Мичман Империи. Часть вторая

Пока регулировал клапан, постоянно ожидал нападения, держал наготове силу. Успокаивало то, что у жандармов индекс низкий, если судить по внешности и возрасту. Да и стояли они рядом, с таких позиций сложно атаковать. Скорее помешают друг другу, а вот мне обороняться выйдет легко. Ногами подсеку двоих, и пойдёт заруба.

Спокойствия добавило и то, что Петруха отправил второй экипаж за едой, где-то через десять минут после начала регулировки, а сам, вместе с напарником, стоял и разговаривал со мной. Обсуждали мы, как ни странно, мою поимку. В смысле Ростислава, а не Родиона.

— Парни говорят, что снова ложная информация, — сокрушался напарник, который представился Гришей, а уехавших за едой звали Фома и Михаил.

— Что, много вызовов? — спросил я, туже затягивая гайки.

— Народ, как с цепи сорвался из-за этой награды, — поддакнул Петруха.

— Не то слово, пора вводить штрафы за ложное, — прогудел Гриша.

— Нельзя, вдруг какой-то будет верным, — не согласился с ним Пётр.

— А толку? — парировал Григорий. — Людей не хватает, уже по четверо носимся, и что мы ему сделаем? Снова обосрёмся?

— Неужели такой сильный? — спросил я, понимая, почему все встреченные сегодня антигравы жандармов летели парами.

— Угу, — расстроенно протянул Гриша. — Безопасник с флота, считай военный, подготовка за глаза, хоть и молодой. Я в него из антиграва целился, так он в меня стеклом метнул. Во, смотри, — я выглянул из-под машины, а он приподнял фуражку, показав царапину на голове. — Повезло, что промазал.

На самом деле я туда и целился. Не убивать, лишь отпугнуть. Но сказал другое:

— Ничего себе, считай, в рубашке родился.

— Это да, но пацана жаль, — вдруг выдал Гриша.

— Это почему? — неподдельно удивился я, даже вновь оторвался от клапана и посмотрел на жандарма.

— Нам приказали огонь на поражение открывать, — вместо напарника ответил Петруха. — Так что, хоть он и силён, но пятьдесят на пятьдесят, либо уйдёт, либо подстрелим.

По его голосу я понял, что он тоже не особо в восторге, и постарался развить тему:

— Ну, так и что? Преступник же.

— Да какой он преступник, — сплюнул Гриша на пенобетон парковки. — Считай наш коллега, снова мутки у руководства какие-то, вот и решили его в расход.

У меня от такой простоты чуть ключ из рук не выпал, а Петруха, шикнув, толкнул напарника в бок.

— Что ты меня тыкаешь? — Возмутился Гриша, — будто Родион не местный и не знает, что у нас происходит. Всей радости от работы — служебный пансион, да редкие успешные дела, а так ничего сделать не можем.

— Как минимум не болтать, — снова недовольно шикнул Петруха.

— Да надоело всё, — Гриша ещё раз сплюнул.

— И что, ничего нельзя сделать? — я закончил с регулировкой, вылез из-под антиграва и выпрямился над капотом.

— Ничего, — хмуро посмотрел на товарища Петруха. — Пустая болтовня это всё.

— Не пустая, а просто доказательств нет, да и страшно, — добавил Гриша. — Кто мы против губернатора с командой? У них всё схвачено, связи по всей империи.

— Печально, мужики, я как-то не думал об этом раньше, просто жил и не отсвечивал, — похлопал Гришу по плечу, и бросил его напарнику: — всё готово.

— Да мы тоже не отсвечиваем, только выполняем команды, — выпалил Гриша, и столько боли слышалось в его голосе, что стало его жаль. — Собачья жизнь.

Он скривил лицо, махнул рукой и полез на своё место в патрульной машине.

— Ладно, я тоже пойду, — протянул я, проводив Гришу взглядом, и повернулся к Петрухе: — потом обязательно покажись в сервисе.

— Угу, — жандарм странно на меня посмотрел, и стал закрывать капот.

Дожидаться чего-то ещё не стал, затопал к своему антиграву. Скорее бы закинуть инструменты в багажник и свалить. Покружить немного в стороне, а затем вернуться. Главное разбежаться по-хорошему после всех этих историй. Вот же язык без костей у человека.

По пути заметил, как приземлилась вторая машина и Миша с Фомой появились на парковке с едой в руках. Кивнул им, и полез в багажник.

— Родион, постой! — крикнул Петруха, когда я уже открывал дверь в салон.

— На, держи, — жандарм подбежал ко мне и протянул шаурму. — Спасибо за помощь, дружище.

— Да, не надо, — начал отказываться я, но Петруха меня перебил.

— Угощайся пока горячая, — и почти силком вручил мне шавуху.

Потом он как-то неловко потоптался и добавил:

— Это, Родион, забудь о чём говорили, лады? Гриша он впечатлительный слишком.

— Когда говорили? — спросил я и откусил лаваша. — С кем?

— Ага, спасибо — обрадовался Петруха и побежал к своим.

— Пока, ещё раз спасибо!- махнул он рукой от антиграва, залез в него и они улетели.

Наконец-то, блин. Всё, можно выдыхать.

* * *

Шаурма проваливалась в желудок горячими комками. Лаваш внизу порвался и оттуда сочился соус. Отвёл руку подальше, чтобы не обляпаться, и жирные капли падали прямо на пенобетон, рядом с ботинками. Время идёт, меняются поколения, а шаурма всё также коварна. А вот жандармы порадовали. Нормальные мужики.

Оказывается не всем по нраву происходящее. Надо это запомнить, может пригодится. Особенно, когда начнём наводить здесь порядок, а это случится, однозначно. Так просто я всё не оставлю. Покушение на свою жизнь прощать не собираюсь. Только надо дождаться помощи. Выжить и дождаться. А для этого нужна информация.

Доел шаурму, выкинул обёртку в корзину, вытер руки салфетками и затопал к служебному входу в госпиталь. Хорошо! А то, что кружить лишний раз не пришлось ещё лучше.

Миновал припаркованные антигравы. Обошёл подлетевшую карету скорой помощи. Помог санитарам из скоряка выгрузить неожиданно большого пациента, который свешивался с гравиносилок.

Только затащили носилки на пандус, как пациент дёрнулся, задел молодую девушку в белом халате и она полетела со ступенек. Нырнул вниз, словно боксёр уходит от удара. Подхватил её на руки. Крутанулся, восстанавливая равновесие, поставил её на землю и, не слушая благодарностей, следом за санитарами прошёл в небольшой зал.

«Приемный покой» гласил голоуказатель налево. Санитары как раз туда завернули. «Сестринский пост» вела направо другая стрелка. Там, за прозрачными створками двери сновали туда-сюда люди в белых халатах.