Мичуринский проспект

Так вышло, что разговорились мы в тамбуре, в курилке, просто завязали непринужденный разговор о том, кто где был, и кто что делал.

Цвет лица, все-таки, говорит о многом. По разговору этого парня можно было понять, что он типовой провинциальный алкоголик, страдающий временами наркоманией. А что можно было сказать о девушке с голубыми глазами? Видимо из обеспеченной семьи. До Анапы, этим же летом, она успела съездить еще и в Грецию.

Впереди нас ждал целый день дороги, по палящему июльскому солнцу. После завтрака все оживились, мужичок в возрасте разгадывал кроссворд и озвучивал почти каждый вопрос для благодарной аудитории бабок. Провинциальный торчок, с девушкой, которую, как оказалось звали Викой, играли в дурака. Я же выпивал свой чай и метался -- то к кроссворду, то к бабкам, то к чтению.

Мне все больше нравилось подглядывать за парой алкаша и Вики. Парень делал нелепые заходы. Выходило все неуклюже, но искренне, от того не смешно и не жалко. Я следил за происходящим, уставившись в книгу, и теперь буквы совсем стали расплываться, превращаясь в какие-то непонятные символы, они отказывались складываться в слова. Достоевский дал мне укрытие, своего рода дзот, а вместе с ним и возможность следить за происходящим, оставаясь незамеченным. Искренне полагая, что на них никто не обращает внимания, мои новые знакомые вели себя естественно, а от того становилась лакомым объектом для наблюдения.

На остановке в Воронеже провинциал вышел и купил мороженного. С натянутой улыбкой, трясущимися руками он предлагал эскимо Вике. Та долго отказывалась, но в, конце концов, взяла. Он и не подумал, что девушки часто следят за фигурой и полдник из десерта зачастую в их рацион не входит. Видя это и понимая всю пикантность происходящего, я, неожиданно для себя, почувствовал неловкость. И за нее, и за него. И за себя.

Он сошел в Курске. Прикидываться читающим стало совсем невыносимо, а потому я подсел к ней. Она сидела за своим столом и смотрела в окно:

– - Ну что, твой попутчик сошел?
– - несмотря на знакомство, для меня еще существовала какая-то стена, мешающая без стеснения проникнуть в ее личное пространство.

– - Да, -- она улыбнулась.

– - А карты его или твои?

– - Его. Но он их мне оставил.

– - Может сыграем?

– - Давай.

До самой Москвы мы рубились в дурака и трепались о чепухе.

– - Так вот, -- говорила Вика, -- сидим мы, никого не трогаем у себя в номере. К нам влетают парни, поливают нас чем-то и убегают. Мы смотрим -- кетчуп. Ну вот что за дебилы. Испортили нам одежду. А она брендовая, дорогая.

– - А зачем они это сделали?
– - удивился я.

– - Да черт его знает.

– - Может они хотели, что бы вы её сняли и бегали по отелю в одном белье?

– - Мы целый день в купальниках и так ходили.

– - И правда загадка.

В Москве Вику встречала подруга. Я помог ей донести ей чемодан, до фойе, где её должны были ждать. Мы остановились возле какого-то кафе, с заметной вывеской. Вика набрала подруге.

– - Она сейчас подойдет, -- сказала Вика, убирая телефон в карман, -- спасибо тебе что помог.

– - Да что ты, -- я улыбнулся, -- рад был познакомиться.

– - Я тоже.

– - Может обменяемся номерами? Сходим куда-нибудь?

– - Давай.

Встречались мы возле "Китайского летчика Джао Да". Я был наслышан об этом месте, и давно хотел там побывать. Мне совсем не нравились пафосные места, столь модные в то время в Москве. Несмотря на то, что я уже сам начал зарабатывать (нам платили неплохую стипендию) и мог позволить себе купить нормальные шмотки, хаус с мажорами и хачами меня не привлекал.

Вика пришла с подругой, той самой, что ее встречала. Я был не против, даже несмотря на то, что подруга ее выглядела непривлекательно. Мы спустились по лестнице в подвал и очутились в небольшом холле с низким потолком. Кругом было все как я люблю -- ничего лишнего: вымытые кирпичные стены без краски и обоев, с прибитыми к ним стильными принтами в рамках, накрытые скатертями круглые столы -- на них, посередине, зажжённая свеча и заламинированное меню. В спину бил саундчек очередной неизвестной группы, которых тысячи в Москве, а впереди, в конце длинного коридора -- виднелся уютный зал. Там, сидел одинокий армянин, на длинном столе ничего не было кроме букета красных роз в вазе.

К нам сразу подошел администратор заведения:

– - Добрый вечер! У нас сегодня концерт, вход пятьсот рублей.

Я обратился к спутницам:

– - Хотите группу послушать?

– - А что за группа?
– - поинтересовалась Вика.

Администратор озвучил длинное, трудно запоминающееся название на английском.

– - Что-то знакомое?
– - улыбнулся я Вике.

– - Неа, -- она улыбнулась в ответ.

– - Узнать хотите?
– - я обратился к обеим.

– - Да нет, на самом деле, -- снова улыбнулась Вика.

– - А просто посидеть у вас можно? Без концерта, -- обратился я к администратору.

– - Конечно, проходите в дальний зал, -- он показал пальцем в сторону одинокого армянина, что, безусловно, меня обрадовало, ведь именно там, сразу после того как мы попали в клуб и захотелось провести вечер.

Как только администратор провел нас к нашему месту, я сразу обратил внимание на барную стойку. Бар располагался именно здесь. Странное дело -- я этого не знал, выходило, что мое алкоголическое чутье привело меня сюда. Где-то глубоко внутри я чувствовал -- именно тут эпицентр эпикурейства. В комнате могло разместиться четыре достаточно больших компании -- до самого потолка стояли у стены перегородки и образовывали собой отгороженные от внешних раздражителей и вместительные места.

– - Ну что будем пить?
– - не успел я плюхнуться на лавку, как тут же перешел в наступление.

– - Ой, я не знаю, -- сказала Вика, умещаясь вместе с подругой на лавке напротив.

– - Может шампанского?

– - А давай.

Это заведение все больше и больше нравилось мне: открыв меню, я обнаружил, что из шампанского у них было только недорогое советское, и столь узкий ассортимент пришелся как нельзя кстати, денег на более дорогие напитки мне бы просто не хватило.

– - Будьте добры, бутылку шампанского, и три бокала, -- сказал я подошедшему официанту, передавая ему меню, потом обратился к девушкам, -- может фруктов возьмем? Или чем там шампанское закусывают? Я не большой любитель...

– - Да нет, не надо ничего, -- сказала Вика.

Официант улыбнулся, записал в блокнот заказ и ушел.

13.

В этот клуб меня могли позвать только два человека -- Саня Соло и Манька с дачи. Эти люди не имели ничего общего между собой, однако вращались они в одной и той же тусовке. Соло любил, как умел, модную музыку, а Маньку интересовали парни и выпивка и поэтому ее были рады видеть везде. Пусть она не отличалась внушительными внешними данными, но раскрепощенность тянула противоположный пол и для нее открывались все, или почти все, двери. Соло все давалось намного трудней и далеко не так феерично. Конечно, как и любой парень, он жаждал внимания женщин, уважения мужчин и прочих привилегий, однако приглашений ему не слали, за кулисы не звали. Приходилось покупать простой билет и слушать музыку в толпе таких же смертных.