Милицейская сага

– Ну что, Андрюш, накрутил Юру?
– догадалась заместитель районного прокурора.

– Без жертв победы не бывает, - заторможенно отшутился Тальвинский.

– Как? Опять?!
– в отчаянии она закрутила головой.
– Да что ж это делается, бабоньки? Вы там с ним чего-то делите, а жертвами-то мы оказываемся.

Будто в подтверждение этих слов в приёмной раздался рык, и вслед за тем на лестницу выскочила расстроенная секретарша.

– Зовёт. Говорит, совещаться со своими дурами буду, - она осуждающе посмотрела на Андрея.
– Ой, девочки, злющий!

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - хмыкнула зампрокурора.
– Спасибо вам, товарищ Тальвинский, что не забываете. Вы уж почаще, а то без вас как-то пресно.

Расстроенный Андрей сожалеюще расшаркался. Надо было торопиться в отдел. На три часа назначено заседание аттестационной комиссии УВД.

2.

– Товарищ...!
– вошедший в кабинет Мороз растерянно обвел взглядом трех увлеченных разговором мужчин в штатском и, повернувшись к более старшему, решительно закончил: - Выпускник Омской высшей школы лейтенант милиции Мороз прибыл для дальнейшего прохождения службы.

– Почему собственно ко мне?
– начальник следственного отделения Красногвардейского райотдела милиции Чекин недоумевающе разглядывал рослого молодого парня в вытертом джемпере без ворота, окольцевавшем обнаженную сильную шею.

– Вообще-то я направлен в угрозыск. Но там вакансия только через неделю откроется. Так что получил приказ руководства - быть пока в вашем распоряжении. Сказано, что у вас тут запарка с уголовными делами.

– Точно - запарка, - хмуро подтвердил Чекин.
– Наше обычное состояние.

Он перехватил недоуменный взгляд новичка, обращенный к двум другим присутствующим, почему-то ухахатывающимся со смеху.

Следователь Ханя, тот просто сложился перочинным ножом. А расположившийся напротив Чугунов не мог даже смеяться. Сняв круглые очки, он навалился на стол, и лишь сутулая спина его мелко подрагивала.

– Это у них от переработки, - хмуро пояснил Чекин.
– Ты подожди пока в углу.

С демонстративной неприязнью он оглядел подчиненных:

– Давайте еще раз, как он позвонил и что сказал.

– Ну как как?
– со скрытым кокетством человека, оказавшегося в центре внимания, повторил Чугунов.
– П-полчаса назад. Спросили Т-т... Андрюху в общем. Говорю, что нет на месте. Может, чего п-передать? А п-пусть, говорит, п-подмоется. Это, говорит, муж п-полюбовницы егонной Валентины Катковой. Он, говорит, жену мою третий год д-дрючит. Теперь я п-приеду к вашему начальству, чтоб его самого п... Я, было ему, чего, мол, горячиться, д-давай встретимся, п-п... А он, п-подлец, я, говорит, встречусь с начальством, и - сразу трубку п-п..

– Понятно. И чего гогочете?

– Так прикольно, - удивился Ханя.

– Балбесы вы все-таки. У друга беда. Назначение может сорваться, а вам всё смехуечки.

Месяц назад измученный болезнями начальник райотдела подал рапорт на увольнение. И на свое место рекомендовал майора милиции Тальвинского. - В самом деле, п-плохие шутки, - поспешно согласился Чугунов.
– Где гарантия, что сами мы не рогоносцы?

– Насчёт всех не знаю, а вот некоторым рога к строевому смотру подравнять бы не мешало, - в голосе Хани, как всегда, когда обращался он к невзрачному Чугунову, пробурилась презрительность.

И тот, только что ухахатывавшийся, надел очки и на глазах скис: относительно супруги своей иллюзий он, увы, не питал и догадывался, что значительной частью ветвистых украшений обязан был неустанным трудам любвеобильного Хани.

Высокий, гибкий, будто хлыст, Вадим Ханя был по-мужски породист. Это было его главной человеческой характеристикой. И это ощущали в нём все: друзья, сослуживцы, случайные знакомые, встречные прохожие. Даже потерпевшие женского пола ещё прежде, чем осознавали, что перед ними следователь, принимались интуитивно прихорашиваться. Отзывчивый Вадик не обманывал ни надежд, ни опасений, и неустанно, с щедростью подлинного таланта осеменял родной город.

– Валюхе не дозвонились?

– П-пробовал. На вскрытии она - неоп-познанный труп, - доложил Чугунов.
– Г-главное, и вызвать-то п-просил всего на минутку. Так нет - судмедэксперт Каткова подойти, видите ли, не может. Срочно там. А куда п-покойнику торопиться? Ему уж и Ханя не страшен.

– Может, и Андрюхиной жене стукнули, - сообразил Ханя.

– Что жене? Пустое. Давно догадывается. Лишь бы к руководству не пробился, - быстро прикинул Чекин.
– Иначе места Андрею не видать.

– А то и из ментовки турнут, - согласился Ханя.
– Наши старые импотенты на это быстры. На что другое реакции нет, а насчёт аморалки, откуда что берётся.

Пожилой полковник в самом деле слыл примерным семьянином, и причину такой очевидной неполноценности Вадим совершенно искренне связывал с проблемой эрекции.

– Во сколько у Тальвинского аттестация?
– уточнил Чекин.

– Как будто в три.

– Тогда слушай диспозицию. Ханя, Чугунов, будете дежурить у входа в отдел. Задача ясна?

– Перехватить рогоносца.

– Умереть, но не п-п...

– Правильно понимаете задачу. Деньги есть?
– Чекин снисходительно оглядел виновато затихших следователей, отомкнул маленький сейфик.
– Вот вам из кассы взаимопомощи десятка. Святые деньги.

– Так ведь и дело святое. Друга из беды идём выручать, - успокоил его совесть Ханя.

Чекин хмыкнул, ткнул через окно на крыльцо райотдела:

– Граница!

И от привычной его скользящей иронии спокойнее стало остальным.

– Тальвинский - это Андрей Иванович?
– Мороз едва дождался, когда следователи выйдут из кабинета.

– Да. Знаком?

– Так точно.

– Тогда к нему и приставлю. Как раз помощь нужна. А кроме того, - Чекин выхватил из сваленных на столе папок одну из самых увесистых, протянул новобранцу.
– Такая фамилия - Меденников - что-нибудь говорит?

– Как будто нет.

– Нет?!
– Чекин удивился.
– Ты что, не местный?

– Только вчера вернулся.