Межполушарное взаимодействие

Диссоциированный распад конструктивной деятельности и письма имел место у больных-левшей, независимо от латерализации патологического очага, и, как продемонстрировали приведенные иллюстрации, наблюдался в двух модификациях и при поражении левого и правого полушарий: «праворучное» исполнение дефектно – «леворучное» – сохранно, и наоборот: «леворучное» – дефектно, а «праворучное» – сохранно. Совокупность этих данных позволяет говорить о том, что подобный феномен не есть проявление унилатеральной мозговой недостаточности, но являет собой свидетельство относительной функциональной независимости полушарий головного мозга левшей в осуществлении руководства графической (вербальной и невербальной) деятельностью. Данный вывод подтверждается наличием того обстоятельства, что сходные феномены были получены при исследовании ряда перцептивных процессов.

Так, у больного Ш. (внутримозговая опухоль левой височно-затылочной области) имели место сходные с вышеописанными нарушения письма правой рукой (проявившиеся в персевераторных явлениях) при полной сохранности этих процессов в левой руке. Одновременно у больного при стереогнозе была констатирована отчетливая диссоциация при восприятии различных предметов на ощупь правой и левой руками. В процессе исследования было выявлено, что ровные поверхности правой рукой воспринимаются как вогнутые. Полностью различалась идентификация размеров при их определении каждой из рук. Отдельные элементы предметов левой рукой не всегда синтезировались в единую форму. В совокупности все эти феномены диссоциированного стереогноза приводили к тому, что при ощупывании правой или левой рукой один и тот же предмет воспринимался либо как разные, либо как одинаковые, но разных размеров, либо как схожие, но отличающиеся по целому ряду параметров.

У нескольких больных-левшей аналогичные явления наблюдались в пробах Ферстера. При этом, например, значок «+» воспринимался на правой руке как «+», а на левой – как буква «T». Или цифра «3» – на правой руке как «три», а на левой как буква «З».

Выше, при описании перцептивных процессов, были отмечены случаи, когда леворукие пациенты воспринимали левую и правую половины собственного тела как разобщенные, не связанные друг с другом; или когда правая рука и левая рука мешали друг другу в ходе выполнения определенных действий. Феноменологически данные факты также примыкают к описанным и свидетельствуют о том, что те симптомы «разобщенности», которые констатируются у леворуких пациентов, проникают в самые различные сферы их психической деятельности.

Клиническая картина, сходная с вышеописанной, как известно, наблюдается у правшей в условиях «механического» разъединения полушарий мозга и являет собой синдром «расщепленного мозга». Однако в настоящей работе в выборке больных-левшей отсутствовали какие-либо дефекты комиссуральных структур мозга, у всех патологический очаг локализовался строго в правом или левом полушарии. Следовательно, можно предположить, что подобного рода дефицитарность наступает у левшей как следствие «функциональной» разобщенности мозговых гемисфер. Правомерность такого заключения подтверждается ссылками на относительную независимость полушарий мозга у здоровых испытуемых-левшей при перцептивной деятельности (Мс Keevor, 1972; Herron, 1980).

Появление относительной автономии полушарий мозга у леворуких, несомненно, теснейшим образом связано с церебральной амбилатеральностью механизмов вербальных и невербальных психических функций. Косвенным доказательством тому служат данные о том, что такое же двустороннее развитие мозгового обеспечения речевых процессов имеет место у больных с агенезий мозолистого тела (Goff, 1976).

Известно положение о том, что изначально (от рождения) мозговая организация психической деятельности человека достаточно билатеральна, но по мере созревания мозга, в праворукой популяции, системы и процессы, необходимые для осуществления определенных способностей (речи, зрительно-пространственных функций, ведущей руки и т. д.) сохраняются в одном полушарии при одновременном их подавлении в другом (Gazzaniga, 1970, 1975). Полученные в настоящей работе данные, а также ссылки на атипичное развитие механизмов (в том числе и физиологических) межполушарного взаимодействия у левшей (Yagr, 1978; Herron, 1980; Симерницкая, 1985; и др.), позволяют предположить, что у последних имеет место атипичное (по сравнению с правшами) формирование функциональной асимметрии мозга. Совокупность фактов относительной автономии мозговых гемисфер и их амбилатеральности, вероятнее всего, связана у левшей с достаточно независимым и стабильным в течение онтогенеза расположением двигательных, речевых и перцептивных энграмм в правом и левом полушариях мозга.

Таким образом, «функциональная» разобщенность мозговых гемисфер леворуких наряду с описанными уже характеристиками – амбилатеральностью и внутриполушарной диффузностью – несомненно отражает одну из важнейших специфических черт мозговой организации психических процессов у левшей.

Заключение

‹…›

В качестве экспериментальной модели рассмотрению были подвергнуты факты нарушения вербальных и невербальных психических процессов у левшей с локальными унилатеральными поражениями головного мозга. Полученные в ходе исследования результаты продемонстрировали ряд принципиальных отличий клинической картины больных-левшей по сравнению с гомотопическими группами правшей.

Первой из таких отличительных характеристик леворуких является отсутствие у них корреляции между стороной мозгового поражения и наступлением таких латерализованных у правшей расстройств, как афазия и асоматогнозис.

Классическим примером патогномоничного признака страдания левого полушария у правшей являются афазии. Распад фонематического, морфологического, синтаксического строя речи; страдание импрессивной и экспрессивной сторон речевой деятельности – все это наблюдается у правшей при левосторонней мозговой недостаточности, в то время как поражение правого полушария оставляет эти базисные параметры речевой функции интактными.

Афазия у левшей перестает быть однозначным показателем левополушарной церебральной патологии. Речевые нарушения у леворуких пациентов выявлены не только при поражении левого полушария, но и определяют психическую дисфункцию у трети больных с правосторонней локализацией патологического очага. У левшей изменялась и психологическая структура речевых дефектов. Так, независимо от латерализации патологического очага импрессивная речь у них испытывала страдание значительно меньше, чем экспрессивная. Сравнительно сохранным по отношению к другим звеньям речевой деятельности оставался ее сенсомоторный уровень. Выступающими на первый план дефектами у леворуких оказались те, которые связаны с персевераторными, амнестико-афатическими, амнестическими явлениями. Наконец, неожиданным в психологической структуре речевых нарушений у левшей оказалось появление факта элиминации, речевых дефектов при переходе от простых, автоматизированных форм деятельности к более сложным, произвольным.

Как известно, соматогностические нарушения у правшей являются таким же «индикатором» правополушарной мозговой патологии, как афазия – левополушарной. У правшей заинтересованность в патологическом процессе правого полушария приводит к появлению таких дефектов, как аутотопагнозия, аллестезия, других симптомов нарушения схемы тела, явлений игнорирования. Совокупность этих феноменов не обнаруживается обычно при левосторонней церебральной недостаточности.

У левшей все эти дефекты наблюдались при поражения и правого, и левого полушарий. Более того, у левшей были выявлены такие нарушения схемы тела, которые не встречаются у правшей с унилатеральными мозговыми поражениями. К таковым, например, относятся: феномен ощущения разделенности тела на части, восприятия правой и левой сторон туловища как не связанных друг с другом и т. п.

Таким образом, нейропсихологический анализ обнаружил принципиальные отличия в протекании речевой и соматогностической дисфункции у правшей и левшей. У правшей эти нарушения являются наиболее асимметрично латерализованными признаками страдания левого или правого полушария: при поражении левого – обнаруживаются афатические явления и практически отсутствует дефицит соматогнозиса, при выключении из нормальной деятельности правого – наоборот, речевая функция остается сохранной, в то время как разнообразные дефекты схемы тела носят выраженный характер. У левшей утрачивается специфическая связь между стороной мозгового поражения и наступлением указанных расстройств: при расположении патологического очага и в левом, и в правом полушариях имеют место как речевое, так и соматогностические нарушения. Видоизменяется и психологическая структура имеющихся дефектов: у левшей не только перестраивается типичное для правшей соотношение дефицита в тех или иных звеньях рассматриваемых функций, но и наступают такие расстройства, которые не наблюдаются у правшей при аналогичных мозговых поражениях.

Сходные результаты были получены при сравнительном анализе протекания у правшей и левшей вербально-мнестических, с одной стороны, и перцептивных и конструктивных функций – с другой.

Сопоставление амнестических радикалов, имеющих место в группах правшей, демонстрирует неодинаковый их характер в зависимости от стороны мозгового поражения. При страдании левого полушария мнестический дефицит в первую очередь определяется действием таких патологических факторов, как сужение объема памяти, нарушение избирательности и патологическая тормозимость следов в условиях интерференции. Влияние их на протекание слухо-речевой памяти у правшей с поражением правого полушария сказывается незначительно, а порой и вовсе отсутствует. На первый план здесь выступают дефекты структурной организации припоминаемого материала.