Милая душа

Я сунул руку в карман и вытащил сотовый. Я нажал на значок фонарика и держал его перед нами, пока мы не добрались до выключателя. Как только зажегся главный свет, я услышал, как Элси облегченно выдохнула, за чем быстро последовал короткий резкий вздох. Элси отпустила руку, лежавшую у меня на спине, и, поскольку я не двигался, она обошла меня.

Остановившись рядом со мной, я наблюдал, как Элси впивается глазами в огромную комнату. Комната была заполнена мириадами закрытых статуй, но, конечно, она не знала, что находится под ними.

Светлые брови Элси поползли вниз, и когда она посмотрела на меня, то спросила: “Что это за место?” Всякий трепет, который я испытывал при виде статуи, исчез, когда я услышал, что Элси набирается смелости говорить без спросу. Словно прочитав мои мысли, она наклонила голову и тихо сказала: “Ты не заставляешь меня бояться”.

Эти слова зажгли что-то внутри меня. Я развернулся, чтобы встать перед ней, взял в ладони ее красивое лицо и поднес к своим губам. На этот раз поцелуй был более долгим, наши губы соприкоснулись теснее. Это место, то, что я собирался ей показать — секрет, который я держал при себе, — и тяжесть, которая пришла из-за его связи с моим прошлым, заставили меня нуждаться в ней гораздо больше. Элси вздохнула мне в рот, когда я медленно провел рукой по ее затылку.

Вырвавшись, я резко втянул воздух. Глаза Элси были плотно закрыты, как будто она не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Я упивался ее лицом; гладкой кожей, полными розовыми губами. На мгновение я был ошеломлен.

“Я не боюсь… поговорить с тобой, ” прошептала Элси, затем подняла глаза и посмотрела прямо в мои.

– Хорошо, - прохрипела я и заставила себя отступить.

Я повернулся, вдыхая через нос. Я оставался в таком положении целую чертову минуту, пытаясь успокоиться. Когда я взял себя в руки, я открыл глаза. Статуя, ставшая моим маяком, была прямо в поле моего зрения. Когда я шагнул вперед, наверху раздался раскат грома, и мое сердце подпрыгнуло.

Уместно, подумал я, что, когда мы прибываем сюда, начинается шторм.

Показываю Элси, кого я потерял. Показываю ей причину, по которой моя жизнь перевернулась с ног на голову и вошла в штопор, навсегда оставив дыру в моем сердце.

Внезапно почувствовав, как маленькая ручка взяла меня за руку, я посмотрела вниз и увидела, что Элси смотрит на меня снизу вверх. “Что это за место?”

Я сжал ее руку и повел вперед, сначала прочистив горло от эмоций. “Я не знаю, что Лекси могла рассказать тебе о моей семье, о том, чем занимаются мои братья”.

“Футбол”, - ответила Элси, когда мы остановились перед самой высокой крытой площадкой.

Повернувшись к Элси, я кивнул головой. “ Я играю в футбол в колледже, и, конечно, Остин играет за "Хоукс”. Я глубоко вздохнула и добавила: “Но у меня тоже есть старший брат, Аксель, и он, ну, он скульптор”. Элси повернула голову, осматривая большое пространство, ее глаза неестественно расширились.

“Все это?” - спросила она, указывая рукой на множество статуй. Теперь, когда она заговорила больше, я услышал в ее голосе немного другой тон, которого не уловил раньше. Мое сердце разбилось, когда я подумал о том, как смущенно она себя чувствовала из-за этого. Теперь, когда я слышал это лучше, я мог слышать это. Это было заметно. Я мог слышать легкую интонацию, которая выделяла ее из толпы. Но я верил, что это было не более чем мило. Эта маленькая блондинка, моя девочка, выжила на улицах, будучи глухой и Бог знает кем еще.

Но она выжила.

Как будто я выжил.

Элси отступила назад и, повернувшись, пошла по белым простыням. Она выглядела так, словно погрузилась в сон, ее маленькая фигурка пробиралась среди высоких мраморных скульптур.

Когда она вернулась ко мне, она спросила: “Твой брат, он создал то, что находится под всем этим?”

Я кивнул головой и направился к скульптуре Стидды Хайтера — знака банды, сицилийской звезды, пронзающей сердце. Под наблюдением Элси я откинул простыню, и взору предстал впечатляющий мраморный предмет.

Элси подошла ближе, наклонив голову, чтобы изучить скульптуру. Я знал, что она не поймет это произведение, как она могла? Откуда, черт возьми, она могла знать, какой была наша жизнь раньше? То дерьмо, в которое я был втянут… то, что я натворил. Банда, в которую я был полностью погружен.

Элси протянула руку, чтобы прикоснуться к скульптуре, но затем быстро отдернула ее. Она посмотрела на меня так, словно сделала что-то не так, но я заверил: “Все в порядке, ты можешь потрогать это”.

Кончиками пальцев она провела по кровоточащему сердцу и с трудом сглотнула, любуясь кусочком. Чувство гордости наполнило меня, когда я увидел, что она в таком благоговейном страхе перед тем, что создал мой брат. Но в то же время я боялся рассказать ей, о чем шла речь. Она так беспокоилась о выступлении, потому что чувствовала, что ее будут строго судить. Я беспокоилась, что то, что я сделала в своем прошлом, выставит меня той, кем я не была. И на минуту я задумался, должен ли я рассказать ей что-нибудь из этого. Она все еще может быть той, кто бросит все и убежит.

Решив просто пройти через это, я подошел к статуе, которая разрезала меня надвое. Я слышал топот ног Элси позади себя. Я стащил простыню с мрамора и сразу же отвернулся. Несколько минут я ничего не слышал от Элси. Я не оборачивался, пока не почувствовал нежные пальцы на своем плече. Нежные пальцы, которые направляли меня лицом к лицу с моим прошлым.

Я сделал, как она хотела, и тут же встретился с ее водянистым взглядом. Мое сердце заколотилось в ожидании порицания, отвращения или чего-нибудь похуже; вместо этого Элси встала на цыпочки и прижала руку к моей щеке.

– Таким ты был в детстве?
– спросила она, изучая мое лицо, ее голубые глаза были полны сочувствия.

– Да, - прохрипел я.

Элси вернулась к скульптуре. На ней была изображена я, ребенком, с пистолетом в руках, а Аксель стоял позади. Элси провела рукой по лицу мальчика, слезы градом покатились по ее щеке.

Что-то во мне надломилось.

Сломался.

Разбит.

Потому что она была здесь, видела настоящего меня. Она плакала из-за меня. Она разбивала свое сердце из - за меня.

У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как она смотрит на мое юное мраморное лицо. Затем она прижала руку к щеке мальчика и провела большим пальцем по кровавой слезинке у него под глазом. “Ты был так напуган”, - сказала она, правильно прочитав изображение, и убрала руку, чтобы прижать ее к груди. Ее и без того мягкий голос дрогнул, и она прошептала: “Леви, через что ты прошел?”

Я почувствовал, как этот вопрос проник в мою душу, и приглушил хорошо отработанный ответ: “Черт”.

Элси замерла, я опустил голову от стыда. Над нами прогремел раскат грома. Я зажмурился. Это просто римские боги дают миру понять, что они все еще здесь, напомнил я себе, гоняясь за сокрушительными воспоминаниями, которые вызвал peel of thunder. Но мои грехи обнажались в этой комнате, полной мрамора, перед единственной девушкой, с которой я когда-либо мог поговорить, единственной, кто, может быть, только может быть, смог бы понять.