Между Явью и Навью

Веягор чуял тяжелый сладковатый запах крови – должно быть, много ее разлилось из ран стрелка. Эдак он долго не протянет.

– С каких это пор Буреглав за мной жреца послать может? – спросил Веягор.

– С тех пор, как Владыкой стал.

Вот тебе новости! Веягор с досады чуть не проткнул горло жрецу. Три месяца длилось его паломничество, всего-то три месяца, так когда же Буреглав, который из себя никакими умениями не выделялся, вдруг место Владыки занял?

– А с прошлым что стряслось?

– Так ведь умер он. – Стрелок понял, что, пока отвечает, остается жив, и заговорил охотнее: – Хворь одолела, кровью захаркал и в седмицу сгинул. Схоронили его, а дальше сам знаешь – голосовали. Выбрали Буреглава.

– Почему его? – возмутился Веягор. – Почему не меня? Всем же известно, что я – самый сильный жрец после Владыки был. То место мое по праву!

– Подкупил, – подвывая, ответил стрелок. – Многих подкупил, а кого и Владыка на свою сторону сманил. Он ведь не просто так тебя в паломничество отправил, знал, видать, что смерть близится, хотел своего племянника за себя оставить.

Погань какая! Веягор сжал в кулак свободную руку. Значит, всё подстроили вдвоем, всё предусмотрели. Так чего ж Буреглаву теперь надо? Ах да.

– Почто ему рог мой сдался? – спросил Веягор распластанного, воняющего потом жреца.

– Так ведь боится, как есть, боится! – зашептал стрелок. – Что ты в Киев пойдешь, к ведичам, что испытание пред ними выдержишь, – и тогда их слово для него законом будет.

Значит, Буреглав решил, что без рога Веягору не сдюжить? Вот же паскуда! И не разбойника какого нанял, не колдуна, а собственного жреца отправил с заговоренными стрелами. Одного не предусмотрел: пока рог при Веягоре, он один к Стрибогу может взывать, так сказать, напрямки, – и тот непременно услышит.

– Пощади, Веягор, – давясь слезами, взмолился жрец. – Я ведь все тебе рассказал, все, что знал…

Клинок вспорол горло. Стрелок забулькал и быстро затих. Один раз предатель – навсегда предатель. Ну, Буреглав, ну паскуда рыжая, не сносить тебе головы. Посиди пока спокойно в капище, забейся в нору поглубже, я все равно до тебя доберусь! Умолять будешь, да не вымолишь прощения.

За спиной вдруг пролился свет. Веягор обернулся и увидел въезжающих верхом двух всадников с факелами. Поднялся им навстречу, заслонив мертвеца на траве. Один из всадников был, видимо, гриднем – в кольчуге и при ножнах с мечом, а второй – монах в черной рясе с серебряным крестом на груди.

– Доброго здравия! – обратился к Веягору гридь. – Мы – великокняжеские глашатаи, с поручением от великого князя Мстислава.

– И вам не хворать, – настороженно ответил жрец. – Почто явились сюда?

– Да вот какое дело. – Гридь насупленно вглядывался за спину Веягору. – Трое нас было, когда приехали. Ты жреца тут, случаем, не видал?

* * *

– Экая сволота, – протянул гридь, сидя на лавке против Веягора и глядя на него поверх прогорающей лучины. – Не везет нам на жрецов. Первого еще на полпути неведомая хворь сгубила, а этот по дороге сюда встретился, согласился помочь, ну я и обрадовался. Выходит, заслужил он свою погибель.

Веягор кивнул. Плечо у него саднило – стрела оставила глубокую царапину. Да и в груди поднывало: помолиться бы надо за божью помощь.

– До утра тут заночуем, – постановил гридь, глядя на растерянного купца.

Тот сидел поблизости и беспрестанно тер разбитый затылок. Дети, задернув занавески на полатях, ни звука не издали: притворились спящими.

– А может, коли такое дело, ты вместо него с нами пойдешь? – предложил гридь Веягору. – Великий князь велел нам обязательно втроем отправляться.

Жрец не ответил. Он все думал о словах убитого. Выходит, в капище ему возвращаться нельзя, его там мигом задушат и рог отберут. Как скоро до Буреглава дойдет весть о смерти посланного жреца? Отправит ли за Веягором следующего и будет ли тот искушеннее первого? Одному до Киева не добраться, не наемники Буреглавские, так лихие разбойники врасплох застанут. А с гриднем как-то поспокойнее, он все-таки при мече да с опытом.

– Куда идете-то? – спросил Веягор, искоса глядя на монаха.

Тот посматривал на жреца недоверчиво, видно, и прежде их племя не жаловал, а после убийства совсем разочаровался.

– Да и сами толком не знаем, – раздраженно ответил гридь. – Избранного ищем.

– Какого еще избранного?

– Из Боянова пророчества. Не слыхал? Сказано: идет на Русь зло неотвратимое, великий князь киевский Мстислав на сечу под свои знамена зовет.

– И как же избранного найти? – заинтересовался Веягор.

– Покажи ему, – кивнул гридь монаху.

Тот немедля достал из-за пазухи кошель, ослабил тесемки и выложил на стол серебряный кругляш с чеканным соколом Рюрика.

– Испробовать хочешь? – спросил гридь, заметив, как вспыхнули у Веягора глаза.

Пока жрец размышлял, а лучина догорала, вдруг показался с полатей мальчуган, купеческий старший сын, годков тринадцати на вид. Взгляд решительный, кулаки сжаты, подошел к столу и вытянул вперед руку.

– Я хочу.

Купец зыркнул на него исподлобья.

– Тебя никто не спрашивал, – рыкнул он на сына, но тот не дрогнул.

Веягор заметил синяки на голых ногах мальчишки, словно палкой отходили. На отца он не смотрел, но губы побелели: знал, что обратной дороги нет, и всё на кон поставил.

– Ну попробуй, малец.

Монах положил амулет на раскрытую ладонь мальчишки. Ничего: ни раската грома, ни удара молнии, ни дуновения ветра. Мальчишка зажмурился, надеясь на чудо, но чуда не случилось. В сердцах он бросил амулет на стол, а тот встал на ребро и покатился к Веягору. Тот только и успел его поймать, чтоб на пол не свалился.

Полыхнуло зарево, ослепив всех в избе. Монах прикрыл глаза рукой, гридь так и сидел, таращась на жреца.

– Вот те на, – ухмыльнулся он. – Выходит, и искать никого не надо.

Веягор сжал амулет двумя пальцами, рассмотрел внимательнее. Вспышка белого света погасла, серебро нагрелось и подрагивало.

– Одна тебе теперь дорога – в Киев, – сказал гридь. – Даст бог, защитишь землю Русскую…

«И Владыкой стану вместо проклятого татя Буреглава», – про себя добавил Веягор.

– Амулет непростой, – проронил монах. – Об опасности предупредит, магию почует и нечисть прогонит, если та на тебя полезет. На грудь повесь – будет тебе оберегом в пути.

Он выудил из рясы тонкой ковки серебряную цепь и протянул жрецу. Веягор приладил амулет, спрятал под рубахой.