Мифология русских войн. Том II

Иногда войны кончаются просто возвращением к довоенным условиям (пример: Ливонская война Ивана Грозного, крайне успешная в своем начале и катастрофичная для московских армий в конце).

Иногда — взаимными уступками и обменами.

Иногда — фиксацией мелких успехов одной из сторон (пара приграничных крепостей или городков). Причем порой именно приобретающая сторона чувствует себя оскорбленной, ибо хотела много больше [779] .

Иногда — репарациями и контрибуцией.

779

После разгрома австрийцев при Ваграме, 14 октября 1809 и окончании австро-французской войны 1809 года, в которой Россия действовала на стороне Наполеона, во дворце австрийского императора был подписан мирный договор. Император французов, желая вбить клин между ранее союзными Австрией и Россией, настоял на передаче России за участие в войне Тарнопольского уезда (четыре округа с населением около 400 тыс. человек) (см. Внешняя политика России XIX и начала XX века: документы Российского министерства иностранных дел. Сер. 1, 1801–1815 гг. в 8 томах. Т. 5. Апрель 1809 г. — январь 1811 г. М., 1967, с. 291).

Такое решение не удовлетворило Александра I, который рассчитывал на присоединение к России всей Галиции с Лембергом (Львовом). В записках Н. И. Греча сохранился отголосок неудовольствия наполеоновским подарком:

«Общее мнение России порицало Александра. Наполеон осрамил его, дав ему из земель, отнятых у Австрии, не именно какую-нибудь область, а четыреста тысяч душ, как, бывало, у нас цари награждали своих клевретов».

(Греч Н. И. Записки о моей жизни. СПб., 1886, с. 267)

Иногда — просто навязанным династическим браком.

Иногда — «переворачиванием военных союзов»: проигравшая сторона становится союзной своему победителю, ничего не теряя в территориях, а порой и приобретая — как Россия по итогам Аустерлица и Тильзитского [780] мира приобрела Финляндию и Бессарабию — при том, что Наполеон не прочь был отдать Александру вообще всю Швецию).

Победными могут быть и компромиссы.

Поэтому неверен и тезис про то, что «нельзя победить страну, обладающую ядерным оружием».

780

Точнее говоря — по итогам переговоров Наполеона и Александра в Эрфурте с 15(27) сентября по 2(14) октября 1808 года:

«… Статья V.

Высокие договаривающаяся стороны обязываются считать непременным условием мира с Англиею требование, чтобы она признала Финляндию, Валахию и Молдавию входящими в состав Российской Империи.

Статья VI.

Равным образом оне обязываются считать непременным условием мира требование, чтобы Англия признала новый порядок вещей, установленный Франциею в Испании.

Статья УШ.

Е. В. Император Всероссийский, в виду волнующих Оттоманскую империю революций и перемен, устраняющих всякую возможность дать и, следовательно, всякую надежду получить достаточные обезпечения в личном и имущественном отношении в пользу жителей Валахии и Молдавии, перенес уже границы своей Империи в эту сторону до Дуная и присоединил к своей Империи Молдавию и Валахию, не находя возможным признать целость Оттоманской империи иначе, как под этим условием. Вследствие сего Е. В. Император Наполеон признает помянутое присоединение и границы Российской Империи в эту сторону перенесенными до Дуная.

Статья IX.

Е. В. Император Всероссийский обязывается сохранить в глубочайшем секрете предшествующую статью и вступить или в Константинополе, или в каком ином месте в переговоры, с целью достигнуть дружественной, если возможно, уступки в свою пользу этих двух областей. Франция отказывается от своего посредничества. Уполномоченные или агенты обеих держав условятся в том, как вести переговоры, чтобы не повредить существующей между Франциею и Портой дружбе, равно и безопасности проживающих в Леванте Французов и чтобы воспрепятствовать Порте отдаться в руки Англии.

Статья X.

Если, вследствие отказа Оттоманской Порты уступить сказанные две области, возгорится война, то Император Наполеон не примет в ней никакого участия и ограничится оказанием своих добрых услуг при Оттоманской Порте. Но если б Австрия или какая-либо другая Держава соединились с Оттоманскою Империею в этой войне, то Е. В. Император Наполеон немедленно соединится с Россией, обязываясь считать сей случай одним из тех, когда вступает в силу общий, соединяющей две Империи, союз. В том же случае, когда Австрия начнет войну с Францией, Российский Император обязывается объявить себя против Австрии и соединиться с Францией, так как этот случай равным образом один из тех, к коим применяется связующий обе Империи союз.

Статья XI.

Высокия договаривающаяся стороны обязуются, однако, поддерживать целость прочих владений Оттоманской Империи, не желая ни сами совершать, ни допускать каких-либо предприятий против какой-либо части сей Империи, не согласившись предварительно между собою.

Статья ХП.

Если принятия обеими высокими договаривающимися сторонами меры в возстановлении мира останутся безплодными, вследствие ли того, что Англия отклонит сделанное ей предложение, или потому, что переговоры будут прерваны, то Их Императорские Величества снова будут иметь, в течение года, свидание для соглашения об операциях совместной войны и о способах ея ведения всеми силами и всеми средствами обеих Империй.

Статья ХШ.

Высокие договаривающиеся стороны, желая изъявить свою признательность верности и настойчивости, с каковыми король Датский поддерживал общее дело, обязываются предоставить ему вознаграждение за его жертвы и признать те приобретения, которыя он мог сделать в настоящую войну.

Статья XIV.

Настоящая конвенция будет почитаться секретною не менее чем в продолжение десяти лет».

Очень даже можно:

Ядерный Китай отполз от Вьетнама, на который он напал в 1979-м [781] .

Ядерные США отползли от того же Вьетнама.

Ядерный СССР отполз от Афганистана.

Ядерный СССР проиграл холодную войну и потерял Восточную Европу.

Ядерные Англия и Франция потеряли свои империи (Алжир, Вьетнам, Египет, Кипр, Мальту т. д.), уже имея ядерный статус.

И эти поражения — положительная характеристика тех правителей, которые их признали. У них хватило разума и совестного чувства, чтобы не доводить неудачу до масштабов катастрофы.

781

Нападение КНР на Вьетнам в 1979 году китайская пропаганда называла «упреждающая оборонительная война против Вьетнама».

Еще хорошо бы различать понятия «сражение», «кампания», «война» и «историческое выживание».

Полагаю, что все, кто слышал про череп князя Святослава Киевского, из которого печенеги сделали чашу, про гибель «полка Игорева», битву при Калке, Нарвскую конфузию, трагедию армии Самсонова в 1914-го или «котлы» 1941-го, готовы признать, что русские полки и армии проигрывали даже «генеральные сражения».

Но проигрывались и целые войны. Финальная черта, обозначающая окончание войны, предполагает возобновление торговых и дипломатических отношений, и, как правило, подписание мирного договора. Иногда этот договор может называться бессрочным — «вечным»; иногда в нем может быть оговорен срок или условия его действия.

Так вот, и в истории России были мирные договоры, подписываемые после «цусим», и в них фиксировались утраты и уступки российской стороны.

Его мы очень смирным знали, Когда не наши повара Орла двуглавого щипали У Бонапартова шатра.

Это Пушкин о царе Александре, Аустерлице и Тильзитском мире [782] .

Через несколько лет или в следующем поколении война с тем же противником могла быть возобновлена и даже могла дойти до противоположного результата. Но это — другая война.

782

Через сто лет к гербово-птичьей теме обратился молодой поэт-эмигрант Вячеслав Лебедев в «Поэме временных лет»:

И помню — столько долгих лет Сияли в небе крылья птицы, Еще хранившие от бед Тебя, гвардейская столица!.. А над торцами площадей На шумных крыльях древней славы Сквозь синь и звон горячих дней Летел, летел орел двуглавый… Сады, гранит, и кивера, И дым ночей над дальней Стрелкой, Пока в налете серебра Октябрь не дрогнул перестрелкой. Пока невероятный год Не перервал тот век орленый, В огне костров испепеленный, Такой неповторимый взлет Надменной византийской птицы….. И наполняя котелки Французским супом с чечевицей, Еще вели на бой полки, Топорща крылья мертвой птицы.

Последняя строка отобразила его личный опыт участия в Белом движении.

Две кампании — это как двухматчевый поединок в спорте. Проигрыш военных кампаний 41 и 42 годов Красной Армией был в некотором смысле «аннулирован» ее же победами в кампаниях последующих трех лет. Но это — одна война. Напротив, советско-финская война 1939–40 годов не является частью Великой Отечественной, потому что между апрелем 1940 и июлем 1941-го между СССР и Финляндией действовал мирный договор.

Две войны с разными результатами — это как два разных чемпионата разных лет.

Так что не только сражения и кампании, но и войны Россия проигрывала. И контрибуции платила (в т. ч. «крымский выход» крымскому хану), и земли уступала, и целые страны и народы выпускала из под своего порой векового контроля. И реванш брала не всегда и не у всех (Афганистан).

То, что она как государство выжила — это успех. Но с этим же успехом можно поздравить и двести других государствообразующих народов планеты.

Так что русские не обречены на всегдашние победы, а богиня Ника или архистратиг Михаил не имеют постоянной приписки к Москве.

И это не говоря уже о том, что нечто, сейчас кажущееся победой, на самом деле может быть зародышем будущего катастрофического поражения (захват Польши с ее не только польско-католическим, но и миллионным еврейским населением оказался «неперевариваем» для Империи [783] ).

783

«Мы присоединили Польшу, но не поляков; приобрели страну, но потеряли народ» (Ключевский В. О. Афоризмы и мысли. М., 2007, с. 456). Еще ранее (в 1831 г.) это заметил князь П. А. Вяземский: «Что мы усмирили Польшу, что нет — все равно: тяжба наша проиграна» (Вяземский П. А. Записные книжки. М., 1992. С. 153).

И о том, что победа военного вождя может обернуться многолетней бедой для его же народа (см. первые африканские победы Муссолини или первые европейские победы Гитлера).

Когда бы мы вдруг победили Под звон литавр и пушек гром, Германию бы превратили В огромный сумасшедший дом. Мы все — от молода до стара — Такую школу бы прошли, Что спрыгивали б с тротуара, Сержанта увидав вдали. Страна бы закалила нервы, Народ свой загоняя в гроб. Потомство для нее — консервы, А кровь — малиновый сироп. Когда бы мы вдруг победили, Немецким б стал Небесный мир: Попы погоны бы носили, А бог — фельдмаршальский мундир. Когда бы мы вдруг победили, Мы стали б выше прочих рас: От мира бы отгородили Колючей проволокой нас. Когда бы мы вдруг победили, Все страны разгромив подряд, В стране настало б изобилье… Тупиц, холуев и солдат. Когда бы разгромили мир мы, Блестяще выиграв войну, Мы спали бы по стойке «смирно», Во сне равняясь на жену. Для женщин издан был закон бы: В год по ребенку иль под суд. Одни лишь пушки или бомбы Победы нам не принесут. Тогда б всех мыслящих судили, И тюрьмы были бы полны, И войны чаще водевилей Разыгрывались в изобилье, Когда б мы только победили… Но, к счастью, мы побеждены. Автор — Эрик Кестнер. Стих написан в 1931-м.

Еще блаж. Августин предостерегал военные победы воспринимать как Божии благословения Его любимчикам:

«Кто же не знает, кто же настолько глуп, чтобы не видеть, что здоровье этого смертного тела, бодрость этих тленных членов, победа над врагами, почести и временная власть и прочие блага этого мира даются как добрым, так и злым и отнимаются как у одних, так и у других? Но спасение души с сияющим бессмертием тела, сила справедливости, победа над вражескими страстями, слава, честь и мир в вечности даются только добрым».

(Августин. Письмо CCXX. Бонифацию, наместнику Африки, 11)

Это написано в 427 году. Через 17 лет после «падения Рима» — взятия Вечного города армией варваров-готов во главе с Аларихом. Именно Августину выпало предложить богословское и историософское толкование этой катастрофы.

Но ему и в страшном сне не могло присниться появление человека по имени Августин Аларих (по русски это что-то вроде Добронрава Троцкого). Alarich Augustin [784] носил звание унтерштурмфюрера CC. Чин невысокий. Но он был руководящим сотрудником Аненербе — тайного оккультного ордена СС. Был членом тайного ордена PLGSA. В монограмме на его перстне переплелись две буквы А — взятые от имени католического святого и его варварского еретического оппонента [785] …

784

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B2%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD,_%D0%90%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%85

785

https://antikzone.ru/catalog/starinnoe-kolco-s-monogrammoj-aa

А всегдашние победы и успехи неизбежно приводят к отупению, о чем и говорят и знаменитый Петровский тост за пленных шведских генералов, и русская поговорка про одного битого и двух небитых, и слова Хемингуэя:

— Может быть, они все-таки перестанут воевать? — спросил священник.

— Думаю, не перестанут, раз они одержали победу. Христианами нас делает поражение.

(Прощай, оружие. Гл.26)

И еще: после окончания «ига» в истории России было мало поражений, от которых значительно и болезненно проседало качество жизни населения России. Поражения щелкали по амбициям ее правителей. А обычному мещанину и крестьянину много тяжелее давались военные тягости и повинности, нежели те «уступки», на которые его правители шли по итогам неудачной для них войны. Ибо что меняется в жизни обывателя Вятки от того, чьим стал Полоцк? Главные обиды все равно ему причиняют его местные воеводы. По ходу военных действий жителям становилось хуже и их становилось сильно меньше (особенно значимые демографические потери были по ходу Ливонской [786] и Северной войн). Но по итогам последующих мирных договоров населению хуже не становилось. Худой мир все же лучше доброй ссоры.

786

Ливонская война шла 25 лет — почти столько же, сколько и 30-летняя война в Европе (1618–1648). Последняя считается самой кровопролитной в истории Европы — она унесла в среднем 30 % населения воевавших территорий, а в эпицентре (ряде германских княжеств) — 50–60 %. Ливонская война бед принесла не меньше, и дело не боевых потерях.

Война требовала огромных расходов. «Для того, чтобы заплатить увеличившиеся налоги, крестьяне были вынуждены продавать больше хлеба; это вызвало снижение цен в 1562–1568 годах, и еще более увеличило тяжесть налогов. После собора 1566 года налоги были еще раз увеличены, теперь в пересчете на хлеб они составляли около 3,5 пудов на душу населения, в два раза больше, чем в начале 50-х годов.

Однако в России резкое усиление государственной мощи позволяло увеличивать налоги, несмотря ни на что. В результате государственный кризис не проявился явно, но рост налогов в огромной степени способствовал развитию кризиса в направлении демографической катастрофы. В некоторых пятинах Новгородчины потребление крестьян было ниже минимума в 15 пудов на душу населения. Откуда крестьяне могли взять лишние 3–4 пуда на душу, чтобы заплатить увеличившиеся налоги? Изъятие необходимого для пропитания зерна должно было привести к голоду и к вспышке эпидемий… Описи Деревской пятины Новгородчины показывают, что этот регион обезлюдел на 95 % в течение двадцати лет (1551–1572). Каковы были масштабы катастрофы? Наиболее подробные данные по этому вопросу предоставляют новгородские материалы. В Деревской пятине 1/3 обеж была заброшена из-за голода и мора — то есть хозяева погибли; остальные бежали от царевых податей и правежей. В Водской пятине запустело 3/5 всех обеж, но неизвестно, сколько крестьян погибло, а сколько ушло в другие места. В одной из волостей Бежецкой пятины от мора и голода погибло 40 % населения. Для центральных областей статистических данных гораздо меньше; имеется, в частности, информация о запустении расположенных в различных уездах вотчин Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей. В опустошенном татарами Московском уезде в этих вотчинах было заброшено 90 % пашни, в Суздальском уезде — 60 %, в Муромском уезде — 36 %, в Юрьев-Польском уезде — 18 %. Масштабы запустения были велики; часть крестьян погибла, но некоторые, вероятно, переселились в другие места. Однако массовое переселение во время эпидемии было невозможно: во избежание распространения болезни дороги были перекрыты заставами. Бежать на окраины не имело смысла: 1570-е годы были временем больших восстаний в Поволжье, а южные области в этот период трижды подвергались опустошению кочевниками. Таким образом, крестьянам было некуда уходить, и приведенные выше цифры говорят об огромных масштабах гибели населения. В итоге, можно предположить, что демографическая катастрофа привела к уменьшению численности населения примерно на 30–50 %… С первого взгляда, мощное государство Ивана Грозного сумело справиться с тяжелым кризисом: крымские татары были разбиты в битве при Молодях, а внутри страны не было восстаний и мятежей. Однако в действительности демографическая катастрофа нанесла сильнейший удар по государственной системе России. Уменьшились не только подати, уплачиваемые землевладельцам, сокращение тяглых наделов привело к уменьшению крестьянских платежей в казну. Реальный размер податей, платимых с одного двора, сократился в 3–4 раза. Казна опустела; сборы с новгородских земель к 1576 году уменьшились вдвое, а к 1583 году в 12 раз… Не имея денег, помещик не мог купить кольчугу или саблю — но несмотря на это должен был идти воевать. Дворяне бросали свои опустевшие поместья и скрывались в бегах, московское войско уменьшилось более чем вдвое» (Нефедов С. А. Демографически-структурный анализ социально- экономической истории России. Конец XV — начало XX века. Екатеринбург, 2005, сс. 67–68 и 74–75).

При этом разорение было не столько следствием крымского набега, сколько, напротив, его причиной: хан вряд ли рассчитывал на то, что ему удастся нанести поражение русскому войску и выйти к Москве. Первоначальной целью крымского набега была добыча полона (ясыря) для компенсации долгого отсутствия в Крыму «поминок» из Москвы. Подтверждением этому является относительно небольшая численность войска, а также отсутствие в нём артиллерии и пехоты. Однако хана убедили идти на Москву сообщения от русских перебежчиков: в городе были голод, казни, что «русское войско ушло в немцы» Пенской В. В., Пенская Т. М."Яз деи деда своего и прадеда ныне зделал лутчи…»: поход Девлет-Гирея I и сожжение Москвы в мае 1571 г // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Вып. № 4. — сс. 197 и 199.

Северо-Запад Руси обезлюдел более чем наполовину (порой называют цифру в не менее 70 % населения). «В западных и центральных областях России в результате кризиса исчезло до 90 % деревень. Большинство их уже не восстановилось» (Трапезникова О. Н. Парадоксы северного земледелия: история и география агроландшафтов лесной зоны Восточно-Европейской равнины. М., 2019, с. 93).

Остатки выживших и неразбежавшихся крестьян начальству надо было как-то удержать. Происходит окончательное закрепощение крестьян, вводится круговая порука (за бегство одного человека и, как сейчас сказали бы, «экстремизм и дискредитацию» (ропщение против начальников) вводится коллективное наказание всей деревни). Остатки крестьян сгоняются в укрупнённые деревни, которые легко было контролировать. Это приводит и к окончательному психо-социальному и культурного слому русичей, так как до этого они привыкли жить хуторами, в среднем по 1–3 дома в каждом (и, как правило, это были близкие родственники), и свободными людьми. Теперь же в укрупнённых «колхозах» перемешивались чужие люди из разных местностей.

(см. Трапезникова О. Н. Парадоксы северного земледелия: история и география агроландшафтов лесной зоны Восточно-Европейской равнины. М., 2019, сс. 91–93).