебивает Айша.

Я к этому повороту событий, пожалуй, готов, поэтому слегка мотаю головой и не выдерживаю никаких пауз.

– Нет. Она очень ждала твоего приезда, так что, я тебя прошу, пожалуйста. Не дергайся.

Айша в кои-то веки не спорит. Она отвечает коротким кивком, и мы снова погружаемся в тишину. Я подхожу к кухонному гарнитуру, с нижней полки которого достаю бутылку воды. Наверно, надо бы еще кое-что добавить...

– Ай, я могу тебя еще кое о чем попросить?

– Конечно.

Замечательно. Просьба будет не очень-то приятной...

– Кира пригласила свою маму. Думаю, это как-то связано с твоей ситуацией...

Сестра тут же поднимает глаза. Я криво усмехаюсь и киваю, не глядя на нее.

– Да, я ей рассказал. Прости, так получилось.

Молчит. Злится, наверно...и мне было бы дико неловко и стыдно, но я действительно слишком устал. Внутри ощущаю только провал.

– Мне кажется, Кира что-то задумала и для этого ей нужна мама. Я знаю, что обычно ты реагируешь на все попытки тебя спасти...

– Меня не нужно спасать!
– шипит сестра, я лишь устало киваю.

– Да. Именно так. Ты сразу встаешь на лыжи и начинаешь агрессировать, но...я прошу тебя. Пожалуйста. Не будь очень резкой с ней или с ее мамой, окей? Промолчать для тебя...не вариант обычно, а я хочу попросить тебя...сделать эту опцию вариантом. Хорошо? Хотя бы сейчас.