Мичман Империи. Часть вторая

— Велено никого не пропускать! — Рявкнул один из синих.

Толпа качнулась вперёд, не понимая, что происходит.

— Всех будут снова досматривать и допрашивать, назад! — рявкнул второй жандарм, передёрнув затвор карабина.

Толпа замерла и, откатившись назад, рассосалась. Народ рассредоточился вдоль стен домов. Я немного опешил. Оказался не готов к такому. Взгляд заметался по сторонам. Решил уйти вправо. Там витрина магазина и белеет вывеска с пекарни. Может там чёрный ход есть. Блин, надо было в канализацию уходить!

Сделал шаг…

— Родион! — раздался бас от оцепления, — А ты здесь как?!

Техника мертвеца дала сбой. Сердце застучало сильнее. Тело приготовилось к бою. Обернулся.

— Гриша? — удивился я, увидев жандарма с парковки госпиталя.

— Иди сюда, Родь, — махнул он рукой.

— Да вызвали тачку посмотреть, — на ходу сочинял я.

— А хромаешь чего?

— Только закончил и ключ на ногу уронил, а тут такое! Бросил инструмент и валить, прям война вокруг.

— А то, — улыбался Гриша, — загнали мы зверя, представляешь.

— Того самого? — спросил, подходя почти вплотную.

Если я его ошеломлю, то… Да нет, хромаю, быстро не убегу.

— Ага, — Гриша погрустнел и перешёл на шёпот. — Жаль пацана, приказ на поражение стрелять. Эх, если бы он сдался, никто из ребят его бы пальцем не тронул, и до тюрьмы довезли бы.

— Может и сдастся, — пожал я плечами, прикидывая, как бы напроситься за оцепление.

— Не, такие не сдаются, — хмыкнул Гриша. — Ты бы видел его. Фамилия говорящая, чисто тур.

— Ну, — развёл я руками и посмотрел по сторонам: — а парни где?

— Да где-то в оцеплении с другой стороны…

— Так, гражданский, давай к стене, нечего тут, — к нам подошёл ещё один жандарм и, хмуро уставившись на меня, махнул стволом карабина в сторону толпы жильцов.

— Ты чего Борь, это ж Родион, — удивился Гриша. — Я тебе про него рассказывал, свой пацан, выручил нас сегодня.

— А, — жандарм заметно расслабился. — Нервничаю, не нравится мне всё это, — он посмотрел в коммутатор, — так, всё, заканчиваем, Сыч приказ кинул, сейчас начнём.

— Ага, понял, — кивнул Гриша и посмотрел на меня, — извини Родь, надо расходиться.

— Да понимаю, — улыбнулся я, хотя внутри всё кричало от досады, — рад был увидеться.

Шагнул обратно и пошёл к пекарне. Костерил себя на все лады. Так и не придумал, как невзначай…

— Родь, ты куда? — догнал меня Гриша, и схватил под руку, — давай проходи за оцепление и по делам езжай, а то мы ща глушилки врубим, у тебя связи не будет, на работе потеряют.

— А? — тормознул я, с трудом подавив рефлекс на захват руки. — Блин, спасибо, Гриш.

— Да не за что, — улыбался жандарм и проводил меня за буйки. — Ну, всё, давай, свидимся.

— Обязательно, — махнул я ему рукой, но он не видел, уже убежал.

Народ за оцеплением провожал меня злобными взглядами. Люди же с другой стороны приветствовали улыбками и похлопываниями по плечам.

— Ну как там?

— Не видел того мичмана?

Не отвечал. Продирался сквозь толпу. Мне надо было поскорее свалить.

— Трупак есть?

Обойти одного.

— А надолго это? Я к девушке домой опаздываю.

Обойти второго.

— Во, гляди, они к штурму готовятся!

Протиснуться между антигравом и людьми.

— Интересно, поймают ли его?

Виднеется спасительный переулок. Ещё чуть и затеряюсь меж домами.

— Пойдём домой, что тут делать?

Шаг.

— Да погоди ты.

Второй шаг.

— На кого ставишь? Не слышу! — крикнул в инфофон коренастый мужик, потряс его, выругался, и толкнул меня плечом.

— Изви… — начал было он и замолчал на полуслове.

Его взгляд остекленел, а я почуствовал, как мультимаска отключилась.

Глава 22

Вырубить гражданского мне не позволил устав морской пехоты. Но и ничего не делать тоже нельзя. Это уже инстинкт самосохранения. Ну и угроза не выполнение боевого задания, конечно же. Но никаких идей в голову не прилетало. Кроме летальных… В общем, мысли отсутствовали и я замер в ступоре.

Зато мужик вышел из шока. Лицо покраснело. Глаза постепенно раскрывались, пока не достигли размера со сливу. Я словно видел шкалу офигевания. Вот она бежала по делениям, достигла пика и, сорвав крышечку, струя пара со свистом вырвалась вверх. Рот мужика раскрылся: вот-вот закричит.

— Ммммм, — замычал он, указывая на меня дрожащим пальцем.

— Тшш, — я приложил палец к своим губам и шикнул на мужика, как на ребёнка, — они врут, я хороший. Это заговор.

— Угум, — он проглотил крик и кивнул, глаза стали ещё больше, вот-вот выпрыгнут из орбит.

Главное молчит. Скользнул взглядом по сторонам, никто больше в меня пальцами не тыкал, и юркнул в переулок. А теперь по тапкам, главное лицо не светить, жаль, капюшона нет.

Мультимаска заработала примерно через сотню шагов, когда плутал переулками меж домов. Сразу же сменил личину обратно на Михаила, что заселился в дом Гущина. Антиграв-то на него оформлен. Эх, надо было просить сделать открытую страховку.

На выходе из квартала мир успокоился. Люди будто не знали о происходящем на соседней улице. Степенно гуляли, ужинали в открытых кафе. Жандармов нигде не было видно, даже патрульных машин в небе не наблюдалось. Это в очередной раз подтверждало, что операция в квартире Гущина спектакль.

Выдохнув, замедлился и доковылял до парковки, где оставил антиграв. Лодыжка напоминала о себе всё сильней и сильней. Надо будет в аптеку заехать за мазью какой-нибудь, но сперва сменить машину, личность и арендовать квартиру. Начинается новая фаза операции «Молчи, слушай, наблюдай».

* * *

Покинув беспокойный центр города, снова вернулся в промку, только в другом месте, не там, где жил Кремнескалов. Снова вспышка зажигательной смеси, и от салона машины ничего не осталось. Новый, он же последний антиграв, что предоставили клыки змеи, понёс обратно в город уже не Михаила или Родиона, а Семёна Константиновича Грубова.

Квартиру снял в престижном жилом комплексе «Налим сити» (бесконтактная аренда вещь!), на пятнадцатом этаже. Удивительно, но до конца месяца крыша над головой обошлась относительно не дорого, правда, пришлось оставить депозит ещё на два месяца проживания. И вот тут мой бюджет прилично опустошился. Денег осталось всего несколько тысяч рублей. При спокойной жизни, да обычному человеку достаточно, а вот мне…