Мифология русских войн. Том I

В 1686 году Москва проводит «многовекторную политику». Пока посол Никита Алексеев уверял султана и визиря в вечной дружбе, другие московские дипломаты готовили войну. 26 апреля думный дьяк Емельян Украинцев объявил о заключении договора о Вечном мире с Польшей «московского чину всяким людям» в Кремле с Постельного крыльца. Россия присоединилась к антитурецкой Священной лиге.

Если бы тогда был телефон или интернет, Алексеев вряд ли бы смог унести ноги из Стамбула. 8 июня Никита Алексеев выехал из Стамбула назад в Москву, а 7 июня из Москвы выслали крымских послов без прощальной аудиенции у царей, причем с ними в Крым выехал московский посол с сообщением о союзе Москвы с Польшей [216].

216

Кочегаров К. А. Речь Посполитая и Россия в 1680–1686 годах. Заключение договора о Вечном мире. М., 2008, с. 397.

21 августа 1686 года крымскому послу в Москве было объявлено о том, что московское царство находится в состоянии войны с Турцией и Крымом. В это время Никита Алексеев уже был задержан в Крыму (22 июня). Обмен арестованными послами состоялся много позже. 17 сентября Алексеев отпущен из Бахчисарая; а 6 октября — при получении известия о прибытии Алексеева в Запорожскую Сечь, — мурза Мубарекша из Москвы. Однако, узнав от Алексеев, что крымчане ничего не знают о русских военных приготовлениях на кампанию 1687 года, за мурзой (который слишком много что мог слышать и видеть в Москве) выслали гонца, который вновь арестовал его. Отпустили Мубарекша лишь в январе — с тем, чтобы тот раньше весны («сырной седмицы») не смог доехать до своей родины.

Русские полки идут в Крымские походы в 1687 и 1690 годах.

В 1695–96 годах Петр осуществляет «Азовские походы». И в этих дальних походах не турки осаждали русскую крепость Азов, а наоборот.

В 1710 году Пётр усиленно стал настаивать на удалении Карла 12, бежавшего из под Полтавы к султану, из османских пределов, грозя в противном случае начать военные действия в союзе с королём польским. Дело кончилось катастрофическим «Прутским походом» — и единственным в истории пленением русского царя [217] .

217

Добиваясь высылки Карла XII, Пётр I стал угрожать войной Турции, но в ответ 20 ноября 1710 года султан Ахмед III сам объявил войну России. Но сама география похода показывает, что именно русская армия вышла за пределы своей страны — в Молдавию (вассал Османской империи с 1456 года). Стоит заметить, что в той войне запорожские казаки действовали против русской армии, будучи союзниками крымского хана и турецкого султана. Не добившись, согласно Прутскому соглашению, выдворения Карла XII из Бендер, Пётр I повелел приостановить выполнение требований договора. В ответ Турция в конце 1712 года вновь объявила войну России, но боевые действия ограничились лишь дипломатической активностью вплоть до заключения в июне 1713 года Адрианопольского мирного договора, в основном на условиях Прутского договора.

В 1735 году, воспользовавшись внутренним политическим конфликтом в Константинополе Россия, начала войну с Турцией.

Посол (резидент) России в Стамбуле И. И. Неплюев уверял, что в данный благоприятный момент Турцию надо лишь подтолкнуть к анархии вступлением малого русского корпуса в их границы, и они запросят мира. Таким способом Россия без труда добьется выгодных для себя условий [218] .

Российское внешнеполитическое ведомство во главе с А. И. Остерманом предписывало Неплюеву проводить политику «усыпления»: не представлять Турции громких заявлений с угрозами и «поддерживать у Порты обман, что о войне у нас ниже в мыслях» [219] .

218

Российский государственный архив древних актов РГАДА. Ф.9. Отд. II.Оп.4. Кн.77, Д. 9, Л. 175–175 об… Цит. по: Государева М. Ю. К вопросу о дипломатической подготовке русско-турецкой войны 1735–1739 гг. // Человек, образ, слово в контексте исторического времени и пространства: материалы Всероссийской научно-практической конференции, 23–24 апреля 2015 г., Рязанский университет им. С. А. Есенина. Рязань, 2015, с.192.

219

Кочубинский А. А. Граф Андрей Иванович Остерман и раздел Турции. Из истории Восточного вопроса. Война пяти лет (1735–1739 гг.). Одесса: Тип. Штаба Одесск. воен. окр., 1899, с. 113.

Тем временем на заседании Кабинета министров 16 июня 1735 г. был составлен документ, утвержденный императрицей, представлявший собой, по существу, официальное решение русского правительства о принятии военных мер против Османской империи [220] .

В Манифесте об объявлении следующей русско-турецкой войны Екатерина честно сказала: «при последней Нашей с Портой войне… та война с здешней стороны начата была» (Манифест Екатерины II от 18 ноября 1768 года «О начатии войны с Оттоманскою Портою»).

220

Шульман Е. Б. О позиции России в конфликте с Турцией в 1735–1736 гг. // Балканский исторический сборник. Вып. 3. Кишинев: Штиинца, 1973. Сс. 25–33.

Главной целью задуманной войны 1735 года был выход к Черному морю, второстепенной — загладить у балканских и кавказских народов память о неудачном прутском походе Петра.

Поначалу это не удалось: осенью 1735 года командовать походом на Крым было поручено генерал-поручику Леонтьеву. 30 тысяч солдат вступили в черноморские земли, но вследствие рано наступивших холодов, недостатка воды и фуража пришлось, не добравшись до Крыма, возвратиться, потеряв около 9 тыс. человек. В следующем году крымский поход возглавил уже фельдмаршал Миних… В общем, по итогам спустя три года Азов «стал наш».

В 1768 году запорожские казаки, преследуя польский отряд, напали на пограничный городок Балта, вторгшись, таким образом, на территорию Османской империи, и далее выжгли город Дубоссары на Днестре, где укрылись турецко-татарские защитники Балты. Турция в ответ объявила войну России, требуя вывод русских войск из Польши.

«Слово при освящении знаков новаго военнаго ордена святаго Великомученика и Победоносца Георгия», сказанное в 1769 году будущим знаменитым московским митрополитом Платоном (Левшиным) в присутствии императрицы Екатерины II и наследника престола Павла Петровича:

«Границы Российския столь распространились, что превзошли границы древней Империи Римской и всей Европы; и если бы ныне Россия не восхотела своих пределов расширять далее, то не для того, аки бы под Божиим предводительством не могла она мужественно стремиться до концев вселенной; но что уже почла бы себя обильно удовольствованною настоящею славою. …Россия покоилась в объятиях мира и наслаждалась в тишине плодами славы своей. Сей сладкий покой отважился помутить вероломный неприятель и дерзнул разбудить спящаго льва. Возстал воин против своего хотения, гневаясь на дерзнувшаго безпокоить его; и тотчас мужество россиян открылось в прежней славе, или и большей. Бежит дерзкий неприятель, оставляя везде по следам своим страх и стыд. Входит россиянин в его пределы, занимает его княжения, доходит до брегов Дунайских и, находясь теперь в сем славном течении, простирает желания свои и намерения далее» [221] .

221

Полное собрание сочинений Платона (Левшина), Митрополита Московскаго. Том 1. СПб.,1913, сс. 290–295.

Сколь «оборонительны» были войны екатеринской эпохи, видно из знаменитого письма Екатерины II императору Священной Римской империи Иосифу II от 10 (21) сентября 1782 года, в котором российская императрица изложила свои взгляды на будущее Греции, Оттоманской Порты и России.

Это был явный отказ от договоренностей Кючук-Кайнарджийского договора с Турцией 1774 года.

Екатерина предложила отдать Трансильванию Австрии, а за Россией закрепить все черноморское побережье (в том числе на ту пору формально независимый Крым) и Очаков.

Еще до того, как Россия взяла Крым (и ещё до подписания манифеста об объявлении войны), в начале ноября 1768 года тогдашние фавориты Екатерины II братья Алексей и Григорий Орловы переписывались о задачах планируемой и войны и морской экспедиции в Средиземное море:

«Если уж ехать, то ехать до Константинополя и освободить всех православных и благочестивых от ига тяжкого. И скажу так, как в грамоте государь Пётр I сказал: а их неверных магометан согнать в степи песчаные на прежние их жилища. А тут опять заведётся благочестие, и скажем слава Богу нашему и всемогущему» [222] .

222

[Майков Л.Н.] Первая мысль о морейской экспедиции графа А. Г. Орлова // Заря. 1870, № 6, Приложение, с. 142; Барсуков А. Князь Григорий Григорьевич Орлов // Русский архив. 1873 кн.1 сс. 61–62. Страдания христиан под турецким владычеством сильно преувеличивались и ими самими, и российской пропагандой. Священник Петр Лукьянов, побывав на Востоке в 1710–1711 годах, писал: «Таковы-та греки милостивы! А как сами, блядины дети, что мошенники, по вся годы к Москве-та человек по 30 волочатся за милостынею, да им на Москве-та отводят места хорошия да и корм государев. А, приехав к Москве, мошенники плачют пред государем, пред властьми и пред бояры: «От турка насилием отягчены!» А набрав на Москве да приехав в Царьград, да у патриарха иной купить митрополитство, иной — епископство. Так-то они все делают, а плачют: «Обижены от турка!» А кабы обижены, забыли бы старцы простыя носить рясы луданныя, да комчатныя, да суконныя по три рубли аршин. Напрасно миленъкова турка-та старцы греческия оглашают, что насилует. А мы сами видили, что им насилиа ни в чем нет, и в вере ни в чем. Все лгут на турка. Кабы насилены, забыли бы старцы в луданных да комчатых рясах ходить. У нас так и властей зазирают, как луданную-та наденет, а то простыя да так ходят. Прям, что насилены от турка! А когда к Москве приедут, так в таких рясах худых тоскаются, бутто студа нет. А там бывши, не заставиш ево такой рясы носить» (Хождение в Святую землю московского священника Иоанна Лукьянова. 1701–1703 / изд. подготовили Л. А. Ольшевская, А. А. Решетова, С. Н. Травников; отв. ред. А. С. Дёмин. — М.: Наука, 2008).

4 марта 1769 г. Екатерина сообщала Алексею Орлову, что манифесты «нарочно к поднятию христианских жителей» уже готовы, и рекомендовала «приискать людей, кои между благочестивыми греческими и славянскими народами отличный кредит иметь могут» [223] .

19 июля 1770 г. царица назидала Орлова:

«К особливому и честному порадованию Нашему, ведаем мы удостоверительно, что все беспристрастные державы республики христианской полагают справедливость на нашей стороне и что сие самое общее удостоверение обуздывает против воли и склонности ненавистников. Надобно, чтобы вы, соединя в свое предводительство разные греческие народы [224] , как можно скорее составили из них нечто видимое, которое бы свету представилось новым и целым народом и чтоб оный сей новый корпус, составляясь публичным актом и объявя в оном политическое свое бытие, отозвался во всей христианской республике в такой, например, силе: Что многочисленные греческие народы, быв попущением Божиим подвергнуты тяжкому игу злочестия агарянского, совокупясь воедино и составя новый член в республике христианской» [225] .

223

Рескрипты и письма Императрицы Екатерины II, на имя графа Алексея Григорьевича Орлова // Сборник Императорского Русского исторического общества т. I, с. 14.

224

Имеются в виду народы «греческой веры», то есть православные.

225

Там же. сс. 41–42.