Мичуринский проспект

– - Да, наверное.

За дверью оказалось небольшое помещение, с несколькими диванами, столами и барной стойкой. Внутри во всю шло выступление, с хорошими звуком и музыкантами, раскидавшими по полу свои ноутбуки и разные причудливые примочки. Рядом с ними сидели какие-то девчонки-хиппушки, с длинными волосами и яркими майками. Они водили по воздуху руками и смеялись. Мне подумалось, что они не были знакомы с музыкантами, а просто пришли на вечеринку и закинулись ЛСД.

Я подошел к барной стойке и заказал пива, чтобы запить большую таблетку. Отвернувшись от бармена, я закинул колесо в рот и сделал несколько глотков. В этот момент сзади кто-то хлопнул меня по плечу и громко сказал:

– - Дэээээн!

– - Слушай, я чуть не подавился, будь аккуратней, Штакет. Ты как тут оказался?

– - Да я с Белкой пришел.

Не успел он договорить, как сзади на меня накинулся смеющаяся Белка.

– - Здарова, Дэн!

Я повернулся к ней, она, как всегда, улыбаясь во все тридцать два зуба, обняла меня и чмокнула в щеку.

– - Ты как здесь?
– - спросила она.

– - Да вот, с подругой пришел.

– - Понятно.

– - Слушай, а дай пивка хлебнуть?
– - встрял Штакет.

Мне, конечно, не жалко, но Штакет все время клянчит у всех пиво. Однако сегодня он был с Белкой, и я думал, что она, как всегда, будет его угощать весь вечер. У них были какие-то странные отношения: с одной стороны -- просто друзья, с другой -- неразлучны. Мне такие взаимоотношения с девушками не ведомы. Быть может, они просто не распространялись.

Штакет выдул полстакана и сказал:

– - Спасибо, мы пойдем.

А я приметил отличный мягкий диван. Единственным минусом его было то, что музыкантов не видно, но это ерунда. Главное, что сидеть мягко и удобно. Я расслабился и ждал, пока таблетка заработает. Тихая музыка с пивком способствовали.

– - Как ты?
– - выдернула меня из забытья Аня.

Выглядела она довольной. Это так с ней редко случалось по моим наблюдениям.

– - Нормально. Тебя вперло?

– - Нет пока, но чувствую, как подступает. А тебя?

– - Да пока не особо что-то.

– - А ты целую съел?

– - Ага, а ты?

– - А я половинку.

– - Ты может присядешь? Или дальше пойдешь фоткать?

Она плюхнулась на диван.

– - Будешь чего-нибудь пить?

– - Коктейль может какой.

– - Ок. Сиди тут, не убегай не куда, сейчас принесу.

Не успел я поставить стакан на стол, как почувствовал, что приход начался. Я посмотрел на Аню, в ее глазах было столько химической любви, что я понял, она испытывает те же самые ощущения. Мою кровь наполнили эндорфины, я чувствовал это физически. Волна сильного и неожиданного счастья смыла меня из реальности, в другой, потусторонний мир. Мое тело уже не было моим, оно стало сгустком любви ко всему сущему и наслаждения, наслаждения от жизни, от всего что происходит вокруг. Я присел рядом с Аней и положил свою руку ей на живот. Ей понравилось. В моих ладонях приятно рассыпались крошечные шипы, они не кололи, нет, они дарили мне радость. Я поцеловал Аню, нежно, глубоко и с языком. Я хотел поделиться с ней шипами и сунул руку под майку, она не сопротивлялась. По залу разносился эмбиент и насыщенный бас совпадал с ударами наших сердец.

Не знаю, сколько времени мы провели вот так, но когда сет закончился, Аня в первый раз хлебнула сладкой и прозрачной жидкости и сказала:

– - Круто!

Нам даже не нужно было секса. Простые прикосновения и поцелуи приносили мне больше удовольствия, чем самый сильный оргазм.

– - Пошли наверх. Там музыкант интересный сейчас играет, -- сказала она, прикончив коктейль.

– - Ок.

Мы поднимались по широкой каменной лестнице, с массивными перилами, за которые я держался. Прикосновение к бездушному камню было настолько же восхитительным, как и прикосновение к Ане. Я не смог удержаться, остановился и сказал:

– - Ань, потрогай, это офигенно.

Она взялась за поручень сначала одной рукой, потом другой и начала его гладить.

– - Да, супер, -- она засмеялась.

Когда мы добрались до главной сцены, то ко мне вернулись мои шестнадцать лет. Ничего не изменилось. Разве что публика без ирокезов и немного старше. А музыка все та же -- громкая и жесткая. За пультом стоял тот самый парень, которого не пускали из-за наркотиков, судя по скорости, с которой он запускал свои трэки, наркотики ему пронести все же удалось.

– - Ладно, я фоткать пойду, -- сказала Аня.

– - Я тогда поколбашусь.

– - Ок.

Мне хотелось танцевать под экстази так, как описывал это в своих новеллах Вэлш. Я хотел, чтобы бит проходил через мое нутро, придавая импульс конечностям, чтобы мышцы сокращались в судорогах, и я ловил от этого кайф. Но на этот раз чуда не произошло, то ли я переоценил возможности волшебной таблетки, то ли талант Вэлша.

– - Ну как ты тут?
– - спросила Аня.

– - Да отпустило уже. А тебя?

– - Тоже вроде. Смотри, -- она показала мне дисплей фотоаппарата с моей фотографией.

– - Я не фотогеничен.

– - Ага. Ты тут еще будешь? Я, пожалуй, еще пощелкаю.

– - Да, потрясусь тут. Если дрыгаться надоест, найдешь меня у барной стойки.

Надоело быстро. Отпустило так же внезапно, как и накрыло. Действие оказалось хоть сильным, но коротким: наркотик работал чуть дольше часа. Он высосал из меня все естественное счастье. На меня разом нахлынули тоска и усталость. Мне не хотелось верить в то, что праздник закончился, я хотел продлить его, а потому решил взять чаю. Шансы на то, что он разгонит остатки зелья и меня снова хоть чуть-чуть вопрет были минимальны, но попробовать стоило.

Бумажный стакан кипятка с заварным пакетиком стоил не дешевле кружки пива. Но мне было все равно, я, как и бармен, прекрасно понимал причины высокой цены. Первый глоток обжег слизистую, мне пришлось совершить усилие, чтобы не сплюнуть. Я решил дать чаю остыть немного, хоть чертовски хотелось пить и разогнаться. Я глянул на танцпол: народ уже начинал расходиться. Я не знал, кто был хедлайнером вечеринки, но видимо он уже закончил играть.

Мне всегда казалось, что люди, которые ходят на подобные мероприятия частенько не знают ни сценического имени диджея, ни направления исполняемой диджеем музыки. Тем более они никогда не имеют ни малейшего представления о том, под какой трек они неистово колбасятся.

– - Тебе понравилось?
– - Аня появилась ниоткуда, ее болезненный вид по окончании действия наркотика усугубился: под глазами отчетливо проявились синие круги на фоне еще более бледной, чем обычно, кожи.

– - Что именно?
– - не понял я.

– - Выступление же!

– - Кого?

– - Хедлайнера! По-моему просто офигительно отыграл.

– - По мне они все одинаковые. Тебя отпустило уже?

– - Да вроде.

– - На, чайку попробуй, может разгонит.

Она сделала глоток и вернула чашку.