Милая маленькая игрушка

— Нет, — прямо отказывается Бьянка, ее тон ровный и убежденный. — Извини, Илья, но я не собираюсь откладывать учебу из-за какого-то конфликта, происходящего в твоем мире. Каковы шансы, что они вообще знают, что я с тобой связана?

— У нас одна фамилия. Это не так уж и много, особенно не учитывая, что в твоих школьных записях этот дом указан как твое основное место жительства всего несколько лет назад. Им не составит большого труда тебя найти, — рычу я.

Бьянка закатывает глаза.

— Никто не будет утруждать себя охотой за твоей никчемной сводной сестрой, когда они явно научились нажимать на твои кнопки, не тронув ни волоска на моей голове. К тому же, я дружу с близнецами Маркетти, и они не позволят, чтобы со мной что-то случилось.

Она говорит это с убежденностью, от которой мои глаза сужаются. Я не верю, что они одни могут ее защитить. Насколько я могу судить, они еще совсем подростки, склонные к незрелости, и я не верю, что они отнесутся к ситуации со всей серьезностью, не говоря уже о том, чтобы направить семейные ресурсы на защиту моей сестры. Нет, ей нужно вернуться домой. Я сделаю так, чтобы это произошло, чего бы это ни стоило.

— Позволь мне выразиться яснее. Это не предложение. Ты берешь семестр и переезжаешь домой. Я перестану платить за твое обучение, если это заставит тебя отнестись к этому серьезно.

Щеки Бьянки краснеют от гнева под веснушками, а губы сжимаются в тонкую линию.

— Ты не посмеешь.

— Не испытывай меня, Бьянка, — предупреждаю я.

Моя сестра скрещивает руки на груди, откидываясь на спинку стула и надувает губы. Затем ее глаза загораются мятежным огнем, и она наклоняется вперед.

— Знаешь что? Давай. Останови меня. Если ты это сделаешь, я найду свой собственный путь. Я накопила достаточно денег, чтобы покрывать расходы достаточно долго, чтобы найти другое решение. Черт, может, я просто найду кого-то, кто заплатит за меня, как ты за Уитни.

Внутри меня вспыхивает разочарование.

— Я не позволю своей сестре продавать себя как обычной шлюхе! — Рычу я сквозь зубы, швыряя столовые приборы на стол.

Бьянка усмехается.

— Ты ведешь себя как идиот. Я знаю, что ты так не думаешь об Уитни, так что ты не можешь приписывать это мне, просто чтобы заставить меня чувствовать себя плохо. — Она грубо отталкивается от стола, встает тем же движением, глядя на меня. — Почему бы тебе не позвонить мне, когда ты закончишь пытаться устроить глупую поездку за властью? Мне жаль из-за Артема и из-за того, что сейчас все идет наперекосяк, но это не дает тебе права так со мной разговаривать.

Развернувшись на каблуках, Бьянка выбегает, оставляя меня безмолвным и вне себя от ярости из-за ее неуправляемого поведения. Я все еще застыл от ярости, когда хлопнула входная дверь. В довершение всего, она затронула самую суть моего замешательства по поводу Уитни. Не то чтобы я когда-либо признал правоту Бьянки, но все, что у меня есть с Уитни, выходит за рамки проститутки и ее благодетеля. Со стоном, я провожу пальцами по волосам и откидываю голову назад на подголовник стула.

Этот ужин прошел совсем не так, как планировалось.

29

УИТНИ

— Давай начнем сначала. — Говорю я, шагая в дальний конец студии и вставая лицом к Тренту.

— Да, мэм. — Он делает шуточный жест дразня. — Но дай мне сначала воды. Я ведь всего лишь человек. — Шагая через пустую комнату, он наклоняется, чтобы взять свою бутылку с водой, и делает большой глоток. По румянцу на его щеках и поту, стекающему со лба, я знаю, что он не притворяется.

Полагаю, что в последние несколько недель я была больше похожа на сержанта-инструктора, чем на партнера, поскольку я полностью отдалась нашему выпускному показу. Мы репетировали до поздних вечеров в колледже, когда все остальные наши одноклассники уже уходили домой. Но я полна решимости вывести наше выступление на новый уровень, поскольку это будет моя последняя возможность убедить охотников за талантами, что я достойна того, чтобы меня наняли в качестве танцора.

Это также оказалось единственным достаточным выходом, где я могу выплеснуть свою растущую боль и замешательство из-за поведения Ильи или, честно говоря, его отсутствия. Я вложила всю свою энергию в танец, пытаясь забыть о том, что я не слышала от него ни слова с нашей страстной ночи вместе. После ночи, когда он разнес свой кабинет в пух и прах, ночи, когда я поняла, что опасно близка к тому, чтобы влюбиться в него, Илья ни разу не послал за мной. Ни звонков, ни сообщений, кроме коротких сообщений об отмене наших обычных совместных выходных, потому что он занят. Это единственный знак, который у меня был, чтобы заверить себя, что он вообще жив. Кажется, что, хотя наша страстная ночь показалась мне моментом, изменившим жизнь, на самом деле это мог быть способ Ильи попрощаться. И теперь он просто закончил со мной, позволив часам нашего контракта истечь, пока он занят. Между тем, у меня не было никого, кто мог бы заполнить мой внезапно освободившийся календарь, потому что даже Аня занята тем, что влюблена и наслаждается своей новой семьей с Николо. Я не могу заставить себя оторвать ее от этого больше, чем необходимо, просто чтобы посмотреть, как я утопаю в страданиях. Я могла бы провести время с Пейдж и близняшками, но я не могу заставить себя пойти в клуб и расслабиться, когда я в таком эмоциональном смятении.

Вместо этого я настояла на том, чтобы практиковаться с Трентом, пока мы оба не будем готовы упасть от усталости, репетируя нашу программу снова и снова, пока моя хореография внезапно не станет второй натурой, наши движения такими же естественными, как дыхание. Светлая сторона в том, что с моей новообретенной решимостью у нас произошел прорыв. Я даже добавила более сложные движения, которые выведут нас на новый уровень. Мы все еще работаем над несколькими сложными подъемами, поэтому мы здесь так поздно в будний вечер. Но мы приближаемся, и впервые Трент и я действительно действуем как команда.

В довершение всего, я не уверена, то ли Трент просто слишком устал, чтобы говорить свою обычную чушь, то ли я привыкаю к этому, то ли мой партнер наконец-то начал расти на волосок, но я даже нахожу его присутствие терпимым за последние несколько недель изнурительных тренировок.

— Я думаю, мы приближаемся к последнему подъему. — Говорит он, ставя бутылку с водой и вытирая лицо полотенцем.

Я делаю более элементарную работу тыльной стороной запястья.

— Да, я думаю, ты прав.

— Я не знаю, станет ли еще одна попытка еще одним шагом вперед или я действительно провалю ее. Мои руки измотаны, — признается он.

— Не будь ребенком, — дразнюсь я. — Если только ты просто не жалуешься, пытаясь намекнуть, что мне следует немного похудеть.

— Пшш….Я просто предупреждаю тебя, чтобы я не был полностью виноват, если уроню тебя лицом вниз.

— Не делай этого, — предупреждаю я, указывая на него пальцем.

Он одаривает меня улыбкой, которая говорит мне, что он просто шутит, предлагая еще одну издевательскую насмешку. Удивительно, но я доверяю ему, пологая, что он знает свои пределы и оберегает меня. Он не уронит меня.

— Ладно, давай сделаем это. — Трент затягивает свой верхний узел — новый вид его классического мужского пучка, который почему-то беспокоит меня немного меньше, и снова присоединяется ко мне на ковриках.

Ночное небо, которое я вижу через окна за его спиной, напоминает мне, что мы занимаемся этим уже несколько часов, но мне все равно. У меня есть еще одна попытка, и хотя Трент покрыт испариной, он, кажется, тоже в деле. Приятно осознавать, что у меня хотя бы есть партнер по танцам, который готов продолжать терпеть боль, даже если он не самый острый нож в ящике.