Миледи и притворщик

В растерянности я сорвала покров с лица и вскочила на ноги. А буря-то, оказывается, стихает. В небе меж свинцовых туч снова виднеется бордовый диск солнца. Воздух очистился, трущиеся друг о друга песчинки улеглись над барханами. Вот только музыка пустыни становится всё громче, всё ближе. Как же так? Почему демон ушёл, а она не стихает?

Не в силах теряться в догадках, я обернулась. И увидела Шанти. А он медленно приближался ко мне, держа в руках дудочку. Ту самую, что когда-то попросил у Леона в уплату за свои услуги переводчика.

Грустная мелодия лилась по пустыне, пока солнце окончательно не выглянуло из-за убегающих туч, и Шанти не закончил играть. Теперь мы стояли друг напротив друга, а вокруг не осталось ничего, кроме первозданной пустыни и моря песка.

– Иризи от страха забыла все молитвы против демонов, – неожиданно заговорил он, – а я вспомнил, что музыка зурны из муравьиного дерева всегда отгоняет злые силы от тех, кто дорог сердцу.

Что? Вот эта самая дудочка из несуществующего больше сорта дерева прогнала демона? И даже песчаную бурю? Да это же просто невероятно!

– Эмеран? – с тревогой глядя на меня произнёс Шанти и сделал шаг на встречу. – Почему ты молчишь?

Почему? Я уже успела мысленно расстаться с жизнью и не думала, что когда-либо мне придётся снова говорить. О боги, как же я устала… Устала бороться со стихией и ведминым заклятием, устала бояться за Леона и остальных. Ещё немного, и я бы освободилась от тяжкого груза непосильных обязательств, но Шанти…

Он приблизился ко мне вплотную, продолжая изучать внимательным взглядом. А я… Я так и не нашла слов. Я просто вцепилась в Шанти и больше не желала его отпускать. Мой спаситель и заступник, мой верный попутчик… И теперь его руки скользят по моей спине, замирают на талии. И моё сердце замирает в ответ. Я чувствую то, что забыла ощутить в ту ночь, когда Шанти оттаскивал меня от Ока Эштума. Умиротворение, негу и слабость в коленях. От неё хочется ещё крепче обвить шею Шанти. А ещё – припасть губами к его губам… Пожалуй, ради этих желаний я найду в себе силы не опускать руки на полпути к заветной цели. Ведь теперь я точно знаю, ради чего буду бороться с колдовством и стихией до победного конца.

– Зачем же ты ушла? – шептал он мне на ухо. – Ты ведь могла погибнуть.

– Я знаю, – не в силах сдержать себя, я провела большим пальцем по его скуле.

– Тебе снова чудился голос брата? Он звал тебя идти за ним?

– Нет, Лориан здесь ни при чём.

– Тогда зачем ты так рисковала? Зачем покинула укрытие? Почему убежала от меня?

Почему? А ведь я почти забыла о том, ради кого была готова расстаться с жизнью.

– Леон!

Как же я могла забыть, что он по-прежнему лежит под навесом и ждёт моей помощи?

Не помня себя, я кинулась к месту нашей вынужденной стоянки, но увидела только барханы и пески, пески и барханы. Нет, только не это! Буря не могла погрести людей и животных в этой пустыне, не могла!

Как безумная я металась от одного песчаного холма к другому, не переставая кричать:

– Лео! Лео!

Ответом мне была тишина и голос Шанти позади:

– Мы слишком далеко ушли от лагеря. Надо возвращаться обратно.

– Но куда? – тщетно пыталась понять я, кружась на месте и встречая взглядом лишь песчаные бугры.

– Буря пришла с юга, и мы ушли в самую её гущу. Значит, теперь надо идти на север.

Я задрала голову, прикрыла ладонью глаза, но так и не смогла понять, где север. Солнце сияло прямо над моей головой. Нет, это не дело. Я не могу медлить и ждать, чтобы с ходом солнца определить, где запад, а где север. У меня нет на это времени. И у Леона с остальными тоже нет.

– Идём туда, – бесстрастно заявил Шанти, держа в руке свой старенький складной компас.

И вправду, чего это я развела панику? Даже сарпалец знает, как определить стороны света без небесных ориентиров, мне и самой стоило об этом догадаться.

Мы шли строго на север, взбираясь то на один бархан, то на другой. Шанти внимательно и подолгу вглядывался в пески, прежде чем сказать:

– Вот они.

Теперь и я увидела, как в нескольких сотнях метров от нас зашевелился бархан и из него показалась голова одного верблюда, потом второго, а за ней и пёс вылез наружу.

Я бежала со всех ног, увязая ступнями в песчаном море, пока не достигла места нашего импровизированного лагеря. Верблюды уже успели встать на ноги и поднять на своих спинах навес. Потоки песка сыпались на землю, а из-под этого водопада вылезли Иризи с Чензиром. А Леон? Что с ним?

Я кинулась под навес, но в следующий миг верблюды утащили его на своих спинах в сторону, и я увидела Леона. Он так и лежал возле тюка с раскрасневшимся лицом и не шевелился.

– Лео, – подскочила я к нему и принялась теребить его по щекам. – Лео, очнись. Ну же!

Послышался тяжёлый вздох, и Леон наконец открыл глаза.

– А, Эми, – глянул он на меня и тут же перевёл взгляд на небо. – Что, буря уже закончилась?

Я невольно улыбнулась и ничего ему не сказала. Не хочу, чтобы дрожь в голове выдала меня.

– Что-то я всё пропустил, – приподнялся он и озадаченно оглянулся по сторонам. – Ох, башка раскалывается.

– Это от теплового удара, – поняла я и попыталась уложить Леона обратно на землю. – Ты перегрелся и потерял сознание. Не волнуйся, сейчас я найду, во что налить воду и тебе полегчает.

– Эми, ты просто золотце.

Я только улыбнулась и отправилась на поиски бурдюка. Интересно, что бы сказал Леон, если бы видел, как я убежала из укрытия навстречу буре? Что бы он чувствовал сейчас, если бы демон забрал меня, и я не вернулась к нему? Лучше и не знать. Не только мне, но и Леону.

Когда я добралась до сундука с посудой, то не глядя вытащила первую подвернувшуюся миску. Из неё тоже можно пить. И наливать воду будет удобнее – не расплещется. А вот бурдюк…

Когда мы с Иризи отрыли его из-под песка, то ахнули – он опустел наполовину! Второй бурдюк откапывали уже Шанти и Чензир с посильным участием Гро, но он и вовсе оказался почти что пуст, зато песок вокруг него намок.

– Демоны ушли, но наказали нас! – возопила Иризи и упала на колени, протянув руки к небу, – О, милостивая Лахатми, пришли нам дождь, хотя бы маленькую тучку, молю…

И она принялась чертить пальцем на влажном песке таинственные знаки, попутно читая заклинания, но в ясном небе не появилось ни облачка.

– Теперь я знаю, как погибла армия Келадона, – безрадостно заключил Чензир, ощупывая прохудившийся бурдюк. – Тысячи песчинок вонзались в кожаные мехи воинов, они прорезали в них десятки дырок и лишая армию воды. А те мехи, что не прохудились, горячие ветра высушили и выветрили из них воду. Армия Келадона полегла под этими песками, кто от нестерпимого жара, а кто от мучительной жажды. И мы здесь поляжем.