Миг запретных ласк

Все те разы, когда он убеждал себя, что Анна — его ответственность, что ему нужно оберегать ее, он просто избегал страшной правды. Он был слишком напуган, чтобы признать это, но теперь это было здесь, смотрело ему в лицо, и ему больше некуда было прятаться.

Он любил Анну.

Он полюбил ее, когда она появилась в Тембе маленькой девочкой. Но эта любовь была чем-то совершенно другим.

А завтра он вызовет вертолет и снова отошлет ее прочь, даже если это разорвет его сердце на части. Несмотря на то, что в самый уязвимый момент, отдав ему всю себя, Анна просила его не отпускать ее.

У него было все, чего он хотел и в чем нуждался, здесь, под его контролем. Никогда не происходило ничего такого, о чем бы он не знал или чего бы не одобрял. Риски, на которые он шел, были просчитаны.

Джек давным-давно понял, что не может защитить тех, кого любит. Любовь была опаснее всего, с чем ему когда-либо приходилось сталкиваться, потому что, когда теряешь кого-то, кого любишь, это оставляет боль, которую невозможно контролировать. Впервые он узнал об этом, когда умерла его мать. Любить кого-то означало потерять контроль над своими эмоциями, своим телом, своей душой.

Волна страха поднялась в нем при этой мысли. — Джек?

Он медленно повернулся, держась за перила так сильно, что побелели костяшки пальцев. Анна стояла в дверном проеме, ее волосы были растрепаны, на щеках играл румянец после сна. Она натянула его рубашку, которую он вчера забрал из «лендровера» вместе с другими вещами. Рукава были закатаны, а подол доходил до середины бедер. Эта женщина была самым сексуальным созданием, которое он когда-либо видел.

— Джек? — повторила она. — Идем в постель. Еще рано.

Анна сделала пару шагов к нему. Он попытался изобразить безразличие, и она запнулась, в ее глазах промелькнула неуверенность.

— Джек, что случилось?

Он выпрямился и посмотрел на долину, где утренний туман окутывал реку.

— Уровень воды в реке понизился. Мне нужно вернуться. Есть чем заняться…

Он увидел, как на ее лице промелькнула боль, прежде чем она подняла подбородок и выражение ее лица стало непроницаемым.

— Дела могут подождать еще пару часов? Или все пошло наперекосяк, как только ты уехал?

— Нет. Но мне не нравится быть в отъезде. И ты это знаешь…

— В таком случае мне жаль, что мы вообще отправились в эту поездку. — Анна помолчала и переступила с ноги на ногу. — Я думала, тебе нравилось быть со мной, но, возможно, это была плохая идея.

Джек пожал плечами:

— У нас был секс. Отличный секс. Теперь мне нужно вернуться к управлению Тембой, а тебе — к поискам своей идеальной жизни.

Это было похоже на то, как кто-то запустил ей камнем прямо в живот. Анна ахнула. Она чувствовала, как ее сердце сжимается в тугой кулак боли, и с каждым жестоким, холодным словом оно сжималось все сильнее. Как он мог быть таким после той нежности и сладких слов, которыми они обменялись всего несколько часов назад?

Она старалась дышать размеренно, ее мозг лихорадочно искал причину его поведения. Мог ли это быть тот самый Джек, который так крепко прижимал ее к себе и был до боли нежен с ней?

— Вот что это было для тебя, Джек? — наконец смогла произнести Анна. — Секс? Ладно, отличный секс. Спасибо за это. — Она повысила голос, внутри ее поднялась паника. — Потому что на самом деле это было похоже на что-то другое. Мне не казалось, что мы просто занимались сексом. Мне казалось, что мы занимались любовью. — Она судорожно вдохнула. Она не позволит ему увидеть, какую сильную боль он причинил ей, и единственное, за чем она могла прятаться, — был гнев. — Но, очевидно, я неправильно истолковала сигналы…

Выражение лица Джека изменилось, стало суровым. Бросив на него сердитый взгляд, девушка развернулась на пятках и ушла.

— Мы выезжаем через полчаса, — бросил он ей в спину.

— Прекрасно. — Она развернулась и сделала к Джеку пару шагов. — Только я не думаю, что мне хватит этого времени, чтобы сказать то, что тебе нужно услышать.

Анна скрестила руки на груди, и рубашка — его рубашка! — задралась на бедрах чуть выше. Ее глаза, мгновение назад затуманенные сном, внезапно расширились, вспыхнув злым зеленым огнем. Когда она шла по террасе к нему, ее щеки пылали, но это уже был не румянец от сна. Ее лицо пылало от гнева.

— Тут не о чем говорить, Анна.

Джек поднял руку, намереваясь остановить ее, но она проигнорировала этот жест. Она не останавливалась, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки от него. Он мог бы дотянуться до нее, прижать к себе, зарыться лицом в ее волосы. Но знал, что это опасно.

— Возможно, тебе нечего сказать, Джек. — Она ткнула пальцем ему в грудь. — Но я могу сказать за нас обоих.

Джек ухватился за перила позади себя обеими руками. Это была Анна, какой никогда ее не видел, и он понятия не имел, что делать.

Анна видела, как тень набежала на лицо Джека, когда вышла на террасу. Но она не собиралась жалеть его. Пришло время понять, что она старше, опытнее и он ей больше не нужен. И самое главное, он не может манипулировать ею. Никто не может.

— Ты не сделаешь этого со мной, Джек. Только не снова! — Ее голос дрожал от ярости.

— Что — не сделаешь? Тебе надо успокоиться…

— Ты знаешь что. Но только на этот раз и я это знаю. Не надо издеваться надо мной!

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Анна. Все, что я сказал, это то, что мне нужно вернуться. — Как же, не понимаешь… Я была добра к тебе, Джек. Терпелива. Я понимаю, почему у тебя проблемы с эмоциями. В твоей жизни произошли ужасные вещи. Но ты боролся, чтобы получить то, что хотел, и получил это. Почти все. И это достойно восхищения. — Она глубоко вздохнула и откинула волосы с лица тыльной стороной ладони. — Но что не так уж достойно восхищения, так это вера в то, что ты можешь поступить со мной так же, как в прошлый раз. Неужели ты ничему не научился за последние одиннадцать лет? Или даже за прошлую неделю?

Слова застряли у нее в горле, и Анна сглотнула, внезапно почувствовав, что ужасно близка к слезам. Только не это! Она никогда не позволит себе расплакаться перед ним!

— Не плачь, Анна, пожалуйста…

— Я не плачу! И даже если бы это было так, какое это имело бы значение? Ты решил отгородиться от меня, так почему тебя это должно волновать? Прошлой ночью я заснула в твоих объятиях. Этим утром, я думаю, с моей стороны было разумно ожидать, что я и проснусь в твоих объятиях, а не найду тебя здесь с каменным лицом, говорящим мне, что мы должны уезжать, когда солнце едва взошло. Как ты смеешь? Как ты смеешь так себя вести?!

— Я… Прошлой ночью, Анна, ты сказала…

— Ах… Так вот оно что. — Она кивнула. — Ну, прости меня за то, что я сказала кое-что сгоряча, после секса, когда я, возможно, не полностью контролировала себя. Возможно, я вспомнила более раннее время, когда действительно хотела остаться с тобой.

— Это… — Джек провел рукой по лицу, — я должен защищать тебя, Анна.

Она покачала головой:

— Нет, Джек, ты не понимаешь. Что тебе действительно нужно, так это контролировать меня, как ты контролируешь все остальное. Потеря контроля заставляет тебя паниковать, и я думаю, что за последнюю неделю что-то… ускользнуло из твоих рук. И единственный способ, который ты видишь, чтобы вернуть контроль, — это убрать меня из своей жизни. — Анна посмотрела за его спину, на скалистые утесы, где восход солнца неуклонно сокращал тени. — Мне было здесь хорошо, и я буду лелеять эти воспоминания, но я уезжаю, Джек. И, поверь мне, на этот раз это то, чего я хочу. — Она сделала шаг назад, боясь, что его близость поколеблет ее решимость. — У меня нет причин оставаться. Ты очень ясно дал мне это понять.