Миледи и притворщик

Моноплан уже был готов к полёту, а тромским пассажирам ещё предстояло дождаться дозаправки и осмотра двигателей. Я в последний раз взглянула на пса, что напомнил мне о Гро, на его хозяев, и теперь настал мой черёд удивляться.

Один из попутчиков дружески похлопал мужа Мии по плечу, и раскатисто обратился к нему: "Господин Крог". Неужели тот самый Крог? Из той самой семьи потомственных тромских торговцев, в которой жила Шела Крог – величайшая путешественница в истории? Неужели я только что столкнулась с родственником моего кумира?

– Эми, ну так мы летим? – в который раз напомнил о себе Леон.

– Да… – растерянно отозвалась я, не решаясь выпустить из вида некоего Альвиса Крога.

– Ну, так пойдём, нам бы успеть приземлиться до заката.

– А этот тромский самолёт уже не успеет?

– Эта махина ещё и нас обгонит. Так что не будем терять времени.

– Конечно. Не будем.

Так я и упустила шанс познакомиться с человеком, который может лично знать мою вдохновительницу. Эх, а я бы и сама была не прочь взять у Шелы Крог автограф…

Уже в воздухе я рассказала Леону о необычной встрече на острове, на что он заметил:

– Я, когда увидел заметку в газете, что ты побывала в Сарпале, сразу подумал, наверное, Эми ещё раз прочитала книгу той самой Шелы и решила покорить новую вершину.

– Я ничего не решала. Так уж вышло.

– Зато ты ловко сориентировалась по ситуации. Я же знаю, какая ты пробивная. Мне этой твоей духоподъёмной целеустремлённости очень не хватало в последний год.

– Если честно, мне твоего твёрдого плеча тоже всё это время не хватало.

… если не считать двух недель в Жатжайских горах рядом с Шанти…

– О, что я слышу, – хохотнул Леон, – моя стальная куколка, наконец призналась, что не всё в этой жизни может сама и ей нужно крепкое мужское плечо?

– Абстрактное мужское плечо – нет. А вот твоё…

Всё-таки, не могу я долго сердиться на Леона. Даже, если он того заслуживает.

Я невольно посмотрела на него, он на меня. Кажется, между нами пробежала искра. Во всяком случае, я точно ощутила волнительное покалывание в теле, да и затуманенный взгляд Леона говорил об одном – этой ночью мы точно не будем спать.

Солнце уже клонилось к морю, небо багровело в закатных лучах, а вожделенной суши всё ещё не было видно на горизонте.

– Где Макенбаи? – начала я волноваться.

– Скоро покажется, – лениво отозвался Леон.

– В какой хоть стороне?

– Где-то впереди.

Его ответ навёл меня на нехорошие подозрения.

– Ты ведь никогда раньше не летал в этих краях?

– Ни разу, – охотно подтвердил он.

– И ты точно не знаешь, где находится Макенбаи?

– Эми, ну за кого ты меня принимаешь? Вот карта, вот Макенбаи. Всё я знаю.

Он подвинул мне хрустящий лист бумаги, но меня этот жест не убедил.

– То карта, а тут реальный ландшафт. Куда нам лететь? Может, надо взять правее? Или левее?

– Куколка, ну что ты так волнуешься? Сейчас солнце сядет, на Макенбаи включат огни на полосе, вот на них и полетим.

О, боги, с кем я связалась… Нет, раньше я точно не замечала за Леоном такой безалаберности. Даже если он сейчас просто надо мной подшучивает, то зря – после гибели Лориана я не способна понимать шутки на авиационные темы.

Солнечный диск окончательно скрылся за горизонтом. Как быстро на юге наступает кромешная тьма, я прекрасно знаю ещё по Камфуни. И вот за остеклением кабины виднеется только меркнущая полоска горизонта и больше ничего. Одна лишь чернота за бортом.

– Лео?..

– Всё хорошо, куколка. Скоро прилетим.

Я уже в это не особо верила. Спина вжалась в кресло. Я закрыла глаза и попыталась представить, что сейчас самая обыкновенная ночь, я просто сплю, а шум мотора – это вереница автомобилей, проезжающих за моим окном. Я спокойна, я не паникую, я не думаю о плохом…

Наконец Леон решил вызвать диспетчера по радиосвязи. И внезапно тот ему ответил! Моей радости не было предела, хоть я и пыталась не подавать виду.

Леон направил моноплан на первый круг, за ним последовал второй. Мы долго облетали невидимое море, прежде чем заметить в черноте два ряда сигнальных огней. Полоса. Наконец мы нашли Макенбаи!

Только оказавшись на земле, я поняла, как сильно устала за этот день. Безумный день! Пора бы отправиться в отель, благо, припозднившееся такси ещё не покинуло аэродром.

Взяв из-под задних сидений лишь дорожные сумки, мы сели в автомобиль, что за пять минут домчал нас до многоэтажного здания с подсвеченным неоновыми огнями фасадом.

Внутри обстановка до боли напоминала отель в Камфуни, где я прожила полгода. Одно лишь отличие: персонал здесь полностью состоял из сарпальцев, и одеты они были в длиннополые национальные наряды.

Получив ключи от забронированных издателем номеров, я с сожалением поняла, что жить мы с Леоном будем на разных этажах.

– Ну и жара здесь, – страдальчески выдохнул он, когда мы вошли в лифт.

– Разве?

– Да невыносимо просто. А ты разве не чувствуешь?

– Наверное, я привыкла к ней на Камфуни и уже не замечаю.

– Везёт тебе.

– Ничего, ты тоже скоро привыкнешь.

Тут двери лифта открылись, и я вышла в коридор, чтобы обернуться, одарить Леона взглядом искусительницы и сказать:

– До скорой встречи.

Дверцы медленно съехались, но я успела заметить в тающем проёме, как Леон нервно сглотнул. Он всё ещё помнит нашу кодовую фразу.

Зайдя в номер, я распаковала вещи, чтобы вынуть из сумки вечернее платье. Я взяла его в поездку специально для Леона. Как и ещё два наряда.

Приняв ванну, я разыскала в вещах косметичку и занялась макияжем. Никогда бы не стала терзаться в командировке такой ерундой, как мой внешний вид, но присутствие Леона всё изменило. Мне очень хотелось удивить его, увлечь, а потом соблазнить.

Сама не понимаю, откуда во мне такая тяга к доминированию над мужчиной, раньше я её не испытывала. Но раньше меня и не изводили своими алчными поползновениями доминантные самцы. Наверное, я просто пытаюсь стать похожей на них, чтобы научиться давать отпор. А может, я просто хочу всё в своей жизни держать под контролем? И что в этом плохого?